Террор - Дэн Симмонс

Боцман Джонсон вручил лейтенанту Литтлу двустволку и сумку патронов, которые последний положил на носу вельбота.

На случай, если они по какой-либо причине застрянут там, среди оставшегося на борту снаряжения, знал Пеглар, имелась палатка вдвое больше обычной и брезентовое полотнище, служившее палаточным полом. В лодке оставались также три трехместных спальных мешка. Но они не собирались заблудиться.

Мужчины забрались в вельбот и расселись по местам в клубящемся тумане. Прошлой зимой Крозье и другие офицеры и старшины обсуждали, следует ли приказать мистеру Хани – и мистеру Уиксу, впоследствии погибшему на «Эребусе» в марте – нарастить борта лодок. Тогда маленькие суденышки были бы лучше подготовлены для плавания в открытом море. Но в конечном счете они решили оставить высоту планширей прежней, чтобы успешнее справиться с трудностями речного плавания. Для этой же цели Крозье приказал укоротить все весла, чтобы было легче грести на реке.

Оставшаяся на борту добрая тонна продовольствия и снаряжения мешала расположиться удобно. Шести матросам на веслах пришлось поставить ноги на брезентовые мешки, подняв колени до уровня подбородка, в каковой нелепой позе им предстояло грести, а рулевой Пеглар обнаружил, что сидит не на кормовой банке, а на перевязанном веревками тюке, но все кое-как примостились, и еще осталось место для лейтенанта Литтла и мистера Рейда, которые устроились на носу со своими длинными баграми.

Пятидесяти мужчинам не терпелось поскорее спустить лодку на воду. Согласный хор голосов грянул «раз-два-три!» и «раз-два, взяли!» – и тяжелый вельбот тронулся с места, проскользил по льду, наклонился вперед, погрузив нос на два фута в черную воду, гребцы оттолкнулись веслами от льда, а мистер Рейд и лейтенант Литтл покрепче ухватились за планшири. Мужчины на льду еще раз поднатужились, весла наконец окунулись в воду, и в следующий миг они уже плыли прочь в тумане – первая лодка с «Эребуса» или «Террора», спущенная на воду за два года и почти одиннадцать месяцев.

Позади них раздался дружный вопль ликования, за которым последовало более традиционное троекратное «гип-гип-ура!».

Пеглар вывел лодку на середину узкого канала – имевшего здесь ширину не более двадцати футов, которой едва хватало для укороченных весел, – и к тому времени, когда он бросил через плечо взгляд назад, все оставшиеся на льду мужчины уже скрылись в тумане.

Следующие два часа походили на сон. Пеглару случалось и прежде водить маленькие лодки по проходам во льдах – осенью сорок пятого года они неделю с лишним обшаривали загроможденные айсбергами заливы и бухты, прежде чем нашли хорошее место стоянки для двух кораблей у острова Бичи, и Пеглар на протяжении многих дней командовал одним из маленьких суденышек, – но теперь все было совсем иначе. Канал оставался узким – не более тридцати футов в ширину, – а порой сужался до такой степени, что за невозможностью грести они отталкивались веслами от льда, о который терлись бортами, и вдобавок постоянно поворачивал то вправо, то влево, но не настолько круто, чтобы лодка не могла вписаться в поворот. Нагромождения ледяных глыб мешали обзору в одну и другую сторону, и туман продолжал сгущаться вокруг, изредка чуть рассеиваясь, а потом сгущаясь еще плотнее. Все звуки казались приглушенными и одновременно более громкими, и это действовало на нервы; мужчины невольно понижали голос до шепота, когда возникала необходимость сказать что-то.

Дважды они натыкались на участки, где в первом случае путь преграждали плавучие льдины, а во втором сам канал замерз, – и оба раза большинству мужчин пришлось вылезать из вельбота, чтобы расталкивать льдины баграми или прорубать путь кирками. Несколько человек тогда выходили на лед по одну и другую сторону, брались за бакштовы, привязанные к носу и к банкам, или хватались за планшири и протаскивали, пропихивали скрипящий вельбот через узкую расселину. После обоих трудных участков канал опять расширялся настолько, что мужчины могли забраться обратно в вельбот и снова грести, временами отталкиваясь веслами от льда.

Таким образом они медленно продвигались вперед уже почти два полных часа, по истечении которых собирались повернуть обратно, когда извилистый канал вдруг резко сузился – борта лодки стали тереться об лед, но гребцы отталкивались от него веслами, а Пеглар стоял на носу, поскольку руль здесь был бесполезен, – а затем они неожиданно выплыли на самый широкий участок открытой воды из всех пройденных. Словно в ознаменование того, что все трудности остались позади, туман рассеялся, и видимость возросла до многих сотен ярдов.

