Дом Цепей - Стивен Эриксон

Наличие в деревне солдат Откровения было весьма вероятным, учитывая ее стратегическое расположение у перекрестка, однако Карса не имел желания с ними общаться. Он пустился в путь по личному делу и не хотел ни перед кем это обосновывать. Так или иначе, казалось, мятеж здесь был не таким яростным, или же необузданная жажда крови давно улеглась. Он не заметил ни множества разоренных ферм или полей, ни следов резни на улицах городков. Карса гадал, много ли жило здесь малазан — купцов и землевладельцев, были ли гарнизоны отозваны в крупные города, такие как Кейхум, Сарпачия или Угарат. Если так, им это мало помогло.

Ему не нравилось идти без оружия, если не считать короткого малазанского меча (тот висел у бедра в качестве ножа). Но в округе не находилось подходящего дерева. Говорили, что в Джаг Одхане растут железные деревья; он ждал, когда же до них доберется.

Он обогнул селение с севера, шагая среди злаков высотой по колено. Почва была влажной: поля ночью орошали. Карса рассудил, что вода приходит из реки, которая еще впереди, хотя он не понимал, как можно регулировать ход потока. Сама мысль о жизни, проводимой за копанием в земле, была противна воину-Теблору. Казалось, выгоду получает лишь знать низменников, а труженики едва существуют, преждевременно старея, истощаясь от непрерывных тягот. Даже само различие между знатью и чернью порождено фермерством, так казалось Карсе. Богатство измеряется властью над людьми, и хватку власти никогда нельзя ослаблять. Как странно, что мятеж не обращал внимания на это неравенство, а значит, был всего лишь борьбой за то, кто будет у власти.

Но почти все страдания выпадают на долю простого народа. Есть ли разница, какого цвета воротники на шеях, если соединяющая их цепь не снята?

Лучше бороться против беспомощности, так он считает. Кровавый Апокалипсис был бесполезным — неверно направленный взрыв ярости, который, проходя, оставляет мир не изменившимся.

Он перешел канаву, пробился сквозь узкую полосу кустарника и оказался на краю неглубокой ямы. Двадцать шагов поперек, около тридцати в длину. В ней свалены отходы селения, но под ним еще видны кости низменников.

Итак, вот где они, малазане. Осквернены и сломаны, как сама страна. Богатство плоти, зарытое в землю. Карса не сомневался: громче всего призывали к расправе местные богатеи.

«Итак, Карса Орлонг, мы снова видим истину низменников». Голос призрачного Байрота был ощутимо горьким. «На каждую хваленую добродетель приходится тысяча мерзких дел. Ложь и самолюбие. Познавай их, Воевода, ибо однажды они станут твоими врагами».

«Я не дурак, Байрот Гилд. И не слепец».

Делюм Торд сказал: «Впереди зловещее место, Карса Орлонг. Древнее, как наша кровь. Живущие здесь его избегают, всегда избегали».

«Не совсем», возразил Байрот. «Иногда их воспламенял страх. Место повреждено. Тем не менее Старшие силы еще не ушли. Путь манит — ты выберешь его, Воевода?»

Карса обогнул яму. Он что-то видел впереди — следы земляных работ, нарушивших монотонность равнины. Длинные курганы, под ними глыбы камня, еще заметные, хотя и скрытые колючими кустами, желтой травой и кочками. Насыпи неровным кольцом окружили больший холм с плоской вершиной. Он чуть покосился набок, словно просел. На склонах стоят камни, десятки и десятки камней.

В древнем святилище складывали и валуны с окрестных полей; они валялись у курганов, лежали на склонах центрального холма вместе с прочим мусором — скелетами высохших деревьев, пальмовыми листьями с крыш, кучами черепков и костей скота.

Карса скользнул между курганами и прошел к склону. Ближайший стоячий камень был едва ему по пояс. Его покрывали черные символы, краска и уголь казались достаточно свежими. Теблор узнал различные знаки, использовавшиеся в тайном языке местных племен во время малазанской оккупации. — Едва ли место страха, — буркнул он. Добрая половина камней повалена или разбита — Карса понял, что они были гораздо выше, но утонули в склонах искусственного холма. Вся вершина была изрыта.

«О, это знаки страха, Карса Орлонг, уж поверь. Все это осквернение. Не имей место силы, ему отвечали бы равнодушием».

Карса хмыкнул. Осторожно ступая по неверной почве, подошел к примерному центру каменного кольца. Там были сложены четыре меньшие глыбы; жилистая трава затянула поверхность, на клочках голой земли блестели осколки каменного угля.

И куски костей, понял присевший Карса. Он подобрал одну, изучил. Кусок черепа, как у низменника, но грубее. Фрагмент глазницы. «Толстый… Как у моих богов…

Байрот Гилд. Делюм Торд. Кто-то из вас ощущает присутствие духа или бога?»

«Нет», отвечал Делюм.

Байрот сказал: «Здесь похоронен шаман, Воевода. Голову отделили и положили на вершине четырех главных камней. А много позже разбили. Сотни лет спустя. Или тысячи. Так что она уже не видит. Не следит».

«И чем это место полезно мне?»

«Путем, которое оно предлагает, Воевода».

«Путем через что, Байрот Гилд?»

«Путем на запад, в Джаг Одхан. Тропа по миру снов. Путешествие в месяцы станет путешествием в несколько дней, если ты решишься на него. Место живо, потому что его недавно использовали. Армия».

«И как мне идти по такой тропе?»

Делюм Торд ответил: «Мы сможем тебя провести, Карса Орлонг. Ведь мы, как и тот, что здесь похоронен, ни живы ни мертвы. Владыка Худ не может найти наши души, ибо они в тебе. Наше присутствие разжигает ненависть бога смерти к тебе, Воевода».

«Ненависть?»

«Ты брал и не отдавал ему. Не станешь ли ты новым Хранителем Душ? Этого он должен страшиться. Давно ли Худ знал соперников?»

Карса поморщился, сплюнул наземь. — Я не питаю интереса к соперничеству. Я разобью цепи. Освобожу даже тебя и Байрота Гилда.

«Лучше не надо, Воевода».

— Вероятно, вы с Байротом одиноки в таком чувстве.

«И что?», рявкнул Байрот.

Карса промолчал, потому что начал осознавать выбор, который ему предстоит. «Изгнать врагов… означает также изгнать друзей. И потому Худ ждет, идя следом. Ждет некоего дня».

«Ты скрываешь мысли, Карса Орлонг. Такой талант нас не радует».

— Я воевода, — прорычал Карса. — Не моя задача — вас радовать. Вы стали сожалеть, что увязались за мной?

«Нет, Карса Орлонг. Еще нет».

— Веди меня по следу мира снов, Делюм Торд.

Воздух вдруг похолодел, и запах напомнил о полянах на уступах горных хребтов весной. Запах оживающих, мягких мхов и лишайников. Перед ним вместо утопающей в ночи страны фермеров оказалась тундра под густыми облаками.

Впереди лежала широкая тропа между холмов, лишайники раздавлены, мхи отброшены и скомканы. Как и сказал Байрот, здесь прошла армия, и казалось, произошло это мгновения назад — Карса почти ожидал увидеть на дальнем горизонте хвост величественной колонны. Но… ничего. Только пустой, безлесный простор во все стороны.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});