Соседи (СИ) - Коруд

аргументов в пользу обладания этой бесценной информацией. Но тема скользкая, а настроение уже успело подняться до высот, какой-то час назад казавшихся ему недосягаемыми. Кому «спасибо»? Ломай голову сколько угодно, но точного, однозначного ответа на вопрос, как ей раз за разом так легко удается этот сложный фокус, не найдешь. Утром и днем чувствовал себя так, словно его асфальтоукладчик туда-обратно переехал, а сейчас — будто бессмертный. Пофиг на всё, сошел на нет внутренний раздрай. Как Игорёк по укурке, только не по укурке. Чувствует себя так, будто находится в полном согласии с самим собой.

Короче!..

— Хочу к бабушке съездить, — рассматривая мыски собственных кед, задумчиво произнесла Ульяна. — Она у нас что-то болеет последнее время, повидаться бы. В сентябре, наверное.

— Бабушки — это хорошо, — промурлыкал Егор, щурясь на бьющее в лицо августовское солнце. — Почему именно в сентябре?

Вообще-то припоминает он, что бабушка её где-то очень далеко обитает, чуть ли не на другом конце страны. Владивосток? Хабаровск? Кольский полуостров? Воркута? От Москвы явно не сто километров по прямой, косой… А, неважно. Эта не пойми из каких недр памяти изъятая информация, не успев всплыть в башке, тут же вызвала внутри мутное ощущение беспокойства.

— Дождусь отпуска, хочу сразу пару недель взять, — пояснила Уля, не поднимая головы. — «Что она в этом старом асфальте такого нашла? Живописные трещины и выбоины? Или, может, вот эти ржавые люки? Или заплатки?» — А еще говорят, что сентябрь на Камчатке — золотая пора.

«Пара недель?.. На Камчатке?..

… … … … … … … … … …

Малая, ты это прекращай! Второй день подряд!»

Боги, ну зачем он опять с ней связался? Жил же себе спокойно, никому не позволял вить из себя веревки и влиять на настроения. Как так вышло? В какой момент он свернул с проторенной дорожки? Зачем?!

Ясно в какой. Ясно зачем. И не надо тут стенать. Если в общем и целом, то давненько он не чувствовал себя лучше. Если в частностях и мелочах — а как хотел? Любишь кататься? Люби и саночки возить. Разрешаешь себе привязанность? Ну, терпи тогда… всякое.

«Какая-то пара недель. Фигня. Да же?»

Егор решил продолжать сохранять на лице выражение одобрения. Сама развеется хоть.

— Знаю людей, которые удавили бы за возможность увидеть Камчатку, — сообщил он доверительным тоном. — Ну… Круто, что. Бабушка будет рада, вперед.

Вопросы о том, не разорит ли семью Ильиных эта поездка, оставит, пожалуй, при себе. Вот уж что-что, а это точно не его дело.

Ульяна вскинула подбородок, загребла пальцами разметанные ветром волосы, быстро перехватила их снятой с запястья резинкой и едко прошелестела:

— Ну да. Отдохнешь от моих набегов постоянных. И вопросов бесконечных.

Это заявление прозвучало настолько неожиданно, что Егор даже голову в её сторону повернул. Вот как? «Отдохнешь», да?.. Ну что тут сказать? Правду на неё, что ли, вывалить? Или отморозиться?

— Я рад и набегам, и вопросам.

Он выбрал сдержанность, хотя мозг к этому моменту уже окончательно осознал, что такое эти две недели, все высчитал. Это четырнадцать дней или триста тридцать шесть часов, на минуточку! Пара десятков тысяч минут. Двадцать тысяч сто шестьдесят, если быть точным. А если в секунды перевести, так за миллион перемахнет. Зашибись! Поселившееся внутри расстройство крепло с каждым шагом.

Чуть помолчав, добавил:

— И в принципе, рад. Так что не парься.

Уля недоуменно покосилась на него, а в васильковых глазищах проступило откровенное замешательство.

— Да?.. — словно не до конца доверяя услышанному, переспросила она.

«Еще скажи, что скучать будешь…», — вот что было написано в её донельзя удивленном взгляде. Она там, в голове своей, взвешивала, стоит ли сейчас себя обнадеживать. И правильно. Потому что он не знает, зачем её обнадеживает, зато знает себя. И вернее было бы рот свой на замке держать — отныне и впредь, и во веки веков. Аминь.

«Да пофиг… Так хоть честно»

— Да, — усмехаясь, ответил Егор, глядя на медленно вытягивающееся лицо, на проступающую в глазах растерянность. Пусть считает, что это подтверждение озвученному. Пусть полагает, что не озвученному. Неважно. Он всё сказал, дальше сама. В любом случае не ошибется.

— У меня их пруд пруди — вопросов… — пробормотала Ульяна нерешительно.

Вот же ж неожиданность! А он уже давно понял. Вчера ночью к этому вороху явно добавилось еще штук сто примерно. А еще он давно понял, что против её вопросов не имеет ровным счетом ничего.

— Не обещаю, что на все ты услышишь ответы, — предупредил Егор на всякий случай, — но на какие-то услышишь.

И правда, есть темы, которые он обсуждать не готов, а еще есть подозрение, что и это она чувствует. Не успел подумать, как Уля подтвердила его догадки:

— Я так и знала. Окей, ладно, — кивнула она, шумно вдыхая теплый, напитанный запахами нагретого города воздух. — Тогда давай начнем с чего попроще. Что насчет мечты? У тебя есть мечта?

«Попроще?..»

Вот теперь настала очередь Егора удивляться: она умудрилась застать его врасплох. Если честно, он не припомнит, чтобы кто-то еще, кроме матери, такими вещами интересовался. Ответы пришли в голову стремительно, наслоились друг на друга один за одним, но озвучить их — нет, пожалуй, ему слабо.

«Стереть себе память, избавиться от кошмаров, вернуть семью… Любить…»

— Это что-то на несбыточном, — ответил Егор уклончиво. Да, без конкретики, но ведь в принципе не соврал — действительно, что-то на нереальном. На некоторые вещи в собственной жизни повлиять он неспособен. Нет всесильных. И, в конце концов, мечты на то и мечты — часть из них остается недосягаемой.

— Да?..

Почувствовал на себе внимательный взгляд, однако в этот раз головы не повернул. Только что ведь думал о том, что против её вопросов не имеет ничего, но, выходит, к исповедям по-прежнему не готов. И никогда не будет. И именно сейчас видеть, что она там углядела, тоже не горит желанием. Потому что это он привык прятать так, чтобы ни одна живая душа не докопалась. Это до сих пор пугает даже его, что уж о других говорить? Так что не хотелось бы, встретившись взглядами, вдруг ненароком обнаружить, что и отвечать не обязательно, что на самом деле ей с ним давным-давно всё понятно. Что видит она вообще всё.

Или хотелось бы?..

Да черт знает!

— Да, — выдохнул Егор. — Мне это недоступно. Так уж вышло.

— Ну… Хорошо, поняла, — всё-таки чувства такта малой не занимать. Редкое качество, пусть бережет. — Ну… А из доступного?

А из доступного? А все, что доступно и при