Записки партизана - Петр Игнатов

Но и это сразу подбодрило Жору. О нем не забыли, он нужен — по-видимому, в скором времени ему предстоит включиться в борьбу…

Но прошла неделя — юношу никто не вызвал. Молчал и Арсений Сильвестрович. Жора, томясь и скучая без дела, лежал на диване, перечитывал комплект старой «Нивы» и через день ходил к Булгакову: доктор назначил ему продолжительный курс лечения.

И вот как-то раз поздно вечером, когда Жора собирался уже ложиться спать, у домика, где он жил, остановилась легковая машина. Вошел человек в штатском и, убедившись, что он с Жорой один, сказал:

— Вас требует полковник Кристман. Машина ждет…

Кристман, как обычно, принял Жору в своем кабинете. На этот раз он предложил своему адъютанту, лейтенанту Штейнбоку, оставить их одних.

— Садитесь, — пригласил полковник. Он помолчал, испытующе глядя на Жору. Потом сказал:

— Должен признаться, у меня была мысль — скрыть полученное мною сообщение и тем самым уберечь вас от тяжелых переживаний.

— В чем дело, господин полковник? — стараясь не выдать своего волнения, спросил Жора.

— Ваш отец арестован, обвинен в измене и расстрелян.

— Отец расстрелян?.. Немцами?.. — вырвалось у Жоры.

— О, нет! Это произошло в Ташкенте. Вашего отца обвинили, арестовали и расстреляли большевики.

— Не может быть!.. Это ложь!

— Я знал, что вы не поверите, — ответил Кристман. В его голосе прозвучало неожиданное сочувствие. — Речь идет о берлинском периоде жизни вашего отца, а кому же другому, как не мне, знать, что тогда ваш отец был предан своей Родине?..

— Подождите, — взволнованно перебил Жора. — Откуда вам это известно, полковник?

— Я сам вначале не хотел верить. Но факты — упрямая вещь… Все это обнаружилось случайно. В один из наших лагерей был прислан раненый военнопленный. Его фамилия… Забыл! Сейчас я найду ее, — и Кристман начал рыться в бумагах на столе. — Вот она: Ситников…

— Ситников?.. — повторил Жора. Фамилия была ему знакома, но он не мог припомнить, где и когда слышал ее.

— Ситников Семен Тихонович, — сказал Кристман.

— Знаю! Вспомнил! — воскликнул Жора. — Бухгалтер! Он работал вместе с отцом в Берлине…

— Совершенно верно. Ну, так вот, — продолжал полковник. — Этот самый Ситников на допросе показал, что жил в Ташкенте. Там его арестовали по обвинению в государственной измене, но вскоре освободили и отправили на фронт, где он был ранен и попал в плен. Он-то и сообщил, что вместе с ним арестовали вашего отца, которому предъявили обвинение в шпионаже в пользу Германии в то время, когда он служил в Берлине. Через неделю после ареста ваш отец был расстрелян.

— Ситников лжет! — крикнул Жора.

— Быть может, вы хотели бы сами поговорить с ним? — предложил Кристман. — Приведите пленного! — приказал он дежурному, явившемуся на его звонок.

В кабинет вошел человек, в котором Жора сразу узнал бухгалтера Ситникова, хотя тот был невообразимо худ, бледен, давно не брит.

— Расскажите сыну вашего друга все, о чем вы рассказывали мне, — сказал полковник.

Ситников повторил все, что Жора уже знал от Кристмана. Жора слушал, стараясь не проронить ни слова. Может быть, все это подстроено, может быть, Кристман угрозами заставил пленного говорить всю эту чудовищную ложь об отце?..

— Семен Тихонович, заклинаю вас памятью моего отца, — горячо проговорил Жора. — Скажите: это правда?

Ситников опустил голову и, не поднимая глаз, прошептал:

— Я сказал вам правду…

— Увести пленного! — приказал Кристман дежурному. В комнате воцарилось молчание.

— И все-таки я не верю, — твердо заявил Жора, когда за Ситниковым закрылась дверь.

— Как я вам уже говорил, я тоже не поверил, впервые услышав этот рассказ, — спокойно ответил Кристман. — Мало ли какую чушь иногда несут пленные на допросах! Но вот сегодня я получил новое и на этот раз бесспорное доказательство.

Кристман выдвинул ящик своего стола и достал оттуда номер ташкентской газеты «Правда Востока». На второй полосе Жора увидел заметку, жирно обведенную красным карандашом. Это было короткое сообщение прокуратуры о том, что такого-то числа расстрелян отец Жоры, предатель и враг народа, уличенный в государственной измене, совершенной им в бытность свою работником советского торгпредства в Берлине.

Жора не верил своим глазам. Он несколько раз перечитал заметку, бегло просмотрел всю газету! Там, как обычно, была помещена сводка Совинформбюро, корреспонденции с фронта, телеграммы из-за границы, короткий фельетон. В конце стояла фамилия редактора, номера редакционных телефонов…

— Как вы достали эту газету, полковник?

— Не скрою: это было нелегко. Но, как видите, большевистская газета из далекого Ташкента оказалась здесь, у меня, в Краснодаре.

Жора еще раз перечитал сообщение прокуратуры.

— Что же это значит? — невольно с дрожью в голосе вырвалось у Жоры.

— Только то, что лично мне давно известно: очередная расправа большевиков с честным человеком, искренне любящим свою Родину и свой народ…

— Это — роковая ошибка!..

— Вы должны мстить! — сказал Кристман вставая. — По-моему, это все, что вам остается.

— Это так неожиданно… Я не могу собраться с мыслями. Разрешите уйти и, если можно, взять газету.

— Конечно. Газету считайте своей.

Опустив голову, Жора вышел из кабинета…

Через два дня он явился в гестапо и попросил свидания с Кристманом. Полковник тотчас принял его.

Входя в кабинет, Жора почувствовал на себе внимательный, настороженный взгляд Кристмана. Жора подошел к столу, за которым стоял полковник, и, смотря ему прямо в глаза, сказал:

— Я решил мстить, господин полковник, и пришел просить вашей помощи.

— Не сомневался в этом! — ответил Кристман. — И уже заранее подготовил для вас одно важное дело… Агента номер 22, — приказал он вошедшему на звонок дежурному. — У вас есть какие-нибудь связи с комбинатом Главмаргарин? — спросил он Жору, когда дежурный вышел. — Нет? Ну, пожалуй, это даже лучше… Дело в том, что на комбинате, по моему убеждению, работает большая и хорошо законспирированная подпольная организация. Нам до сих пор не удается напасть на ее след. Сейчас я направил туда нашего агента, того самого, с которым сейчас вас познакомлю. Это не простой осведомитель, работающий за деньги. Им руководят те же побуждения, что сегодня привели вас ко мне. За несколько дней до занятия Краснодара нашими войсками большевики хотели арестовать его, обвинив в шпионаже, хотя он был в этом так же не повинен, как ваш отец. Ему удалось спастись. И вот теперь, подобно вам, он мстит большевикам. Под видом русского военнопленного он работает на комбинате.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});