Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг. - Полина Жеребцова

Сегодня в Национальной библиотеке Зура передала для меня фото. На нем я, она, директор библиотеки и великая чеченская артистка Зинаида Исакова.

С Зурой мы крепко подружились. А познакомились так: однажды я пришла за книжками, и мы разговорились о взрыве. Я сказала:

– Вчера у памятника Трем дуракам опять взорвали машину.

– Нет! Нет! – поправила меня Зура. – У памятника Трем героям!

Я от неожиданности аж книги выронила: дело в том, что в Чечне народ называет данный объект “Три дурака” или “Стрелка трех дураков”. Я, поддавшись всеобщему невежеству, повторила фразу, даже не задумываясь. Теперь я всегда говорю: памятник Трем героям. Спасибо, Зура!

П.

29.09.

Я и мама были в организации, которая занимается психологией. Первые тесты бесплатно. Потом объявлены тренинги за деньги. Многие ведутся на обещания, что можно забыть войну и отдают последние гроши. Я решила написать об этой организации статью.

Полученный в ходе психологического эксперимента результат выявил, что у меня невероятно развито самообладание и настойчивость, зато есть проблемы с самокритикой. А у мамы тест выдал такой результат: она активная и настойчивая, но депрессивная. В тестах было девяносто ничего с виду не значащих вопросов, на которые следовало ответить. Потом данные помещались в компьютер, и тот являл результат.

Местные жители, пришедшие в эту организацию, удивленно смотрели, как вылезает из принтера бумажечка, “где все про них написано”. Я отнеслась к данному процессу с большой долей скептицизма. Конечно, что-то в результатах теста обязательно совпадет, и клиент “пойман”. Он будет платить дальше, дабы негативную составляющую его восприятия устранили “мудрые знатоки”.

Нас уговаривали пройти тренинг, но я, взяв маму (которой, к слову, все очень понравилось), быстро ушла из этого “целительного психологического центра”.

30.09.

Дозвонилась до Мусы! Оказывается, он не знал, что я его искала. Никто не передал ему, что я звонила более двадцати раз. Я договорилась встретиться с ним у главпочты, но, чтобы не прийти первой, спряталась за дерево и смотрела – придет он или нет. Прождала около часа и жуть как разозлилась. Уже решила пойти в Национальную библиотеку, к моей любимой Зуре, и по дороге встретила Мусу!

Он все это время стоял на соседнем углу и ждал меня. Полтора часа прождал! Телефонов нет – мы никак не могли узнать, что ждем друг друга, стоя рядом.

Он пригласил меня в многолюдное кафе. Я как следует наелась. Дома или макароны, или хлеб. Толстею, а есть все равно хочется.

Муса читал мне свои стихи, а я ему – свои. Я рассказала ему, что познакомилась с одним симпатичным человеком из правительства, но мне кажется, что этот человек на самом деле – бандит. Муса смеялся и говорил, что все возможно. Человек из правительства тем временем предложил мне свою помощь. Я назову его Визирь. Мы договорились с Визирем пойти вместе к главному министру по национальной политике. Признаюсь честно, мне Визирь очень понравился.

Мне продлили больничный и делают курс уколов витаминов.

Кайла, узнав, что я болею, подарила мне дорогую косметику – тушь и помаду. Спасибо, родная! Но я совсем не пользуюсь косметикой. Зато мама рада.

П.

03.10.

Письмо в Ленинскую прокуратуру об угрозах шефа я отослала. В своем заявлении я попросила взять с Царицы подписку о моей неприкосновенности. Потому что “благодетельница” угрожала несколько раз с 15 по 23 сентября этого года. Она угрожала мне ядовитой ртутью и расстрелом, ссылаясь на то, что у нее есть “соответствующие” друзья. Однако про отравление я слышала куда чаще, чем про пулю.

Свою зарплату за август я не получила до сих пор. Зато пришло уведомление о письме, что я отправляла в город Нальчик, руководству Международного комитета помощи. Думаю, близких друзей Царицы и Морганы теперь ждет нагоняй – за то, что они вошли в сговор. Моргана после скандалов на работе не появляется.

Неожиданно я встретила Профессора, своего первого шефа. Профессор спросил:

– Тебя уже выгнали из “Молодости”?

Я, вспомнив свои еврейские корни, ответила вопросом на вопрос:

– Как работается в должности фотографа?

Но Профессор не обиделся. Высокий лысоватый чеченец улыбался:

– Правда, – спросил он, – что ты можешь выгнать из “Молодости” Царицу?

– Она хотела уничтожить меня. Но бумеранг, как известно, возвращается.

