Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 2 - Монах Симеон Афонский

я незрим и безвестен для людей, когда сотворенное Тобою преображенное сознание станет всецело богоподобным и соединенным с Тобою, Христе!

В Салониках мы с отцом Агафодором, теперь уже иеромонахом, пришли на автобусную остановку еще в темноте, в шесть часов утра, чтобы попасть на утренний паром в Уранополисе, пограничном городке Афона. Слегка накрапывал дождь. До приезда автобуса собралась порядочная толпа паломников, среди которых находился греческий иерей. Из-за угла пьяной походкой неожиданно вышел подвыпивший грек, что для греков – редкость, и, подходя к каждому из толпы отъезжающих, хриплым голосом просил денег. От него неприятно разило вином. Никто не подал ему ни драхмы. Все молчали. Пьянчужка остановился напротив меня:

– Патер, дай мне несколько драхм!

Я тоже молчал, не желая подавать пьяному милостыню. Он разошелся:

– Эх вы, богословы, академики, монахи! Все-то вы знаете, а дать бедному человеку несколько драхм жалеете!

Насколько я понял, нищий был очень обижен, поэтому я не знал что делать. Мой друг шепнул:

– Не надо, батюшка, не давайте ему! Пьяницам не подают…

Внезапно иерей, стоявший позади меня, подал просящему какие-то деньги.

Тот поблагодарил и тут же удалился в темноту, покачиваясь. Но что-то неприятным осадком осело в душе, словно я был виновником этой ситуации.

Рассвет застал нас в Уранополисе. Большой белый паром уже стоял у причала, откуда нам предстояло плыть в Русский монастырь святого великомученика Пантелеймона. Огромные фуры, одна за одной, неторопливо въезжали на палубу корабля. Несколько полицейских сдерживали толпу паломников, нетерпеливо пытавшихся попасть на паром.

– Паракало, перименэтэ, перименэтэ! – осаждали они сгрудившуюся у входа толпу людей. Среди них выделялась группа русских мужчин:

– Мы русские паломники! Едем помолиться святыням. Что вам еще нужно? – горячась, доказывали они вразнобой полицейским.

– Они же русского не знают, что вы им толкуете? – недоуменно обратился к ним кто-то из монахов, с сумкой через плечо, по-видимому, серб.

– Все они знают, только прикидываются, – отвечал ему бойкий парень с рыжеватой бородкой. – Документы у нас в порядке, чего задерживают?

Полиция, тщательно проверяя разрешения на въезд на Афон, начала пропускать пассажиров. С шумом и прибаутками русские паломники поднялись на паром и столпились у борта. Вслед за ними взошли на палубу и мы с отцом Агафодором.

– Красотища какая! Прямо рай! Хорошо им тут, монахам, молиться, под пальмами! – восторженно делился с друзьями рыжебородый паломник.

– Это для гостей рай, а для нас, монахов, куда ни кинь – одни искушения… – усмехнулся серб, стоявший чуть поодаль у борта. – Одно дело – паломничать, а другое – жить! Приезжающих много, а остающихся по пальцам можно пересчитать…

– Это точно, – оглянувшись, откликнулся кто-то из русских. – Оставаться здесь как-то боязно…

Потянулась полоса Афонского берега, то зеленая, в кудрявой поросли сосен, то серая, где вырубили каштаны, то бурая, со скальными лбами и ущельями, с разбежавшимися по ним низкорослыми вечнозелеными кустарниками – колючим каменным дубом. Периодически мимо проплывали светло-зеленые квадраты виноградников и серебристо-светлые прямоугольники оливковых плантаций.

По мере того как мир городской суеты оставался позади, сердце вновь ощутило, как оно постепенно вступает в чистый благодатный мир покаянной молитвы, послушания, целомудрия – всего того, что так трудно найти в миру. Благодать Святой Горы словно струилась вокруг корабля, приглашая всех, кто вырвался из уз мира и стоял теперь вдоль борта парома, насытить благодатью жаждущие души и глаза. Один за другим вставали и уходили назад величественные монастыри-крепости, возвышающиеся на берегу. Чайки, гортанно крича, парили белым клубящимся облаком за кораблем.

Вскоре внушительные постройки Русского монастыря приняли нас под свои прохладные каменные своды. Но первая же беседа с духовником монастыря повергла нас в уныние: никаких келий монастырь не дает даже своим монахам, тем более приезжим.

– Нужно вам искать место для келейного жилья у греков! У них полно келий, может, какую-нибудь и дадут, – так объяснил нам отец Меркурий.

– Батюшка, поедемте к отцу Христодулу! Помните, он обещал нас устроить? – вспомнил мой спутник по мытарствам, отец Агафодор.

Мы приплыли в Дафни, маленький портовый поселок примерно на половине пути от Уранополиса, где пересели на крошечный паром с симпатичной командой, которая запомнилась мне надолго – капитан Мастроянис и помощник капитана Костас. Началась самая замечательная часть Афонского полуострова-монастыри, начиная с Симонопетра, потом скиты – Новый Скит, Агиа Анна, малая Агия Анна. Суровые скалы заставляли задерживать дыхание.

Опять над головой затрепетало знакомое, словно выцветшее, небо с безводными легкими облачками, а у борта заплескалась темно-синяя зыблющая поверхность моря, увенчанная белыми шлейфами дневного крепкого бриза. По бетонному причалу, с гулко ударяющей об него волной, мы сошли на узкую каменистую полоску крутого