Особенности эльфийской психологии (авторская версия) - Татьяна Патрикова

Я закатил глаза к потолку и, схватив мерцающего, успевшего отойти в сторону Ники, за руку, притянул к себе. Не знаю, зачем сделал это. Просто порыв. А, может, снова чутье это неосознанное шепнуло.

– Про отселение я ничего не говорил, – заметил я, склонившись к его лицу.

Он смотрел на меня своими желтыми кошачьими глазами, почти сразу вернувшись в истинную форму из своего светлого мерцания, как только появился на пороге моей кухни в обществе командоров.

– Что значит, возьмем на место? И кто такая Ира? – Ника старалась говорить возмущенным тоном, но я видел, как горели её глаза. У Ира они тоже так иногда горят, когда он по-настоящему одержим какой-то идеей.

Пришлось улыбаться девушке и отпускать так и не сказавшего ничего мерцающего.

– Ира – староста класса 'Колокольчики'. Светлая эльфийка. Ир прикидывался ей некоторое время.

– Я передам тебе мерцание, – неожиданно сказал Шутвик и снова шагнул к соотечественнице. Та, помедлив, встала со стула.

Мы с командорами с одинаковым изумлением наблюдали за тем, как она подошла к Иру вплотную. А тот накрыл ладонью её затылок. Девушка же как-то по-особому обхватила ладошками его лицо, так, что указательные пальцы оказались в области основания шеи, а большие на висках. Она потянулась к нему. Он склонился к ней. Если бы я не смотрел на них сбоку, мог бы подумать о поцелуе. Но до этого не дошло. Они просто замерли с приоткрытыми губами, почти соприкасаясь ими, но только почти. И тогда струйка сизого дыма вырвалась изо рта Ира и проникла между губ Ники. Когда она полностью втянулась в рот девушки, мерцающие синхронно моргнули и одновременно отступили друг от друга.

– Какое… – Ника запнулась, глядя сквозь Ира стеклянными глазами. – Многоуровневое мерцание. Я…

– Еще юная для такого. Я знаю, – кивнул на это Ир, ведя себя с девушкой куда спокойнее, чем в первое время. – Но только в таком мерцании можно обмануть камни.

– Обмануть? – девушка вскинула голову и впилась глазами в его лицо.

– Да, – сказал Ир и вдруг принялся объяснять. – В своей научной работе я описываю принципы функционирования магического устройства, которое может стать аналогом камней. В отличие от них, оно не ошибается.

– Что?! – вскричала Ника и метнулась к нему, схватила парня за грудки и возмущенно вопросила. – Тогда с какой стати мне помогать тебе, если ты хочешь лишить нас и этого шанса?

– Считаешь жизнь, превращенную в бесконечное мерцание и притворство, шансом? – холодно уточнил он, и девушка разжала руки. Отступила. Посмотрела на меня. Я не понял этого её взгляда, зато понял Ир.

– Да, – сказал он. – Ты отказываешься или уходишь через его мир к своим.

– Если откажусь, смогу попробовать поучиться с этими вашими колокольчиками, которые разбили в пух и прах весь наш почти удавшийся план, так? – уточнила она у него.

– От чего откажешься? – вмешался я.

– От тебя, – мерцающие одновременно повернулись ко мне и сказали это тоже почти одновременно.

Вот, блин! Так и знал, что от подозрительно добренького Ира можно ожидать любого подвоха!

– Слушай, а тебе не кажется… – начал я, обращаясь к нему.

– Не кажется, – отрезал мерцающий и глянул на командоров. Мурка все еще сидел, Барсик стоял у него за спиной. Потом посмотрел на Нику. – Твой выбор. Если мерцаешь, то прямо сейчас можешь отправляться в общежитие. Командоры тебя проводят. Если нет…

– Мерцаю.

Ир тут же удовлетворенно улыбнулся. А я поставил себе зарубку на память. Вот выпровожу всех и все ему скажу. Все.

– Умная девочка, – похвалил мерцающую Ир.

И потом даже помог ей настроиться на мерцание. Я смотрел на все это, смотрел. Потом махнул рукой и ушел в свою комнату, сочувственно глянув на прощание на помятых со сна командоров. Мурка кивнул мне, а Барсик фыркнул. В общем-то, все как обычно. Я, кажется, уже привык.

Ир, пришедший в комнату минут через двадцать, застал меня лежащим одетым поверх одеял на нашей с ним общей кровати. Лежал я лицом к стене. Но в ночной тишине услышал, как он вошел. Поэтому спросил:

– Не боишься, что она за эту ночь перевернет твою комнату вверх дном?

– Это не моя комната. Это комната Иры. Там нет настоящих личных вещей, – сказал он и включил компьютер.

Похоже, мерцающий тоже понимал, что уснуть так просто не получится. Столько потрясений для одного дня – это, пожалуй, и для него слишком, что уж говорить обо мне. Не было даже сил, чтобы сбегать в душ и заползти под одеяло. Навалилась апатия. Меня уже не настолько злило поведение Ира, когда он вздумал от меня Нику отваживать всеми доступными способами. Подумав об этом, я кое-что вспомнил.

– Предчувствия не оправдались?

– Нет. Полностью себя оправдали, – помедлив и успев пару раз щелкнуть мышкой, ответил он.

– И что случилось? – спросил я, не сумев уговорить себя повернуться к нему. Казалось, что вообще нет сил шевелиться. Наверное, это уже что-то схожее с нервным истощением. Совсем мои ребятки доконали меня. Или это я сам себя доконал, как посмотреть.

– Кар ходил в гости к Лие, Алый в отместку отправился к Машке. Светлые пронюхали и сегодня чуть стенкой на темных не пошли, объявив во всеуслышание, что Лия – подстилка темного. Кар бы этого придурка прибил. Уже меч вытащил, но вмешалась Иля. Не пустила и разобралась по-своему. Завтра они тебе сами расскажут, я думаю, – сжато посвятил меня в случившееся Ир.

Я вздохнул. Конечно, хорошо, что ребята контакт начали активно налаживать, но, если они каждый раз будут на уши всю общагу ставить, это не есть хорошо, ведь так?

– Ты чего не спишь? – неожиданно спросил меня Ир от компьютера.

– А ты? – задал я встречный вопрос.

Он не ответил. Я уже решил, что и не ответит никогда, но неожиданно понял, что Ир рядом. Да-да, прямо за спиной. И буквально через мгновение он забрался ко мне на диван. Я весь напрягся. Не знаю почему, наверное, потому что в памяти еще были свежи поцелуи с Ириной. Наше свидание в парке и все остальное тоже. Да что же это такое! Неужели я на самом деле схожу с ума?

А Ир вдруг обнял меня со спины. Прижался всем телом и выдохнул куда-то в затылок:

– Хочешь, я снова стану Ириной? Тебе будет хорошо с ней. Обещаю, – и столько дикого, совершенно не вяжущегося с этими словами надрыва было в его голосе, что я похолодел. Что с ним случилось? Что происходит со мной самим? Что это вообще между нами?

Прежде, чем я хоть что-то сумел понять, с губ сорвались жестокие, почти злые слова:

– Никогда больше даже не смей заикаться об этом. Если я когда-нибудь буду с мерцающим, по-настоящему буду, то не с маской, а с тобой, понял,?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});