Услышав мой ответ, Профессор неожиданно смешно затопал ногами: он пустился в пляс прямо на улице! А когда наконец обрел дар речи, заявил:

– У меня тоже есть на нее компромат! Я все равно вернусь главным редактором в свою любимую “Молодость”!

– Ага, – кивнула я. – Помню, какой у нас был скандал в редакции. Как плакала девочка Самира! Хоть вкусные торты были?!

Профессор по-детски засмеялся и, приплясывая, побежал по улице. Потом обернулся и несколько раз помахал мне рукой! Он был счастлив.

Детей Кайлы и Алхазура увезли в детдом. Особенно этому содействовала бабушка детей, мать Алхазура. Дома остался самый младший ребенок, Азамат. Ему два с половиной года, в детдом таких по возрасту не берут. Моя мама согласилась его нянчить за сто рублей в день, на них можно купить пачку макарон и банку рыбных консервов, что не даст нам помереть с голода.

Ночь.

Завтра, 5 октября – инаугурация президента А. Алханова. Повсюду БТРы и танки, на улицах перестрелки.

Верхние соседи, от которых у нас накидным проводом подсоединено электричество, рвутся в гости. Всех интересует старинный шкаф моей прабабки – ореховый, украшенный виноградными гроздьями. Соседи-чеченцы им любуются, просят продать. Многие хотели его забрать. Угрожали, просили. Мы отказываемся. Также новые соседи по подъезду интересуются, кто мой отец. Им важно знать, из какого он тейпа (рода). Мама отмалчивается.

П.

05.10.

Я дома. Верхние соседи отключили нам электричество! Их поругали другие жильцы, сказав, что, если у нас будет гореть хоть одна лампочка, у остальных может упасть напряжение.

Хожу к Хазман – она делает мне уколы. Сердце болит.

Вчера журналистка Айзан завела необычный разговор о том, что мы, получив компенсацию за жилье, могли бы отдать ее правозащитной организации, а за это нас попробовали бы вывезти за границу – нелегально, с проводниками! Но это опасно. Можно погибнуть от пуль пограничной службы. Да и с чего бы “Мемориалу” заниматься такими делами?

Зура написала благодарное письмо Царице за мою статью в “Молодости” про Национальную библиотеку.

Байсари стала смотреть волком. Мне так и не удалось выяснить, где бабушка Лиля.

07.10.

10.00. Пишу во дворе института.

Вчера, когда я пришла в поликлинику, старый хрыч (пожилой врач-чеченец) стал ко мне приставать! Лез обниматься и целоваться. Пришлось его оттолкнуть. Меня прямо трясло от омерзения, но я, по кавказским законам, не имею права побить старика. А как хотелось!

Сердце как болело, так и болит.

Приду в понедельник выписываться с больничного только вместе с мамой. Он совсем обнаглел.

Я вчера забегала на ТВ. Выяснилось, что Пух оказался таким же поганцем, как и все. Изаура и Алина сообщили мне, что я не прошла по конкурсу! По какому конкурсу?! Его еще не устраивали! За разъяснениями я отправилась лично к директору.

10.10. Сейчас началась сильная перестрелка. Какой-то дурак стреляет прямо по двору института из автомата. Студенты бегут в ужасе. Я прячусь за дерево.

Итак, продолжаю, пока жива. Пух сказал, что ему на ТВ выделили три творческих места и я туда не попадаю. Потому что у меня нет законченного высшего образования (!). Я возразила:

– Это – чушь! Мне только исполнилось 19 лет. Какое законченное высшее образование? Я перешла на третий курс института! Закончила с отличием Школу корреспондентов! Этого мало?

Пух не нашелся, что бы возразить. Тогда я спросила:

– Когда я получу зарплату? Я ходила на работу ежедневно, тратила деньги на дорогу почти два месяца.

Пух на это заявил:

– Я ничего не обещал! Никакой зарплаты не дам!

Лгун. Он ни с кем не заключил официальный договор (только обещал), но клялся перед Азизом, что взял меня на работу и будет платить восемь тысяч рублей в месяц! Подлец!

Я занимала деньги у соседки Хазман, у Кайлы, у журналистки Айзан, чтобы доехать до работы. Я верила, что он честный человек! Он так хвалился знакомством с президентом России В. Путиным! Рассказывал, что в банке имеет много миллионов долларов. А сам хотел “выдурить” с меня пятьсот рублей – себе на посуду. Деньги официально собирала Алина, его подружка.

Я, кстати, успела позвонить главному министру. Но он сказал, что примет меня лишь с Визирем. А телефон Визиря отключен.