Красная Страна - Джо Аберкромби

Криз был ее единственным владением. И он был близок к бесполезности.

Иногда Мэр чувствовала, что провела жизнь, строя, с болезненным потом, кровью и напряжением, лишь чтобы смотреть, как все разрушается. Ее собственным высокомерием, мстительностью других, и переменчивыми метаниями судьбы, этого слепого головореза. Убегая от одного фиаско к другому. В конце оставив даже имя. Даже сейчас, у нее всегда был упакован чемодан. Она осушила стакан и налила себе другой.

Вот что такое мужество. Принимать разочарования и поражения, вину и стыд, все раны, нанесенные и полученные, и топить их в прошлом. Начинать заново. Проклиная вчерашний день и встречая завтрашний с высоко поднятой головой. Времена меняются. Они для тех, кто видит их приход, планирует, и меняет себя, чтобы соответствовать благоденствию. Так что она заключила сделку с Карнсбиком, и снова разделила свою тяжело завоеванную маленькую империю, не произнеся грубого слова.

К этому времени его маленькая мануфактура, которая выглядела чертовски большой, когда он сделал ее из опустевшего борделя, уже изрыгала черный дым из двух своих жестяных труб, затем из трех кирпичных, окутывая смогом всю долину в спокойный день, и разгоняя нескольких шлюх, все еще упорно занимающихся изношенной торговлей, внутрь домов с их балконов.

Судя по виду, у новой мануфактуры будет труб в два раза больше. Самое большое здание на сотню миль. Она даже не знала, для чего это место, за исключением того, что там что-то делали с углем. В конце концов, холмы оказались бедны золотом, но выдавали эту черную дрянь в изумительных количествах. Когда тени мануфактуры удлинились, Мэр стала размышлять, что, может быть, ей было бы лучше с Папой Рингом через дорогу. Его, по крайней мере, она понимала. Но Ринга нет, и мир, за который они сражались, исчез с ним, рассеявшись, как дым от бриза. Карнсбик привел людей, чтобы строить, копать и топить его печи. Более чистые, спокойные, и трезвые люди, чем те, к которым Криз привык, но все же они нуждались в развлечениях.

— Времена меняются, а? — Она подняла стакан, салютуя никому. Папе Рингу, возможно. Или той себе, когда у нее еще было имя. Она заметила что-то через искажающее окно стакана, и опустила его. Два всадника ехали по главной улице; они выглядели, словно ехать пришлось тяжело, один качал раненную руку. Это была девчонка Шай Соут. Она, и Темпл, юрист.

Мэр нахмурилась. За двадцать лет уклонений от катастроф, она могла учуять опасность за тысячу шагов, и ее нос что-то свирепо защекотало, когда эти два всадника остановились перед ее дверью. Темпл соскользнул с лошади, упал в грязь, с трудом поднялся и помог спуститься Шай, которая тяжело хромала.

Мэр осушила стакан и высосала ликер из зубов. Пересекая комнаты и плотно застегивая воротник, она глянула на шкаф, где держала собранный чемодан, думая, не будет ли это его день.

Некоторые люди — проблемы. Никомо Коска был одной. Ламб был другой. Кроме того, были люди, которые, не будучи сами проблемными, всегда умудрялись впустить проблемы, открывая твою дверь. Темпл, как она всегда подозревала, был из этих. Глядя на него теперь, когда она сбежала по лестнице, прислоняясь к прилавку в ее печально опустошенном игральном зале, она была в этом уверена. Его одежда была порвана и окровавлена, и измазана в грязи, выражение лица дикое, грудь вздымалась.

— Выглядишь, будто ты спешил, — сказала она.

Он бросил взгляд, и легчайший след вины был в его глазах. — Можно и так сказать.

— И попал в неприятности по пути.

— И так тоже можно сказать. Могу я попросить выпить?

— Ты можешь заплатить?

— Нет.

— Я не благотворительная организация. Что вы здесь делаете?

Он мгновение готовился, а затем, точно как фокусник, состряпал выражение глубокой искренности. Это немедленно заставило ее насторожиться. — Мне больше некуда идти.

— Ты уверен, что пытался достаточно тщательно? — Она прищурила глаза. — Где Коска?

Он сглотнул. — Забавно, что ты спросила.

— Мне не смешно.

— Нет.

— Так это не забавно?

— Нет. — Он явно отказался от искренности и остановился на простом страхе. — Я бы предположил, что он не более чем в нескольких часах за нами.

— Он едет сюда?

— Я предполагаю что да.

— Со всеми его людьми?

— С теми, что остались.

— Это сколько?

— Некоторые умерли в горах, некоторые дезертировали…

— Сколько?

— Я бы предположил, что все еще сотня.

Ногти Мэра впились в ее ладони, когда она сжала кулаки. — А Инквизитор?

— Очень даже в наличии, насколько мне известно.

— Чего они хотят?

— Инквизитор хочет выпытать себе путь в светлое будущее.

— А Коска?

— Коска хочет богатство в древнем золоте, которое он украл у Людей Дракона, и которое… — Темпл нервно дернул потертый воротник. — Я украл у него.

— И где теперь это дважды украденное богатство?

Темпл скривился. — Украдено. Женщина по имени Корлин забрала его. Она оказалась лидером повстанцев Контусом. Это был день сюрпризов, — запинаясь закончил он.

— Похоже… на… то… — прошептала Мэр. — Где Корлин?

Темпл беспомощно пожал плечами, что он так любил. — Спроси у ветра.

На Мэра это пожимание не произвело впечатления. — У меня нет людей, чтобы сражаться с ним, — сказала она. — У меня нет денег, чтобы откупиться от него. У меня нет древних кладов для чертова Никомо Коски, и уж чертовски точно нет никакого светлого будущего для ебаного Инквизитора Лорсена! Есть ли шанс, что твоя голова их удовлетворит?

Темпл сглотнул. — Боюсь, нет.

— Как и я. Но в отсутствие лучших идей, я могу сделать предложение.

— Так случилось… — Темпл облизал губы. — У меня есть идея.

Мэр схватила Темпла за ворот рубашки и подтащила ближе. — Хорошая? Это лучшая идея из тех, что я слышала?

— Очень сильно сомневаюсь, но обстоятельства таковы… у вас осталась та конвенция?

— Я устал, — сказал капрал Брайт[25], не впечатленно глянув на нагромождение лачуг Криза.

— Ага, — проворчал в ответ Старый Ког[26]. Ему приходилось прилагать усилия, чтобы держать глаза открытыми, поскольку они еще были тяжелыми после вчерашней попойки, затем бегства испуганных животных, и длинного пути пешком и тяжелой скачки.

— И в грязи, — сказал Брайт.

— Ага. — Дым огней прошлой ночи, и катание через кусты, убегая от напуганных лошадей, и постоянный душ грязи из под копыт едущих впереди.

— И болен, — сказал Брайт.

— Несомненно. — Опять же, попойка прошлой ночью, и опять же скачка, и рука Кога все еще болела после падения в горах, и старая рана в его заднице всегда ныла. И не подумаешь, что стрела в жопу будет изводить тебя всю жизнь, но это так. Доспех на жопу. Вот ключ к жизни наемника.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});