Террор - Дэн Симмонс

Крозье двинулся вперед так стремительно, что Ходжсон отступил на два шага назад, натолкнувшись на придурковатого верзилу Мэнсона.

– Что вам угодно? – резко осведомился Крозье, стараясь говорить по возможности громче и повелительнее, чтобы хриплый голос не звучал предательски слабо. – Что здесь происходит, черт возьми?

– Нам нужно поговорить с вами, капитан, – сказал Ходжсон. Голос молодого человека дрожал от волнения.

– О чем? – Крозье держал правую руку в кармане. Он увидел, как доктор Гудсер выглянул из лазаретной палатки и изумленно уставился на толпу. Крозье насчитал двадцать три мужчины и, несмотря на натянутые до самых бровей «уэльские парики» и прикрывавшие лица шарфы, теперь распознал всех до единого. Он их запомнит.

– О том, чтобы вернуться, – сказал Ходжсон.

Мужчины подтвердили слова лейтенанта приглушенным не стройным гулом, обычным для мятежников.

Крозье отреагировал не сразу. Одна хорошая новость заключалась в том, что, если бы мятеж принял активную форму – если бы все мужчины, включая Ходжсона, Мейла и Синклера, заранее сговорились силой взять командование экспедицией в свои руки, – Крозье уже был бы мертв. Они приступили бы к действиям в полуночном сумраке.

И единственная другая хорошая новость заключалась в том, что, хотя два или три матроса имели при себе дробовики, все остальное оружие взяли с собой шестьдесят шесть мужчин, отправившихся утром на охоту.

Крозье мысленно отметил, что никогда впредь не следует отпускать из лагеря сразу всех морских пехотинцев. Тозер и остальные рвались на охоту. Капитан так плохо соображал от усталости, что разрешил им уйти, не подумав хорошенько.

Капитан переводил взгляд с одного лица на другое. Самые малодушные в толпе мгновенно опускали глаза, стыдясь встретиться с ним взглядом. Мужчины покрепче духом – как Мейл и Синклер – вызывающе смотрели на него. Хикки уставился на Крозье такими холодными враждебными глазами, какие могли бы принадлежать одному из белых медведей – или, возможно, самому обитающему во льдах существу.

– Куда вернуться? – резко спросил Крозье.

– В лагерь, – заикаясь пробормотал Ходжсон. – Там остались консервированные продукты, уголь и печи. И другие лодки.

– Не порите чушь, – сказал Крозье. – Мы находимся по меньшей мере в шестидесяти пяти милях от лагеря. Вы доберетесь туда только к октябрю – к наступлению настоящей зимы, – если вообще доберетесь.

Ходжсон заметно сник, но тут голос подал фор-марсовый старшина «Эребуса»:

– До лагеря отсюда гораздо ближе, чем до реки, к которой мы тащим лодки, надрывая животы.

– Это не так, мистер Синклер, – отрывисто сказал Крозье. – По нашим с лейтенантом Литтлом расчетам, залив с устьем реки находится менее чем в пятидесяти милях отсюда.

– Залив, – насмешливо повторил матрос по имени Джордж Томпсон.

Он имел репутацию пьяницы и лентяя. Крозье не мог первым бросить в него камень за пьянство, но он презирал лень.

– Устье реки Бака находится в пятидесяти милях к югу от горла залива, – продолжал Томпсон. – В сотне с лишним миль отсюда.

– Следите за своим тоном, Томпсон, – предостерег Крозье голосом таким тихим и страшным, что даже этот хам растерянно моргнул и потупился. Капитан снова обвел взглядом толпу и сказал, обращаясь ко всем мужчинам: – Не имеет значения, в сорока милях или в пятидесяти находится устье реки Бака от горла залива. Велики шансы, что там появится открытая вода… мы будем плыть на лодках, а не тащить их. А теперь возвращайтесь к своим обязанностям и выбросьте из головы этот вздор.

Несколько мужчин переступили с ноги на ногу, словно собираясь двинуться прочь, но Магнус Мэнсон стоял подобием широкой стены, удерживающей озеро неповиновения на месте.

– Мы хотим вернуться на «Террор», капитан, – сказал Рубен Мейл. – Нам кажется, там у нас будет больше шансов выжить.

Теперь настала очередь Крозье растерянно моргнуть.

– Вернуться на «Террор»? Боже мой, Рубен, да ведь до корабля, наверное, более девяноста миль пути, причем не только по пересеченной местности, которой мы прошли, но и по паковому льду. Лодки и сани не выдержат такого путешествия.

– Мы возьмем только одну лодку, – сказал Ходжсон. Мужчины позади него согласно загудели.

– Что значит «одну лодку», черт побери?

– Одну лодку, – упрямо повторил Ходжсон. – Одну лодку на одних санях.

