Записки партизана - Петр Игнатов

Мне рассказывали, кое-кто из предателей бежал из Краснодара после казни актера: одни на Украину, поближе к Германии, другие через линию фронта в Сочи, надеясь на милосердие советского суда.

В нашем лагере на горе Стрепет мы узнали о суде над актером от «таинственного старика» Ивана Семеновича Петрова. Он снова пришел к нам в лагерь по поручению коммерческого директора «Камелии».

Арсений Сильвестрович решил к этому времени организовать подпольный «арсенал» в одном из корпусов Табачного института, помещавшегося на окраине Краснодара. Вот он и послал к нам инженера Петрова — получить кое-какие сведения о подрывном деле, которое хорошо освоили наши отрядные минеры.

Разумеется, мы забросали Петрова вопросами о родном городе. И вот тогда-то, рассказывая о комбинате, он упомянул о технике Шустенко, который не так давно снова вернулся и начал работать на гидрозаводе.

Как только Петров назвал эту фамилию, меня будто что-то кольнуло в сердце. Я был убежден, что слышал эту фамилию раньше. Больше того, она связывалась в моем сознании с какой-то темной историей. Но я никак не мог припомнить, с какой именно.

Моего Евгения к тому времени уже не было в живых, и я начал расспрашивать о Шустенко товарищей сына.

Они мне рассказали, что техник Шустенко работал на гидрозаводе и незадолго до занятия Краснодара куда-то скрылся. Тогда на это никто не обратил внимания — было не до того. Оказывается, — так, во всяком случае, сам Шустенко недавно рассказывал Петрову — он, боясь прихода немцев, бежал на восток. Его мобилизовали, на фронте Шустенко оказался в окружении, попал в плен, и теперь немцы направили его, как опытного техника, снова на гидрозавод.

Все это казалось довольно обычным, и тем не менее фамилия Шустенко не выходила у меня из головы.

Петров пробыл у нас в лагере два дня. Вечером, перед его уходом, я снова обратился к Ветлугину с расспросами о Шустенко. Геронтий Николаевич сказал, что он редко встречался с техником.

— Ничем не могу удовлетворить ваше любопытство. Единственно, что мне помнится: Шустенко дружил с техником Свиридовым.

Тогда я понял все.

Вспомнились последние дни в Краснодаре, беседа с секретарем горкома, его рассказ о том, что на комбинате арестован немецкий шпион — техник Свиридов. Секретарь горкома товарищ Попов сказал, что в деле Свиридова был замешан техник Шустенко, но задержать его не удалось — он бежал. И вот теперь этот немецкий шпион снова появился на комбинате!

Я рассказал Петрову все, что вспомнил о Шустенко. Петров обещал тотчас же сообщить об этом подпольному руководству.

Прошло несколько дней. Связь с Краснодаром временно прервалась. Мы не знали даже, вернулся ли в город наш «старик». Я не на шутку тревожился, хотел было послать нарочного в Краснодар, как неожиданно получил радиограмму:

«Благодарим за сообщения, присланные «дедом». Все известно».

О дальнейшем я узнал уже значительно позднее, в Краснодаре.

Глава II

Из кабинета Кристмана Жора направился к его адъютанту лейтенанту Штейнбоку. Здесь уже сидел Шустенко — агент № 22.

Около часа проговорили они о будущей совместной работе на комбинате. Жора сразу почувствовал, что отношение к нему Штейнбока изменилось. Это уже не был его недавний однокашник по берлинскому институту, каким Штейнбок любил себя показывать при встречах с Жорой. Теперь перед Жорой сидел начальник.

Было решено, что Жора отправится на комбинат, к Штифту, который примет его на работу в качестве инженера для поручений.

— В этом есть свои положительные и отрицательные стороны, — заметил Штейнбок. — Вы будете иметь возможность свободно ходить по всему комбинату, видеться и говорить с теми, кто вас будет интересовать. Но в то же время со стороны рабочих вы будете встречать заведомо неприязненное к себе отношение. Поэтому, мне кажется, вам следует осторожно намекать, что ваша работа у Штифта вынужденная. Надо будет сделать так, чтобы через некоторое время инженер для поручений впал в немилость; Штифт, может, разжалует вас даже в простого рабочего… А пока вам придется работать под руководством Шустенко.

— Это значит, что я буду лишен всякой самостоятельности? — спросил Жора.

— На первых порах вам трудно будет ориентироваться, и волей-неволей вам придется прибегать к помощи Шустенко. Тем более, что он уже освоился с обстановкой и у него есть сеть осведомителей.

— Да, я подобрал людей на комбинате, — с достоинством добавил Шустенко.

Условившись о технике связи, Штейнбок отпустил своих агентов.

В этот день, как обычно, Жора отправился на прием к Булгакову. И здесь, в пустом изоляторе, он встретился с Арсением Сильвестровичем.

Жора рассказал ему о разговоре с Кристманом и Штейнбоком и о том, что на комбинате работает шпион.

— Его надо немедленно уничтожить! — горячо сказал Жора.

— Нет, торопиться не следует, — спокойно ответил Арсений Сильвестрович. — Шустенко утверждает, что подобрал своих людей. Когда мы обнаружим их, тогда другое дело. Ты должен как можно скорее раскрыть всю шпионскую организацию. Это твоя основная работа. Моим заместителем на комбинате считай Свирида Сидоровича Лысенко. С ним можешь говорить откровенно. Через него будешь держать связь и со мной. Помни: слово Лысенко должно быть для тебя законом.

Когда они попрощались, Жора спросил Арсения Сильвестровича, кто такой Шлыков.

— Почему он тебя интересует? — насторожился Арсений Сильвестрович.

— Мне поручили понаблюдать за Шлыковым, — сказал Жора.

— За Шлыковым? Вот как?..

Арсений Сильвестрович задумался.

— Что же мне делать со Шлыковым? — спросил Жора.

— Ничего. Если спросят о нем, — отделывайся незначительными фразами. Но все, что услышишь в гестапо о Шлыкове, даже самую мелочь, немедленно сообщай Лысенко.

— Значит, Шлыков — наш? — спросил Жора.

— Шлыкова я беру на себя, — неопределенно ответил Арсений Сильвестрович. — Ну, желаю успеха, мальчик! Повторяю: мой заместитель — Лысенко. Если же нам потребуется поговорить лично, мы найдем друг друга у Булгакова…

* * *

Штифт принял Жору любезно и тут же назначил его инженером для поручений. Потом Жору представили Родриану. Тот прежде всего поинтересовался, какой институт он окончил, и, когда выяснил, что Жора по специальности химик, предложил ему заняться лабораторией. Родриан был недоволен немецким инженером, который работал со Скоробогатовой.

Штифт познакомил Жору и со Шлыковым.

Гавриил Артамонович коротко и холодно поговорил с Жорой. В самом начале разговора тот поймал на себе быстрый, настороженный и испытующий взгляд Шлыкова и понял, что старик всегда начеку…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});