Тайна Адомаса Брунзы - Юозас Антонович Грушас

люди или вы?

И з  п у б л и к и. Я у этого адвоката в имении батрачил. Хорошо его знаю. Знакомы!

Публика начинает смеяться над адвокатом, лицо которого становится жалким.

П р и с т а в. Замолчать! Призываю к порядку!

К а р о л и с. Позвольте осведомиться, господин Юкна, зачем вы сюда пожаловали? Кому служат ваши юридические знания? Справедливости или наживе?

Ю к н а (судье). Я попросил бы…

С у д ь я (Каролису). Прошу не забывать, что тут суд!

К а р о л и с. Я знаю, в суде не принято так говорить. И преступления близких не принято осуждать открыто. И истинную справедливость защищать не принято. Однако, несмотря на все это, я явился свидетельствовать в ее пользу. Кибартас тоже пришел сюда в жажде справедливости. А если он ее тут не найдет? Что же такое тогда этот суд? Что такое законы? Ответьте, если можете! (Возвращается на свое место.)

С у д ь я (Будрису). Вам принадлежит последнее слово.

Б у д р и с (взволнованно, глухим голосом). Мне нечего сказать. Этот суд — мой суд с сыном… Как бы дело ни было решено — сына мне теперь никто не вернет…

С у д ь я. Объявляю решение суда.

П р и с т а в. Прошу встать!

С у д ь я. «Именем Литовской республики, 10 мая 1936 года.

Суд участка Юдрайчай, рассмотрев в открытом заседании уголовное дело по обвинению Йокубаса Будриса в мошенничестве, постановил: первое — признать Йокубаса Будриса виновным на основании статьи 611 пункт 3 Уголовного статута и осудить его за совершенное им преступление на пять суток домашнего ареста. Второе — удовлетворить иск потерпевшего и присудить в пользу Йонаса Кибартаса одну тысячу пятьсот литов и по шесть процентов годовых, со дня опротестования векселя, возложить выплату этой суммы на Йокубаса Будриса.

Стороны, не согласные с этим решением, могут в течение семи дней обжаловать его в Окружном суде».

К и б а р т а с (с места). А моя земля? Я хочу получить обратно свою землю.

С у д ь я (взглянув на Кибартаса). Следующим слушается дело Казимераса Петрайтиса.

К и б а р т а с (уходя). Вот суд! Второй раз меня ограбили!

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Декорации первого действия. К а р о л и с  сидит за столом, накрытым к завтраку. Отпивает глоток кофе, подпирает руками голову, задумывается.

Входит  Б у д р е н е  с кофейником в руках.

Б у д р е н е. Принесла погорячей.

К а р о л и с (вставая). Спасибо, мама, больше не хочу…

Б у д р е н е. Ах, детка… Надо поесть.

К а р о л и с. Всю ночь глаз не сомкнул…

Б у д р е н е. С отцом после того не виделся?

К а р о л и с. Нет.

Б у д р е н е. Врозь поехали, врозь вернулись.

К а р о л и с. Так уж получилось.

Б у д р е н е. И он, как вернулся — молчит. Ни словечка не обронил… Все равно отцовское сердце — ничего не поделаешь.

К а р о л и с. Совсем по-другому представлял я это себе.

Б у д р е н е. Что, сынок? Суд? Не понимаю, как же все это вышло?

К а р о л и с. Ах, мама! Что-то не хочется мне говорить об этом.

Б у д р е н е. Будриса наказали, а земли Кибартасу не вернули?

К а р о л и с. Ну как тебе объяснить? Отца наказали за так называемое «мошенничество при даче денег в долг». А покупку земли на торгах суд признал законной. Такую покупку наши законы разрешают.

Б у д р е н е. Значит, обоим вышло плохо. Господи, господи… А Янулис, значит, свидетельствовал в пользу отца?..

К а р о л и с. Нет, он этого не сделал. Янулис честный человек.

Б у д р е н е. Господи, случится же такому: сын свидетельствует против отца… По ты ведь ничего не ел.

К а р о л и с. Не могу.

Входит  Б у д р и с.

Б у д р и с. Оставь нас вдвоем.

Будрене уходит. Будрис долго молча смотрит на сына.

К а р о л и с. Если я могу…

Б у д р и с. Помолчи! (С холодным спокойствием.) Знаешь, сколько мой отец, умирая, оставил мне? Не очень много. Я хотел своему сыну оставить больше. Оставить поместье. Не стал ты агрономом — не надо. Не хотел заниматься хозяйством — ладно. Где бы ни витал ты в мечтах — все равно здесь твой родной дом, здесь твоя родина, Я хотел сделать так, чтобы она была у тебя большой и красивой.

Каролис делает шаг к отцу. Хочет что-то сказать.

Не подходи! (Снова спокойно.) Меня обвинили в мошенничестве. Но только ты, больше никто и не думает, что мне нужны были его гроши. Кто знает меня, тот понимает, что мне нужно. Земля! От тебя я требовал лишь одного: будь мне сыном. А ты? Ты не пожелал им быть. Ты выдал меня на позор и поношение. Ты, мой сын, предал меня. Ты, кого я до сего дня называл сыном.

К а р о л и с. Но, отец…

Б у д р и с. Молчи. Ты уже все сказал.

Пауза.

Я думал, у меня есть сын, на чью руку я смогу опереться, если силы мои станут иссякать, если я споткнусь. Я думал, у меня есть сын, который когда-нибудь скажет мне, что моя седая голова ему всего на свете дороже. Обман! Ложь! Нет у меня больше сына!..

К а р о л и с. Да, больше нет. И у меня нет больше отца. Я не сердился на вас, когда вы прогнали меня из дома… Постарался все забыть, потому что любил вас. Старался понять и оправдать, мне жаль было отцовских седин. Да, отец, жаль. А вам ничего не было жалко. Вы ничего не видели, ничего не понимали. И не хотели понимать. Вам бы только побольше земли, денег, богатства… Всеми правдами и неправдами приобретали вы наделы новоселов, сгоняли их с земли, лишали домов, захватывали их жалкое имущество, обрекали людей на нищету и бесправие. А сегодня вы говорите, что мечтали оставить мне большую и красивую родину?!