– Нам осточертело рвать задницу в упряжи, – сказал Джон Морфин, матрос, серьезно пострадавший во время Карнавала.

Крозье проигнорировал Морфина и обратился к Ходжсону:

– Лейтенант, каким образом вы собираетесь посадить двадцать три человека в одну лодку? Даже если вы похитите один из вельботов, в него поместятся только десять или двенадцать из вас, с минимальным количеством припасов. Или вы рассчитываете, что десять или более членов вашего отряда умрут прежде, чем вы достигнете лагеря. А они умрут, знаете ли. И не десять человек, а гораздо больше.

– В лагере остались малые лодки, – сказал Синклер, выступая вперед и принимая агрессивную позу. – Мы возьмем с собой один вельбот и доберемся до корабля на нем и на судовых шлюпках.

Крозье недоверчиво уставился на него, а потом просто-напросто рассмеялся.

– Вы думаете, что к северо-западу от Кинг-Уильяма лед вскрылся? Вы это думаете, глупцы несчастные?

– Да, – сказал лейтенант Ходжсон. – На корабле осталось продовольствие. Полно консервированных продуктов. И мы сможем поплыть…

Крозье снова рассмеялся.

– Вы твердо уверены, что лед этим летом вскрылся настолько, что «Террор» находится на плаву и ждет, когда вы подгребете к нему на своих шлюпках? И что проходы во льдах открылись на всем пути, которым мы прошли в движении на юг? Триста миль чистой воды? Зимой, когда вы доберетесь туда, если кто-нибудь из вас действительно доберется?

– По-нашему, такой вариант вернее, чем ваш! – выкрикнул стюард Ричард Эйлмор.

Смуглое лицо мужчины искажала гримаса гнева, страха и негодования с примесью какого-то чувства, похожего на восторг от сознания того, что наконец-то пришло его время.

– Мне почти хочется пойти с вами… – начал Крозье. Ходжсон часто заморгал. Несколько мужчин переглянулись. – …чтобы просто увидеть ваши лица, когда в осуществление своего верного варианта вы совершите труднейший переход через замерзшее море с бесчисленными торосными грядами для того лишь, чтобы обнаружить, что «Террор» раздавило льдами, как произошло с «Эребусом» в марте.

Он помолчал несколько секунд, давая людям возможность живо представить такую картину, а потом тихо заговорил:

– Бога ради, спросите у мистера Хани, или у мистера Уилсона, или у мистера Годдарда, или у лейтенанта Литтла, в каком состоянии находился шпангоут. В каком состоянии находился руль. Спросите у старшего помощника Томаса, насколько сильно разошлись швы обшивки еще в апреле… а сейчас июль, глупые вы люди. Если лед хоть немного стаял вокруг корабля, он скорее всего, уже затонул. А если даже и держится на плаву, вы можете положа руку на сердце сказать мне, что сможете стоять у помповых насосов все время, пока будете вести корабль по лабиринту во льдах? Даже если вы проделаете обратный путь за время, вдвое меньшее того, что вам понадобилось, чтобы добраться сюда только от лагеря, вы прибудете к месту назначения, когда уже наступят зимние холода. А как вы собираетесь отыскивать путь во льдах, если корабль держится на плаву, если еще не затонул, если вы не умрете от усталости, качая помпы день и ночь?

Крозье снова обвел толпу взглядом.

– Я не вижу здесь мистера Рейда. Он ушел с разведывательным отрядом лейтенанта Литтла. Без ледового лоцмана вам придется изрядно помучиться, отыскивая путь через блинчатый и паковый лед, между гроулерами и айсбергами. – Крозье потряс головой и хихикнул так, словно мужчины явились к нему рассказать особо хороший анекдот, а не поднять мятеж. – Возвращайтесь к своим обязанностям… сейчас же, – резко приказал он. – Я не забуду, что у вас хватило ума явиться ко мне со столь глупой идеей, но постараюсь забыть ваш возмутительный тон и тот факт, что вы пришли, как шайка мятежников, а не как верноподданные служащие военно-морского флота Британии, желающие поговорить со своим капитаном.

– Нет, – сказал Хикки голосом достаточно громким и пронзительным, чтобы удержать колеблющихся мужчин на месте. – Мистер Рейд пойдет с нами. Как и все остальные.

– С чего вдруг? – спросил Крозье, буравя взглядом мерзкого хорька.

– У них нет выбора, – сказал Хикки.

Он дернул за рукав Магнуса Мэнсона, и оба они выступили вперед, обойдя заметно встревоженного Ходжсона.

Крозье решил, что застрелит Хикки первым. Он сжимал рукоятку пистолета в кармане. Он даже не станет вынимать оружие из шинели для первого выстрела. Он выстрелит Хикки в живот, когда тот подойдет еще на три шага ближе, а потом выхватит пистолет из кармана и попытается всадить пулю в лоб тупоумному великану.