Источник Вознесения - Брендон Сандерсон

– Удивительно, – пробормотал Колченог.

Сэйзед резко повернулся.

– Я видел перемену, – пояснил Колченог. – Твое тело стало сильнее, взгляд сфокусировался, руки перестали дрожать. Похоже, ты не хочешь, чтобы эта женщина видела тебя слабым, да? Я тебя не виню.

Колченог еще что-то пробормотал себе под нос и вернулся к еде.

Пожелав ему всего хорошего, Сэйзед быстрым шагом вышел из кухни. Руки и ноги все еще казались ватными, но он уже ощущал прилив энергии. Контраст между двумя состояниями, как ничто другое, пробуждал решимость.

Но и ничто другое не могло так быстро лишить этого чувства, как перспектива встречи с любимой женщиной. Почему Тиндвил осталась? И если она решила не ехать назад в Террис, почему избегала его последние несколько дней? Злилась, что он отослал Эленда? Расстроилась, что он сам решил остаться?

Сэйзед нашел ее в большом бальном зале крепости Венчер. Он замер, как обычно пораженный безусловным величием этого огромного помещения. Снял оловянную метапамять, чтобы избавиться от очков и осмотреться.

Вдоль двух стен у самого потолка тянулись гигантские прямоугольные витражные окна. Сэйзед чувствовал себя карликом рядом с массивными колоннами, которые поддерживали галерею, что пролегала прямо под окнами с каждой стороны. Каждая каменная плитка в мозаике была украшена резьбой, каждый кусочек стекла в витражах сверкал в лучах заходящего солнца.

«Сколько времени прошло…»

В первый раз террисиец оказался здесь в тот вечер, когда сопровождал на бал Вин. Она звалась Валетт Рену и именно в тот вечер встретила Эленда. Сэйзед отчитал ее: было легкомыслием привлекать внимание столь могущественного человека.

А теперь он их сам поженил. Террисиец улыбнулся, снова надел очки и зрительную оловянную метапамять.

«Пусть забытые боги вас берегут, дети. Если сможете, сделайте так, чтобы наша жертва имела смысл».

Тиндвил разговаривала с Доксоном и маленькой группой чиновников в центре зала. Они столпились возле большого стола, и Сэйзед, приблизившись, увидел, что было на нем разложено.

Карта Марша.

Детальное и подробное изображение Лютадели, дополненное заметками о деятельности братства. Сэйзед хранил визуальную копию карты, равно как и ее описание, в одной из своих медных метапамятей, а реальную копию отправил Синоду.

Тиндвил и остальные испещрили огромную карту собственными заметками. Сэйзед медленно подошел, и Тиндвил, увидев его, тотчас же махнула рукой.

– А, Сэйзед, – деловым тоном заговорил Доксон. – Отлично. Подойди, пожалуйста, сюда.

Сэйзед спустился на танцевальную площадку, присоединившись к тем, кто находился у стола.

– Размещение войск? – спросил он.

– Пенрод взял на себя командование армией, – пояснил Доксон. – И поставил аристократов командовать всеми двадцатью батальонами. Не сказал бы, что нам нравится подобная ситуация.

Сэйзед посмотрел на людей, собравшихся вокруг стола. Это были писцы, которых учил сам Доксон, – все скаа.

«Боги! – подумал террисиец. – Он не может замышлять переворот – только не сейчас!»

– Не пугайся, Сэйзед, – успокоил Доксон. – Мы не будем делать слишком уж резких движений. Пенрод все же оставил Колченога заведовать обороной городских стен, и он прислушивается к своим военным советникам. Кроме того, для решительных мер уже поздно.

Доксон выглядел почти что разочарованным.

– Однако, – продолжал он, указывая на карту, – я не верю тем, кого он назначил командовать. Они ничего не знают о войне или хотя бы о выживании. Самыми сложными задачами в их жизни всегда были выбор выпивки и устройство бала.

«Почему ты их так ненавидишь?» – подумал Сэйзед.

По иронии судьбы Доксон больше всех среди его товарищей напоминал аристократа. Одежда на нем сидела еще лучше, чем на Бризе, выражался он яснее Колченога или Призрака. Только его настойчивая манера носить очень неаристократичную бороду не вписывалась в общую картину.

– Воевать аристократы, возможно, и не умеют, – возразил Сэйзед. – Зато здорово умеют командовать, я думаю.

– Верно, – согласился Доксон. – Но мы тоже умеем. Поэтому я хочу, чтобы возле каждых ворот находились наши люди. На тот случай, если все пойдет совсем плохо и понадобится помощь кого-то знающего.

Доксон показал на карту, на Стальные ворота. Там была отметка о тысяче защитников.

