Плечом к плечу - Дмитрий Воронин

Но если в столице к «клинку Императора» относились с опаской, то здесь, в Блуте, не очень-то верили, что изящная женщина с пухлыми губками, томными глазами и совершенно роскошными волосами, обрамляющими невыносимо прекрасное лицо, способна, не поморщившись, убить даже того, кто косо посмотрит в её сторону. Что уж говорить о несчастном, посмевшем не ограничиться одними лишь неприязненными взглядами.

Одно покушение уже было. Глупое, неподготовленное и закончившееся полным провалом. Теперь кол на верфи, поставленный для семьи барона Септона, не пустует — леди Танжери приказала казнить и того, кто попытался всадить ей в спину арбалетную стрелу, и всех членов его семьи старше пятнадцати лет. А это — пятеро… сейчас обречённые сидят в подвале замка и ждут очереди.

Не слишком приятно быть телохранителем у той, кого сам бы с удовольствием прирезал. Нет, сначала овладел бы ею, а затем прирезал. Тайд вздохнул — нет уж, лучше сперва убить, а уж потом, если желание не исчезнет… так куда безопаснее…

Мысли текли лениво, страх, который он предпочитал называть осторожностью, давно растаял. Леди сидела в кресле напротив него, её пальцы сплетались и расплетались вновь, образуя сложную и красивую фигуру, нежные губы что-то шептали, но рыцарь не слушал. Почему-то появилась мысль о том, что он, сорокалетний мужчина, так до сих пор никого и не убил… это ведь недостойно настоящего рыцаря… Веки словно налились свинцом и он закрыл глаза, так было гораздо приятнее. И спокойнее. Как хорошо сидеть, чувствовать идущее от камина тепло, слушать её голос, такой бархатный… мягкий…

Дилана откинулась в кресле и с несколько картинным изяществом промокнула кружевным платком выступившие на лбу капли пота.

— Вот же упрямец, — пробормотала она. — Положительно, в хорошем ударе по голове куда больше эффективности, чем во всех заклинаниях сна, вместе взятых.

Ей предстояла привычная, но всё равно тяжёлая работа.

Император дал ей телохранителей, но этого недостаточно. Ей нужны псы, верные до полного самоотречения, готовые убить не раздумывая и умереть с радостью. А убивать и умирать наверняка придётся. Допустим, свершится чудо и яд, бережно хранимый в стеклянном флаконе, всё же коснется губ Бороха. Сомнительно, но не исключено — суровый Эмнаур иногда снисходит до подобных шуток. Но останутся безликие, сопровождающие Юрая повсюду, чуть ли не в отхожее место. Глупцов при себе жрец не держит, им не составит труда найти виновницу — ну или, скажем, выбрать наиболее подходящую кандидатуру из тех, кто окажется рядом. Дилана знала, что при её репутации выбор масок будет совершенно очевиден. В одиночку она с безликими не справится, потребуется помощь — тогда и наступит черёд телохранителей исполнить долг.

Она вполне допускала, что и по возвращению в Гуран за её жизнь никто не даст и мелкой медяшки. Пожелает ли Его Величество сохранить при себе свою верную леди? Тем самым, оставив жизнь не просто убийце — свидетелю приказа, порочащего его императорскую честь? О том, чтобы скрыться в какой-нибудь дыре, затаиться, сменить имя и внешность, Дилана и не помышляла. Она вспомнила слова, сказанные Таше Рейвен — «иногда человек вынужден совершать нечто такое, что принесёт пользу его государству и его правителю, пусть это иссушает душу и отягощает совесть». Да, верно. Просто в этот раз цена окажется несколько выше.

В любом случае она предпочитала, чтобы решение осталось за Императором — а для этого необходимо выжить. И вернуться.

Дилана вздохнула и взяла тонкую кисть. Трудно наносить знаки на кожу головы, не удалив волосы, но она постарается. Не в первый раз.

Глава четырнадцатая

Таша Рейвен. Южные воды

Жгуче-голубое небо светлело, опускаясь к горизонту, затягиваясь белёсой дымкой, и там, в невообразимой дали, сливалось с голубовато-зелёной водой. На суше никогда не сумеешь ощутить подобного — горы, деревья и дома заслоняют горизонт. Здесь же небо — вокруг тебя, сверху и снизу, со всех сторон…

И запах. Воздух пропитан солью и свежестью — это может в полной мере оценить лишь тот, кто больше привык к пыли степей, гнилому запаху болот, терпкому духу свежескошенного сена или пьяняще-сладкому аромату политого дождем леса. Приятные или дурные — всё это запахи суши, знакомые и понятные. Запах моря другой. Поначалу чужой — но сразу становящийся родным и близким, от него трудно отвыкнуть и ещё труднее его забыть. Моряки, оставив навеки палубы кораблей — вернее те из них, кому судьба не дала погибнуть в море — никогда не селятся в глубине суши. Только на берегу, чтобы до последнего своего дня слышать рокот прибоя и смотреть на пенные гребни.

Таша стояла на палубе «Светозарного», лучшего из кораблей, выделенных Орденом для участия в предстоящей экспедиции. Она не впервые путешествовала по морю, но лишь сейчас, вглядываясь в бесконечную синь, начала понимать, почему её старый знакомый Ублар Хай, несмотря на преклонные годы, так и не осел где-нибудь в спокойном местечке, не обзавёлся домом и садиком, женой и ребятишками… Хотя, насколько она помнила, у подобных Хаю морских волков в каждом порту по жене.

Скрип дерева, мерное хлопанье парусов, свист ветра в такелаже, плавное покачивание палубы под ногами. Звуки, раздражавшие поначалу, теперь стали привычными, и девушка практически не замечала их, полностью отдавшись морскому воздуху, необъятной сини вокруг и воспоминаниям.

Они прибыли в Сур за три дня до отправки экспедиции, и эти три дня стали для Таши настоящим кошмаром. Беседы на лезвии ножа с Диланой меркли по сравнению с тем, что устроила наставнице Альта, как только узнала, что для неё места на кораблях не предусмотрено. В ход пошло всё — скандалы, угрозы, шантаж, обещание «уйти из дома», вызвавшее ироничную улыбку Блайта — которому затем пришлось очень активно уклоняться от клинка, поскольку взбешенная девчушка пыталась испортить его камзол.

Аргументы Альта не принимала. Уговорам не внимала. Просьбы игнорировала. По прошествии трёх дней непрерывной войны, убедившись, что все её попытки переломить ход событий ни к чему не приведут, обиделась, замкнулась в себе и перестала выходить из комнаты. И провожать корабли на пристань не пришла — Таша до последнего верила, что вредная девчонка сменит гнев на милость и всё-таки попрощается со своей подругой-наставницей.

Хотя понять Альту было можно. Весь период пребывания в Гуране вопрос об её участии в морском походе не поднимался, словно считалось, что место на корабле среди воинов и магов Ордена — её законное и неотъемлемое право. Да Таша и сама так думала, не видя необходимости расставаться с воспитанницей, хотя и понимая, что дальний и опасный поход — не самое безобидное приключение.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});