Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II - Борис Галенин

Мой ретроспективный взгляд на прошедшее мог бы вовлечь меня в объяснения, которые в настоящее время Комиссия должна была бы признать, по меньшей мере, запоздалыми.

Вопрос 67. Какая пробоина получена на “Суворове” около двух с четвертью часов дня вблизи левого подводного аппарата?

Ответ. По вопросу о пробоине, которая была получена на “Суворове” около 2 часов 15 минут вблизи левого подводного аппарата у меня нет определенных сведений.

Вопрос 69. Когда был сделан сигнал крейсерам и транспортам не удаляться далее 5-ти миль от эскадры (донесение лейтенанта Кржижановского)?

Ответ. Я не могу подтвердить донесение лейтенанта Кржижановского о том, что в день боя транспортам был сделан сигнал: “Не уходить далее пяти миль от эскадры”. Я этого не приказывал. Удаление транспортов на пять, на шесть миль, не ожидая распоряжения Командующего эскадрой, предписано было в одной из походных инструкций на случай столкновения с неприятелем, при обстоятельствах, когда рандеву неизвестно заранее и не назначено при появлении неприятеля.

При прорыве же Корейским проливом всему личному составу было известно, что эскадра стремится достигнуть Владивостока и что без этого рандеву дальнейшее существование эскадры немыслимо.

Вопрос 70. Почему посылали к “Суворову” миноносец “Бедовый” снять с него именно и только штаб?

Ответ. Я не имею никаких данных утверждать, что миноносцу “Бедовый” было отдано приказание идти к “Суворову” и снять с него только чинов штаба после того, как меня перенесли на миноносец “Буйный”.

Разъяснение этого вопроса могло бы быть получено Комиссией из Следственного дела о сдаче “Бедового”».

7.8. Ответы адмирала Р. на вопросы, не включенные Комиссией в общий список[307]

Не таким полным истреблением…

«Вопрос А. Считал ли Вице-Адмирал Рожественский полезным присоединение ко 2-й эскадре отряда контр-адмирала Небогатова?

Ответ. По вопросу — “Считал ли я полезным присоединение ко 2-й эскадре отряда контр-адмирала Небогатова” — я уже имел честь показать, что трехмесячной задержкой эскадры вдали от театра военных действий, потребовавшейся для присоединения отряда, создана возможность обновления средств японского флота.

Чем совершенно парализован численный прирост судового состава 2-й эскадры.

Отряд контр-адмирала Небогатова присоединился к эскадре 26-го апреля 1905 года у берегов Аннама. Но если бы присоединение не могло состояться, то задержанная эскадра необходимо должна была бы решиться тогда же на прорыв во Владивосток в том составе боевых судов, в котором она сделала переход Индийским океаном.

И, может быть, исход столкновения с тем же наличием японских сил выразился бы не таким полным истреблением нашей эскадры, каким он оказался в присутствии отряда контр-адмирала Небогатова». 

К сожалению, не перед боем

«Вопрос В. Когда Вице-Адмирал Рожественский пришел к заключению о вредоносности для исхода боя 14-го мая 1905 года участия в нем отряда контр-адмирала Небогатова?

Ответ. К сожалению, я пришел к этому заключению не перед боем.

Идя в бой, я рассуждал иначе: признав, что вред от задержки 2-й эскадры под Мадагаскаром и под Аннамом уже непоправим, я старался воспользоваться фактом присоединения отряда, чтоб поднять дух личного состава эскадры, угнетенной бездельною проволочкой, и сам верил, что 12 кораблей в боевой линии сделают больше, чем 8».

Не в 20 кабельтовых, а в 38!

«Ныне, по внимательном изучении совершившегося факта, я пришел к совершенно противоположному заключению: двенадцать кораблей сделали гораздо меньше, чем могли бы сделать восемь.

Едва завидев неприятеля, 3-й отряд оттянул настолько, что к тому моменту, когда “Суворов” вышел в голову колонны 2-го и 3-го отрядов, флагманский корабль 3-го отряда находился от “Суворова” не в 20 кабельтовых, как надлежало бы девятому кораблю в строе кильватера, а в 38.

