Времена грёз. Том 1 - Мелисса Альсури

родить или сделает это, вытянув из меня весь запас сил.

— Ньярл…

Марья крепко вцепилась в руку Агнии, пока мавка пыталась ее успокоить, но девушка, поняв свое состояние, уже не сдерживала слёз.

— Всё хорошо.

Я сказал это как можно тверже, не чувствуя и доли показываемой уверенности. Забирая нарастающую боль ведьмы, я вновь обратился к светлой магии и, влив больше энергии, проверил плод. С девочкой, как ни странно, пока все было в порядке, но более долгие роды могли сказаться на ней. Перебрав в голове все возможные варианты, я остановился на наиболее вероятном и, дав знак девушке дышать глубже, вручную направил ребенка.

Собрав остатки сил, Марья попробовала снова, и на этот раз наша дочь увидела свет.

Едва не растерявшись, я поддержал малышку, чувствуя, что все меньше верю в происходящее. Головой я осознавал, что это еще не всё, нужно было позаботиться о Марье, перерезать пуповину, умыть ребенка, и я исправно отдал указания Ане, стараясь ничего не забыть, но слышал, как ведьма рядом со мной тихо смеется, чувствуя облегчение после стольких часов.

Спустя еще полчаса я всё же смог передать ребенка Марье, как только удостоверился, что им обеим ничего не угрожает. Сев на место Агнии, я осторожно поддержал девушку, обняв ее со спины и положив голову на плечо. Весь остаток магии, что у меня был, я вновь отдавал ведьме, облегчая ее состояние.

— Ты так себя изведёшь.

— Глупости, тебе это сейчас нужнее.

Улыбнувшись, Марья повернулась и, легко поцеловав меня в висок, тихо шепнула на ухо:

— Какое имя ты придумал? Ты так и не рассказал.

Замешкавшись, я поднял руку и чуть касаясь погладил дочь по голове с такой аккуратностью, будто любое неосторожное движение могло навредить ей. Усталость волнами накатывала на меня, я знал, что пора отдохнуть, но не мог уйти, не мог отвлечься, чувствуя абсолютный восторг при виде дочери.

— Я думал, может быть, Геката?

Ведьма, задумавшись на несколько мгновений, кивнула мне.

— Гета, значит, мне нравится, и сразу заметно, что имя придумал ты.

Смутившись от такой странной похвалы, я вновь спрятал лицо в рыжих локонах девушки. Хотелось продлить этот момент на ближайшую сотню лет, не уходить никуда и просто спрятаться от всех, заботясь о своих ведьмах, но я все еще чувствовал обязательство перед теми, кого спас, и время, проведенное здесь, было почти на исходе.

Дом Уэст

Просыпаться не хотелось.

Не открыв глаз, я слушала утреннюю капель за окном и ощущала, как лучи солнца касаются моей щеки, чуть нагревая ее, словно чье-то мягкое прикосновение. Первый теплый денек в Кадате на моей памяти, будто после ритуала во сне столица тоже стряхнула с себя морозное наваждение, сковавшее ее темные улочки. Мир ожил.

А я нет.

Существование казалось сейчас каким-то невыносимо тяжким бременем, повешенным на мои хрупкие плечи чьей-то недоброй волей. Я даже знала чьей.

Софи.

Не надо.

Мысль оформилась в моей голове без текста или какого-то озвучивания. Она просто была и своей силой отстранила Ньярла, оставив наедине с пустотой и апатией, охватившей меня.

Мне не было грустно, мне не было плохо, я не была зла, мне просто было никак.

Будто от меня осталась лишь оболочка, потерянная и брошенная моим внутренним свирепствующим я, которое обычно давало силы двигаться вперед, ненавидеть и идти по отведенному мне пути.

В детской надежде, что день не начнется, и жизнь замрет, забыв о моем присутствии, я не открывала глаз. Будто монстр не найдет меня, если я его не увижу.

Окунувшись еще глубже в свое сознание, я огляделась и постаралась понять, что имею на данный момент.

Проблемы с психикой? Потерянного ребенка? Нездоровую привязанность к ненастоящему брату, будто он сможет заменить мне потерю и семью. Чужой голос в моей голове? Жизнь, что я проживаю во сне и неосознанно применяю к себе? Кажется, я понимаю, почему Ньярл так хотел последовательно объяснить мне все, растягивая и протаскивая по злачным закоулкам своей памяти.

Я привязалась и к нему. Словно мы уже давно знакомы. Старые приятели и много всего пережили вместе, нас многое связывает.

Но это не так и никогда таким не было.

Это просто голос. Что-то, чего у меня не должно было быть.

А то, что должно было быть — нет.

Отобрали, отняли, вырезали кусок души, всё, что я носила под сердцем.

Моё тело мне больше не принадлежит и никогда больше принадлежать не станет. Им пользуются другие, решив, что имеют право это делать.

От размышлений меня отвлек стук в дверь. Не дождавшись, пока я отвечу, Каин вошел в комнату и несколько удивленно посмотрел на меня, все еще лежащую в постели. Непричесанную, сонную, и со стороны наверняка будто ленивую. Сам то он естественно выглядел как истинный аристократ в своем черном костюме, с выглаженной рубашкой, идеальной выправкой и холодным, серьезным взглядом. Не человек, а каменный истукан в музее.

— Мне говорили, что ты поздно встаешь, но даже не представлял, что можешь пропустить даже обед.

Посмотрев на него, я не нашла в себе сил ответить и, отвернувшись к потолку, просто потерла глаза. Нет никакого желания и энергии хоть как-то реагировать на его присутствие, да и навряд ли он сможет меня сейчас хоть как-то задеть.

— Ив Уэст пригласила тебя сегодня на обследование, если поторопишься, то к ужину успеешь вернуться домой.

Некромант несколько настороженно подошел к постели, заставив вновь обратить на него внимание. Его взгляд с каким-то пугающим интересом рассматривал мое лицо и глаза, будто видел впервые.

— Что?

Пересохшее горло неохотно поддавалось мне, и вопрос прозвучал каким-то хриплым и тихим:

— Что-то случилось?

Едва открыв рот, я почувствовала, что не представляю, что мне сказать. Да? Случилось, и ты в этом виноват, ты всегда будешь в этом виновен и никогда не поймешь почему.

Наши отношения будто какой-то затянувшийся спектакль, где Каин явно забыл какую роль играет, меняя маски отца, любовника и наставника, а я просто не помню своих слов и не знаю, какая сцена будет дальше.

Мужчина огляделся и взял со стола зеркало. Вернувшись, он повернул серебряную поверхность, отражая мое лицо.

— Оу…

Помимо сонной припухлости щек и общего усталого вида, я заметила глаза. Блеклые и далеко не такие золотые, как у Ньярла. Будто весь огонь в них потух, оставив после себя только тлеющий пепел.

— Так что случилось?

Отвернувшись от отражения, я с трудом села в постели, подтянув к себе ноги.

— Я… мне снова приснился