– Вот твой батальон, Сэйзед. Стальные врата – те, до которых колоссы доберутся в последнюю очередь, и ты вряд ли увидишь реальную битву. Однако, когда все начнется, ты должен быть там с группой гонцов, которые сообщат в крепость Венчер, если вас все же атакуют. Штаб у нас будет располагаться здесь, в бальном зале – сюда легко попасть через главные ворота, и тут поместится много народу.

Несомненно, это была пощечина Эленду Венчеру и всей аристократии в его лице – устроить в подобном месте военный штаб.

«Неудивительно, что Доксон поддержал мою идею отослать Эленда и Вин. Без них он получил полный контроль над всей шайкой Кельсера».

Впрочем, все складывалось не так уж плохо. Несмотря на то что у Доксона имелись предубеждения, он был гением организации и мастером быстрых планов…

– Знаю, ты не любишь драться, Сэйз. – Доксон обеими руками опирался на стол. – Но ты нам нужен.

– Думаю, он готовится к битве, лорд Доксон, – глядя на Сэйзеда, заметила Тиндвил. – Эти кольца на его пальцах говорят сами за себя.

Сэйзед посмотрел на нее через стол:

– А в чем проявляется твое участие, Тиндвил?

– Лорд Доксон обратился ко мне за советом. У него не так много опыта в военных делах, и он хотел побольше узнать о генералах прошлого.

– А-а. – Сэйзед повернулся к Доксону, который с мрачным видом о чем-то размышлял. Заметив взгляд террисийца, молча кивнул. – Очень хорошо, я приму участие в вашем плане, но должен предостеречь по поводу возможных раздоров. Пожалуйста, скажите вашим людям, чтобы не нарушали субординацию, если в этом не будет отчаянной нужды.

Доксон снова кивнул.

– Леди Тиндвил, мы можем поговорить с глазу на глаз?

Извинившись перед остальными, они отошли в сторону, под галерею. В тени, за одной из колонн, Сэйзед повернулся к Тиндвил. Несмотря на тяжелое положение, она выглядела такой умиротворенной, такой спокойной и уравновешенной. Как ей это удавалось?

– Ты запасаешься большим количеством качеств, Сэйзед, – глядя на его пальцы, заметила Тиндвил. – У тебя ведь наверняка есть и другие метапамяти, припасенные заранее?

– Я использовал всю бодрость и скорость, когда бежал в Лютадель. А здоровья у меня не было – все потратил, когда заболел, еще на юге. Я собирался заполнить память, да так и не успел. У меня в самом деле есть большой запас силы и веса, равно как и много оловянной метапамяти. Но ведь в нашем случае запас не помешает, верно?

– Возможно. – Тиндвил посмотрела на группу, собравшуюся у стола. – Если приготовления помогают тебе не думать о неизбежном, то они ненапрасны.

Сэйзед почувствовал озноб.

– Тиндвил, – спросил он тихо, – почему ты осталась? Здесь тебе не место.

– Как и тебе, Сэйзед.

– Они мои друзья. Я их не брошу.

– Почему же ты убедил сбежать тех, кто ими руководил?

– Чтобы хоть кто-то освободился и выжил.

– Выживание – роскошь, временами недоступная правителям, – не согласилась Тиндвил. – Когда принимаешь преданность других, обязан принять и ответственность. Большинство из этих людей погибнут, но они не должны чувствовать, что их предали.

– Они не…

– Они ждут, что их спасут, Сэйзед, – прошипела Тиндвил. – Даже Доксон, самый практичный в банде Кельсера, думает, что они выживут. И ты знаешь почему? Потому что в глубине души они уверены, что кто-то их спасет. Кто-то, уже однажды спасавший, единственная частица Выжившего, что у них сохранилась. Она их единственная надежда. И ты ее отослал.

– Чтобы она выжила, Тиндвил, – повторил Сэйзед. – Нельзя было допустить, чтобы Вин и Эленд тут погибли.

– Надежда никогда не умирает. – Глаза Тиндвил сверкали от ярости. – Я-то думала, что ты это понимаешь. Думаешь, я выжила, проведя годы в лапах заводчиков, только благодаря упрямству?

– Значит, одно из двух – упрямство или надежда – заставило тебя остаться?

Тиндвил вскинула голову:

– Не то и не другое.

Сэйзед устремил на нее долгий взгляд. Они стояли в темной нише. В бальном зале люди строили планы, их голоса эхом разносились под сводами. Блики света из окон танцевали на мраморном полу, отражались на стенах. Медленно и неуклюже Сэйзед обнял Тиндвил. Она не сопротивлялась, только вздохнула. Потом он закрыл свои оловянные метапамяти, и чувства нахлынули мощным потоком.