Поэтому и японский броненосец “Миказа” оказался в момент нашего первого выстрела в расстоянии пяти миль от броненосца “Император Николай I”, тогда как должен был быть в расстоянии меньшем четырех миль.

Затем, пока вся японская броненосная эскадра в тесном строе обстреливала наши головные суда, 3-й отряд все более отставал от головы эскадры и вследствие присущей необстрелянному личному составу слабости притягивал на себя некоторые суда 2-го отряда, которые, таким образом, также отвлекались от поддержки головных». 

Призрак боевой линии

«Когда же некоторые из подбитых и объятых пожарами головных вынуждались выпадать из строя, то они, по мере того как справлялись со своими бедами, примыкали к хвосту 3-го отряда, причем призрак боевой линии растягивался так, как не мог бы быть растянутым, если б в линии не было четырех кораблей, по несчастью, все более и более оттягивавших от мест падения неприятельских снарядов.

Командовавший 3-м отрядом справедливо говорит в своем английском повествовании: “J began the battle the ninth from the leading ship and in an hour I was already the fifth”[308].

Но, к сожалению, в пространстве между пятым и четвертым кораблями нашей линии в это время могли маневрировать суда, а японцы и по истечении часа от начала боя держались в тесно сомкнутой колонне из двенадцати кораблей и били нещадно нашу голову, состоявшую из четырех кораблей.

Когда в исходе четвертого часа японские главные силы потеряли нас в дыму вследствие того, что между нашими головными броненосцами и их главными силами неосторожно врезались надвигавшиеся с юга неприятельские крейсера, занятые перестрелкою с нашими, тогда 3-й отряд приблизился к голове нашей боевой линии.

А в шестом часу, когда отряд адмирала Того, много пробежавший на юг, успел, возвратившись, вновь насесть на голову нашей эскадры, а отряд адмирала Камимура, еще более заблудившийся, догонял броненосцы, упавшие в хвост нашей линии, — тогда, по счастливому стечению обстоятельств, наш 3-й броненосный отряд занимал середину линии.

Причем флагманский броненосец “Император Николай I” был сначала четвертым от головного, потом, когда Того выбил “Александра III”, — третьим и когда перевернулся “Бородино” — вторым, но на весьма приличном расстоянии от “Орла”, который в последние минуты артиллерийского боя 14-го мая один служил мишенью для отряда под личною командою Того.

Наконец, когда Того, не успев пустить ко дну “Орла”, увел перед заходом солнца всю броненосную эскадру с поля сражения, тогда командующий 3-м отрядом с флагманским кораблем своим обошел “Орла”, прибавил ход до полного и за ночь ушел от тех, кто не мог за ним поспеть». 

Отнюдь не был облечен властью

«Вопрос С. Почему Вице-Адмирал Рожественский не отправил отряд Контр-Адмирала Небогатова обратно прежде присоединения его к эскадре.

Ответ. На вопрос, почему я не отправил отряд контр-адмирала Небогатова обратно прежде присоединения его к эскадре, должен сказать, что до прибытия 2-й эскадры к Аннаму как эта эскадра, так и отряд контр-адмирала Небогатова составляли часть сил, имевших быть под общим начальствованием Командующего флотом в Тихом океане, по избранию которого (известного нам адмирала Скрыдлова! — Б.Г.) и был назначен контр-адмирал Небогатов.

Поэтому я мог представлять высшему начальству только соображения о вреде, который наносится делу задержкою эскадры ради присоединения к ней 3-го отряда, но отнюдь не был в то время облечен властью возвратить отряд в Кронштадт.

А затем, когда наиболее драгоценная часть времени была уже бесплодно потеряна, я, как выше объяснено, не сумел предусмотреть, что присоединением четырех броненосцев 3-го отряда я ослаблю, как это оказалось в бою, ядро эскадры, состоявшее из восьми броненосных судов.

Предусмотреть это было тем труднее, что в числе броненосцев 2-го отряда было три таких, которые по скорости хода имели весьма небольшое и, скорее, сомнительное превосходство перед броненосцами присоединявшегося отряда.