Плечом к плечу - Дмитрий Воронин

После гибели арХорна и окончания войны, капитаны южной флотилии, включая арГеша, были уверены — лишившись достойной цели для своих клинков, Инталия обратит особое внимание в сторону бесчинствующих на море пиратов.

Увы, ожидаемого приказа не последовало. Метиусу арГеммиту не нужны были дополнительные потери и без того изрядно потрёпанного Ордена. Конвоирование торговых караванов, к тому же, приносило Инталии существенный доход — кто из купцов захочет развязать кошель, если угроза пиратского нападения сойдёт на нет? Но как же тоскливо вновь и вновь бороздить прибрежные воды, видя, как пираты, заметив корабли с бело-золотым флагом, торопливо уходят за горизонт, не желая вступать в заведомо проигрышную схватку. Поэтому приказ о подготовке эскадры к дальнему походу большинство капитанов, офицеров и простых моряков встретили с восторгом. А назначение арГеша, самого известного и удачливого из них, командующим и эскадрой, и объединенным флотом в целом (ох, кто бы знал, сколько сил стоило леди Рейвен убедить Его Величество Унгарта Седьмого в том, что раз идея похода принадлежит Инталии, то и командовать флотом должен непременно рыцарь Ордена) и вовсе вызвало общее ликование. По мнению как тех, кто отправлялся в море, так и остававшихся ждать возвращения эскадры на берегу, это назначение просто гарантировало успех кампании.

Отношения между Ташей и капитаном «Светозарного» как-то не сложились… Капитан был всегда отменно вежлив — правда, его привычка произносить «друг мой» в равной степени и в адрес рядового матроса, и в адрес благородной леди, Ташу порядком раздражала. Наверняка и перед тем, как перерезать глотку очередному пирату, арГеш выдаст что-нибудь вроде: «Такова жизнь, друг мой, сегодня ты проиграл». Капитан любезно предоставил леди Рейвен лучшую на корабле каюту, собственную, перебравшись в помещение, отведенное для пассажиров — тесный закуток, где толком развернуться-то было проблемой. Там он только спал, проводя всё остальное время в просторной кают-компании, изучая карты и записи древнего судового журнала «Акулы», которые ему передал лично Вершитель арГеммит. Во время ужинов, на которых, традиционно, присутствовали сам капитан, два его помощника, Таша и её верный телохранитель, арГеш в меру учтиво произносил комплименты, поднимал тосты за милость Эмиала к прекрасной леди и вообще вёл себя настолько безукоризненно, что верить в его искренность было попросту невозможно. Девушке казалось, что за изысканной вежливостью Темер арГеш скрывает неодобрение её присутствия на борту. Вне всяких сомнений, ему доводилось слышать о леди Рейвен, и вряд ли отзывы были доброжелательными.

А может, она это всё придумала?

— От посольства на Кресте нет известий?

— Увы, друг мой, — вздохнул капитан. — Ничего нового.

За три дня до отбытия эскадры, крошечный катбот доставил с Южного Креста послание, в котором говорилось, что адмирал Родан с интересом отнёсся к предложению Инталии принять участие в предстоящей кампании и готов выделить корабли и людей. На вопрос, почему сообщение доставлено именно таким образом — а в состав посольства входила волшебница, вполне способная дотянуться заклинанием «длинного языка» с острова до побережья, где другие маги немедленно передали бы сообщение в Сур — капитан катбота лишь пожал плечами. Ему заплатили, чтобы он привёз письмо — привёз, чего ещё светоносцам надо? В окружении белых рыцарей и инталийских солдат пират, пусть и имеющий временно некоторую степень неприкосновенности, чувствовал себя весьма неуютно и поспешил покинуть порт в тот же час, как получил на это разрешение.

Сейчас до Южного Креста оставалось не более двух десятков лиг — расстояние незначительное даже для не самого опытного мага. Но все попытки Таши связаться с послом арДуабом или сопровождающей его Ингелой Сион провалились.

— Как вам наш корабль, леди?

— Он великолепен! — Таша ничуть не кривила душой. — Столь красивого фрегата я ещё никогда не видела.

— О, он не только красив, он ещё и смертоносен, как идеально сбалансированный клинок из лучшей стали, — расплылся в довольной улыбке капитан.

Вообще говоря, эта тема, так же, как и общество капитана, не вызывала у Таши энтузиазма. Темер арГеш был влюблен в свой флагман и демонстрировал это каждому желающему, а заодно и тем, кого выслушанные эпитеты, восхваления и восторги давно от такого желания избавили. Вот сейчас капитан искренне верил, что нашел новое, неизбитое сравнение. И заблуждался.

Таша окинула взглядом эскадру. Восемнадцать кораблей — по пять от каждой из держав, лишь Кинтара предоставила только три судна, правда, наиболее впечатляющих. Рядом с тяжёлой кинтарийской триерой и «Светозарный» казался не таким уж большим, а уж индарские тендеры выглядели чуть ли не лодчонками. Один раз Таша неосторожно высказала мысль о вероятной мощи этих огромных кораблей, после чего вынуждена была битый час выслушивать лекцию арГеша о типах кораблей и их практическом применении. Из многословного и вне всяких разумных границ пересыпанного малопонятными ей морскими терминами объяснения выходило, что кинтарийцы отдали корабли, которые ни им самим, ни кому-то ещё были попросту не нужны. Неповоротливые, недостаточно остойчивые на сильной волне, требующие огромного количества гребцов и неспособные развить сколько-нибудь значительную скорость под парусами, эти суда были истинным финансовым бедствием для своего владельца. В морском же бою вёрткие пиратские парусники или низко сидящие в воде галеры тех же имперцев не оставили бы этим морским чудовищам ни единого шанса.

К тому же, установленные на верхней палубе триер баллисты совершенно не годились для морского боя. Мощные, способные метать огромные камни на вполне приличное расстояние, они перезаряжались невыносимо медленно. Море — не крепость, где каждое метательное оружие пристреляно настолько точно, что способно поразить цель с отклонением не больше чем в пару шагов. Здесь нельзя ставить всё на один-единственный точный выстрел.

Вот и сейчас эти огромные монстры, порядком отстав от остальных кораблей эскадры, мерно пенили воду длинными вёслами — гребцы явно не отдавали работе всех сил.

Заметив направление взгляда девушки, капитан вздохнул:

— Отправлять гребные суда в открытое море… на такую глупость способны только южане.

— У них почти нет других кораблей, — возразила Таша. — Как и у Гурана.

Она мало что знала о море, но уж о том, что галеры и триеры предназначены, в основном, для действий в непосредственной близости от берега, была наслышана — Блайт постарался, ещё в имперской столице, когда шли переговоры о количестве и качестве выделяемых для кампании судов. Лёгкие быстроходные галеры идеально подходили для преследования пиратов и патрулирования прибрежных вод, более тяжёлые предназначались для высадки десантов — другое дело, что подобных операций Империя не проводила уже больше столетия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});