Они достигли либо настоящей открытой воды, либо огромного озера посреди льда. В разрыв туманной пелены и облаков над нею хлынул солнечный свет, и вода стала синей. Несколько низких плоских айсбергов, один площадью с часть хорошего крикетного поля, виднелись впереди на глади лазурного моря. Солнечные лучи преломлялись на бесчисленных гранях айсбергов, и усталые мужчины прикрыли глаза ладонью, ослепленные блеском солнца, снега и воды.

Шестеро гребцов испустили громкий вопль ликования.

– Еще рано радоваться, ребята, – сказал лейтенант Литтл. Он стоял, поставив одну ногу на нос вельбота, и смотрел в подзорную трубу. – Мы пока не знаем, насколько далеко простирается пространство открытой воды… ведет ли из этого озера во льдах еще какой-нибудь канал, помимо нашего. Давайте проверим это, прежде чем повернуть назад.

– О, открытая вода простирается до самого материка! – прокричал матрос по имени Барри со своего места на веслах. – Я нутром чую. Чистое от льда море и благоприятные ветра на всем пути к устью реки Бака, все в порядке. Мы вернемся сюда с остальными, поднимем паруса и будем на месте завтра к часу ужина.

– Надеюсь, вы правы, Алекс, – сказал лейтенант Литтл. – Но давайте все-таки потратим немного времени и сил, чтобы убедиться окончательно. Я хочу принести нашим товарищам только хорошие новости.

Ледовый лоцман мистер Рейд указал рукой назад, на канал, из которого они вышли.

– Здесь дюжины узких заливчиков. Может статься, нам будет трудно отыскать настоящий канал, коли мы не пометим его сейчас. Ребята, гребите обратно к нему. Мистер Пеглар, пожалуйста, возьмите вот тот запасной багор и воткните там в снег на видном месте, чтобы мы не проскочили мимо на обратном пути. Он будет служить нам ориентиром.

– Слушаюсь, – сказал Пеглар.

Отметив багром нужное место, они двинулись вперед по открытой воде. Большой плоский айсберг находился всего в сотне ярдов от прохода, и они прошли рядом с ним.

– Мы могли бы расположиться на нем лагерем, и там еще осталось бы полно места, – сказал Генри Сэйт, один из матросов с «Террора», сидевший на веслах.

– Мы не хотим располагаться лагерем, – рассмеялся лейтенант Литтл. – Мы настоялись лагерем на всю оставшуюся жизнь. Мы хотим вернуться домой.

Мужчины встретили слова лейтенанта возгласами одобрения и налегли на весла. Пеглар, сидевший у руля, затянул песню, и все подхватили хором – впервые за много месяцев они по-настоящему пели.

Только через три часа – спустя целый час с оговоренного времени своего возвращения – они убедились окончательно.

«Открытая вода» оказалась иллюзией – озером во льдах длиной немногим более полутора миль и шириной немногим более двух третей мили. На извилистых южном, восточном и северном ледяных берегах открывались дюжины каналов, но все они на поверку оказались тупиковыми путями, просто узкими заливчиками.

На юго-восточной границе озера они пришвартовались, глубоко забив кирку в шестифутовую ледяную стену и привязав к ней вельбот, а потом вырубили во льду ступеньки – и все мужчины выбрались из вельбота и посмотрели в сторону, где надеялись увидеть открытую воду.

Сплошная белизна. Лед, снег и сераки. И облака снова наплывали, клубясь над ледяным полем подобием тумана. Пошел снег.

После того как лейтенант Литтл посмотрел в подзорную трубу во всех направлениях, они подсадили самого легкого матроса, Берри, на плечи самому высокому, тридцатишестилетнему Билли Венцаллу, и дали Берри подзорную трубу. Он совершил полный оборот, напряженно всматриваясь в даль и говоря Венцаллу, когда поворачиваться.

– Ни даже какого-нибудь паршивого пингвина, – сказал он.

Это была старая шутка, отсылавшая к путешествию капитана Крозье на Южный полюс. Никто не засмеялся.

– Там где-нибудь виднеется темное небо? – спросил лейтенант Литтл. – Какое обычно бывает над открытой водой? Или верхушка большого айсберга?

– Нет, сэр. И облака приближаются.

Литтл кивнул.

– Давайте возвращаться, ребята. Гарри, спускайтесь первым и выровняйте вельбот.

Никто не проронил ни слова за полтора. часа, что они гребли назад. Солнце скрылось за облаками, и туман снова сгустился еще прежде, чем они переправились через озеро, но вскоре в тумане неясно вырисовался плоский айсберг размером с центральную часть крикетного поля, и они поняли, что движутся в верном направлении.