Трактат об удаче (воспоминания и размышления) - Евгений Сапиро

Работающие со мною начальники и подчиненные не дадут соврать, что у Сапиро этот коэффициент был, конечно, не нулевым, но весьма малой величины. Получить премию, очередную прибавку за кандидатскую или докторскую диссертацию, гонорар за книгу было всегда приятно (и полезно), но главной «движущей силой» этот фактор никогда не был. Может быть, потому, что я вырос в достаточно обеспеченной по тем временам семье (мама работала главным врачом больницы, отец – главным инженером завода), в студенческие годы месяцами подкармливался на тренировочных сборах, а служебную карьеру начал с мастера прокатного (горячего!) цеха, нелегкая работа в котором сравнительно хорошо оплачивалась. При вполне приличном достатке родители жили весьма скромно. Может быть, даже слишком. Поэтому их потребности почти всегда были ниже возможностей. Женитьба эту умеренность не пошатнула. Жена потеряла отца в два года, а ее мама работала медицинской сестрой, зарплата которой не нуждается в комментариях. Тем не менее, запросы молодой супруги оказались в «среднесемейных» пределах. Оглядываясь назад, думаю, что, при реальных материальных возможностях семьи, молодой и (ей-Богу, не преувеличиваю, красивой) женщине идти на определенные самоограничения было не просто. Видимо, дело не столько в достатке, сколько в воспитании.

Не удивительно, что выражение «жадность фраера сгубила» было для меня органичным «с младых ногтей». Иногда, употребляя его на людях, будучи уже профессором и заведующим кафедрой, очень огорчал формального и неформального комиссара нашей кафедры Нину Борисовну Носову, которая очень хорошо относилась ко мне и искренне считала, что подобная терминология вредит моему профессорскому имиджу.

Иногда очередное повышение по служебной лестнице было сопряжено с понижением зарплаты. Почти на треть меньше я стал получать, перейдя из Академии наук в заместители председателя облисполкома. А зарплата российского министра оказалась в два раза меньше, чем у пермского спикера. В этих случаях я вспоминал ответ одного из бригадиров моей смены Ивана Воскрекасенко, который в ответ на мое поздравление с его появлением на заводской Доске почета выдал:

– Спасибо, конечно, но чести много, а денег – х..!

Оценивая рецептуру коктейля «Мотивация», я еще раз хочу предостеречь от крайностей. Рыночная экономика «по умолчанию» диктует необходимость не продавать свой труд по демпинговой цене. Но, когда самоуважение перерастает в жадность, я и сегодня вспоминаю о сгубленном не без причины «фраере».

Существует еще один не совсем здоровый карьерный мотив – показать, кто в доме хозяин. Идеология здесь проста, как солдатская портянка: до сих пор «деды» (начальники) доставали меня, теперь я покуражусь над «салагами» (подчиненными). В более мягком варианте – это возможность вкусить плоды субординации, прекрасное определение которой приведено у Константина Симонова: «Ты фельдфебель – я дурак, я фельдфебель – ты дурак!» С удовлетворением скажу, что в моей биографии ярко выраженные представители этого класса отсутствовали.

Следующим побудительным мотивом к достижению успеха назову такой: улучшение условий работы.

Прежде всего это может выражаться в получении аппарата помощников и отдельного рабочего кабинета. Если повезет – кабинета с комнатой отдыха.

В российский «социальный» карьерный пакет обязательно входит комфортное транспортное обслуживание. На короткие расстояния эту функцию обеспечивает персональный служебный автомобиль с водителем (на «западе» чиновник достаточно высокого ранга и мультимиллионер не считают зазорным сами садиться за руль, но у нас это как-то не прививается). Удобство преодоления длинных дистанций создают авиабилет в бизнес-классе или, что еще круче, персональный самолет.

В «улучшенные условия» входят такие разные, но одинаково важные позиции, как надежная и быстрая связь (вплоть до спутникового телефона) и возможность быстро и качественно пообедать.

Ко всему этому можно относиться по-разному.

С позиций борца с привилегиями – это неоправданные излишества. Я придерживаюсь другого мнения, которое имеет право претендовать на объективность по двум причинам.

Первая: большинство из этих «удобств» я имел в своем распоряжении и знаю их «вкус» не понаслышке.

Вторая: вот уже десять лет, как для меня все они перешли в категорию воспоминаний, так что меня трудно упрекнуть в том, что я защищаю собственные привилегии.

На определенном уровне служебной лестницы наличие аппарата помощников является не роскошью, а необходимостью. Иначе человек, принимающий решения ценой в сотни миллионов рублей (а кто-то и долларов), вместо того чтобы взвешивать все «за» и «против», встречаться с людьми, от которых зависит судьба проекта, будет тратить свое драгоценное время на технические, вспомогательные процедуры. Не говоря о том, что хороший секретарь, руководитель аппарата деликатно освободят шефа от тяжкого бремени общения с людьми с нарушенной психикой, взяв эту ношу на себя, а талантливый спичрайтер одной фразой сотворит ему «оптимальный» имидж…

Лично для меня большим карьерным стимулом было получение служебного кабинета с комнатой отдыха. Многолетние занятия спортом воспитали у меня почтение к режиму. Поговорка «Война войной, а обед по расписанию» – это мое. Если к этому добавить и «сон по расписанию» (включая дневной) – то дважды мое.

Относительно свободный преподавательский режим давал мне возможность иногда минут 30–40 вздремнуть после обеда. На чиновничьей работе, когда двенадцатичасовой рабочий день не исключение, а правило, это можно было осуществить лишь при наличии комнаты отдыха. Поэтому считать ее наличие роскошью никак не могу.

Что до персонального транспорта… Андрей Кузяев, президент «дочки» ЛУКОЙЛа, специализирующейся на добыче нефти и газа за рубежом, в 2007 году провел в командировках от Венесуэлы до Индонезии треть года.

В 1998 году моим коллегой по правительству, министром иностранных дел был Е. М. Примаков. Как-то мне понадобилось с ним встретиться. Позвонил – в командировке. Через несколько дней повторилось то же самое. Я попросил своих помощников узнать его график на ближайшие пару недель. Через час факс лежал передо мной.

Если бы я его сохранил, то это было бы еще одно доказательство того, что и для министра иностранных дел, и для топ-менеджера транснациональной компании персональный (закрепленный) самолет является таким же прозаичным инструментом, как метла или скребок для дворника.

Вопрос «на засыпку»: всегда ли использование руководителем высокого уровня дорогостоящих «удобств» оправдано с прагматической точки зрения? Нет ли в этом солидной доли того, что называют «надуванием щек» или, если выбирать выражения, имиджевой составляющей?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});