Иллюзия обмана - Илона Романова

Наконец Император обратился к Лоциптеву:

— Я видел, ты умеешь разговаривать с птицами?

— Как мама… — ответил тот.

— А ты? — обернулся Арнит к младшему.

— Умею! — гордо сказал Стийфелт. — Но по-другому. Показать?

Он с готовностью вытащил из кармана штанов маленькую хрупкую свирель, и, не дожидаясь разрешения, приложил её к губам. Нежная, печальная мелодия полилась над садом, объединяя своим звуком птичьи голоса в торжественный хорал.

Теперь пришла пора Арниту прятать глаза от мальчиков. Обернувшись, он столкнулся взглядом с Мисмаком, который, вероятно, уже давно стоял за кустом, не решаясь прерывать их разговор. Впервые сын Рёдофа смотрел на своего Императора без укоризны и недоверия.

VI

Яхалуг, измотанная дневными заботами, отправилась в Мерцающие Проходы одна. Она любила это место, свет и спокойствие которого как целебный напиток быстро снимал усталость и придавал новые силы. Место, так похожее на сон, из которого она явилась к старому славному Рьоху. И вообще здесь легче думалось.

Дюкса сидела на траве. Гладила, забравшегося к ней на колени синего котёнка. Что-то напевая, неотрывно смотрела на могучую водяную стену, мерно поднимавшуюся ввысь. И думала… О том, как непросто приходит счастье. О страшных далях, которые теперь навсегда отделены от Немыслимых Пределов водой и камнем. О том, как их клану вернуться в Тильецад — такой для неё незнакомый, но такой родной… И ещё её мысли были заняты созерцанием воды, и исчезающей в неведомой выси. Очередной раз, проследив взглядом за движением водопада, она вдруг заметила нечто странное: струи одна за другой стали поворачивать своё движение вспять, отчего сначала показалось, что вода пошла по кругу. Потом Яхалуг поняла, что водопад действительно перевернулся и с гулом устремился вниз, пропадая в чаше, откуда обычно брал своё начало. Потом вода, всегда отражавшая свет гладиолусов, начала отсвечивать золотом. Затем светиться красным огнём. Стены грота озарились, как при пожаре. Маленький лежбик заволновался и, соскочив с колен дюксы, бросился к своим. Остальные крылатые коты озадаченно обступили бурлящую воду, как будто обсуждая, что это всё может значить.

Со всех ног дюкса побежала в Цагрину. Поначалу никто не понял, о чём она говорит. Только Рьоху ничего не нужно было объяснять.

— Идёмте! — приказал он.

Спустя некоторое время все три клана стояли у водопада. Зрелище было невиданное и грозное.

— Последний раз я видел подобное, когда убили Хопула. Наша река часто поворачивает вспять, но это просто его свойство. А вот так, чтобы воды горели — не бывало! — мрачно изрёк Рьох. — Что же у них там происходит?..

VII

Арнит решил уйти из Дросвоскра, не привлекая внимания. Но предварительно он попросил Хаймера отвести их с Отэпом на развалины Тильецада. Император ходил по безжизненным обгорелым камням, оставшимся от некогда прекрасного замка, и всей кожей чувствовал, что натворил. По неведению… Да легче ли было от этого?

— Они… больше не вернутся? — в ужасе спросил он.

— Римэ говорит, что вернутся, если будет погребён Превь, наказан убийца его и Никуцы, и люди смогут создать Луч Правды.

— Ну, судя по всему, первые две части её пророчества сбылись… — с некоторой надеждой произнёс Арнит.

Они подошли к истоку Песонельта. Император стал на колени и опустил заплаканное лицо в чистую струю родника. Всю его боль, всю усталость и горе приняла ледяная вода, обновляя душу. Арнит собрался вставать, но вдруг вскрикнул:

— Смотрите! Что это?

Светлые юные воды Песонельта медленно повернули вспять, уходя вглубь родника. Так же медленно они позолотели, потом покраснели так, что стали напоминать жидкий огонь…

— Дурной знак! — только и мог вымолвить Отэп. — Пора нам, сир, как бы без нас какой беды не вышло.

Император не стал задавать вопросов. Он быстро, хотя и очень тепло простился с Хаймером и Кайниолом. Потом шагнул на заботливо расстеленный коврик и начал отсчитывать шаги. Густой туман понёсся перед глазами. Выступила из него Мэнига. Отэп был отличным проводником. Последний шаг пришёлся точно на порог Императорского кабинета.

Их уже ждали. По всей видимости, давно…

— Именем и по приказу Законного Императора Цервемзы, ты, Арнит из Кридона, объявлен самозванцем и низложен! Следуй за нами…

— Что за шутки? — начал было Арнит.

— Это переворот! Уходим! — крикнул ему Отэп, бросая под ноги не успевший свернуться коврик. — Держись за мою руку и считай до восемнадцати!

ГАЛЕРЕЯ

I

Юные дюки растут быстро, буквально за несколько месяцев превращаясь из несмышлёных малышей в статных красавцев-подростков, отличающихся от родителей лишь житейским опытом. До настоящей взрослости им, конечно, далеко — впереди ещё долгие годы и десятилетия обучения и постижения. А в остальном… Как и все дети, младшие дюки, любопытны, непоседливы и непослушны. Только их озорство выглядит более степенным и чинным, чем у людей.

На этот раз сорванцов было сразу четверо…

К середине лета с неразлучной командой не стало никакого сладу. Они умудрялись затевать всё новые шалости и проказы, сговариваясь прямо при родителях. В их компании появилось какое-то своё секретное, хоть и безмолвное наречие, совершенно непостижимое для старших.

Во всех начинаниях верховодил Тайронгост. К его чести, он всегда брал на себя ответственность за общие выходки. Впрочем, дурного юные дюки никому не делали, скорее, постоянно кого-то разыгрывали, да несколько пугали родителей частыми, длительными, а самое главное, непредсказуемыми отлучками. Ни Тека с Фельор, ни Илса, ни даже Окт, не говоря уже о Рьохе, не могли уговорить младших не уходить надолго или хотя бы предупреждать о своих планах и предполагающихся маршрутах. Мало ли, что может случиться… Мальчики не желали ничего знать — им казалось, что приключения стóят родительских укоризненных взглядов.

Старик Рьох принимал грозный вид и ворчал на своих учеников, скорее для проформы, явно завидуя их задору, дерзости и вообще юности как таковой. Сам он с детства был несколько более рассудителен, мрачноват и ворчлив, чем пристало. Любопытством и авантюризмом не отличался даже в юности… А может быть, ему, единственному дюку родившемуся в клане за два столетия и оказавшемуся старше остальных соплеменников ещё на полтора века, всю жизнь не хватало компании сверстников, которая готова поддержать любую, даже самую безумную затею? Кто знает… За свою бесконечную жизнь он сначала должен был привыкнуть к тому, что одинок и отвечает только за себя; потом — к ответственности за воспитание дюков тильецадского клана.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});