Особенности эльфийской психологии (авторская версия) - Татьяна Патрикова

Пока я думал, Машка неожиданно виноватым голосом произнес:

– Ты извини меня, что так все получилось…

– А? – я растерянно взглянул на темного. Тот дернул плечом и принялся каяться дальше.

– Я сначала и Марфинусу сказал, что раньше понедельника ты с ним пообщаться не сможешь. Но вчера… – темный запнулся. – Вчера, когда все в холле собрались, я решил, что лучше сразу обо всем договориться. Поэтому и объявил Владычице, что ты с её мужчиной сегодня говорить будешь.

– Забей, Машуль, – расплывшись в улыбке, махнул рукой я. И выполз из кресла. – Ну что, пойдем дегустировать, что нам там Ир сварганил?

– Предлагаешь нам разделить с вами пищу? – подозрительно осторожно уточнил у меня Марфа.

Я смутился. Что-то не то было в его словах и в том, как он при этом глянул на Алого.

– А что в этом такого?

– Они светлые.

Ах, вот оно что!

– Подумаешь, – фыркнул я. – Видел бы ты, как у меня светлые с темными в футбол играют.

– Футбол?

– Ага. Так что приходи на матч, сам увидишь.

– Матч? А что это?

– Сейчас расскажем! – объявил повеселевший Алый и скрылся в коридоре.

Мы с темным последовали за ним.

Напоминаю. На кухне у меня два стула. Всего два. Так что за стол посадили Марфу, как гостя, и Ира, которого никто не рискнул подвинуть, а мы с Алым и Машкой, которые сели по обе стороны от меня, облюбовали пол под окном, причем так удачно пристроились, что мало того, что схарчили все за один присест, так еще и похихикали над Иром, так и норовящим к нам присоединиться, но видящим, что места у батареи все заняты.

Марфа смотрел на нас всех квадратными глазами. Конечно, где еще увидишь, как темный в лице Машки внаглую отбрехивается от беззлобных дружеских нападок двух светлых. Причем Алый все так же припоминал ему про какую-то там обещанную нежность, на что Машка скалил зубки и объявлял, что прежде чем понять, в чем разница между светлой нежностью и темной, нужно попробовать. И, конечно, предложил светлому устроить пробы прямо здесь. Алый тут же демонстративно оглядел мою куцую, честно скажу, кухню. И заявил, что кроме пола для этого дела ничего не подойдет, но на полу он не согласен. На что Машка нарочито смолчал, видимо, дожидаясь, когда все присутствующие вернутся к еде, но в первую очередь Алый. И именно поэтому светлый подавился, когда Машка снисходительным тоном многоопытного мужчины заявил, что для таких нежных мальчиков, как наш Душистый, вполне подошел бы и стол. После таких нервных потрясений, с горем пополам откашлявшись (мне даже пришлось хлопать беднягу по спине), светлый начал икать. Вот смеху-то было! Причем он фыркал, бросал в нашу сторону возмущенные взгляды, но мы с Машкой продолжали нагло хихикать. Ир улыбался и сверкал глазами, все еще стараясь держать марку перед старшекурсником, которого, конечно, никто не посвящал в тонкости нашего уже общего бытия, а Марфа хмыкал в кулак, судя по всему, тоже стесняясь проявлять свои чувства так открыто. Но в целом завтрак прошел весело. Мне кажется, всем понравилось. Даже Марфе, который, уже выходя из квартиры вместе с колокольчиками, вдруг обернулся ко мне и сказал:

– Весело тут у вас, – и почти тут же скрылся в черной дыре портала. Машка только и успел ему крикнуть, чтобы к трем часам к полигону коммандос подходил.

Оставив Алого и Машку в классе кормить наших оголтелых кисок, подбежавших к ним с таким видом, словно их сутки, а то и двое не кормили, я закрыл дверь и, несмотря на то, что по времени еще не было даже полудня, понял, что устал. Да, все эти эльфийские проблемы с утра пораньше просто так мимо не проходят. Наверное, в этом есть и моя вина. Я пропускаю все через себя. Я ведь не профессионал, и по образованию ни разу не психолог. Если бы не принимал бы чужие проблемы так близко к сердцу, возможно, было бы легче. И даже не возможно, а скорей всего. Но как тут не принимать, если у них там все так запущено? Да и не могу я иначе. Они же мои друзья. Пусть младшие, хотя в плане возраста, это еще спорный вопрос, и все же.

– Ир, а ты массаж головы делать, случайно, не умеешь? – рискнул я окликнуть мерцающего из прихожей. Конечно, это была неудачная попытка пошутить, но из кухни неожиданно донесся голос Ира, прозвучавший вполне благосклонно:

– Посуду помоешь, сделаю.

Вау! А он что, правда, умеет? И сделает?

Ир

Мир медленно сходит с ума, а я ощущаю себя многомудрым старцем, наблюдающим этот процесс со стороны. Но на самом деле не так уж я и мудр. И уж тем более, не так уж стар. Правда, если сравнивать наш с Андреем возраст… становится плохо. Точнее, грустно. Когда сегодня по моей вине мы оба вспомнили вчерашний разговор, стало не по себе. Причем, что мне, что, как я сразу понял, ему. Никогда бы не подумал, что жить можно так мало. Хотя, если вспомнить, какая у них тут атмосфера, дым, гарь и прочие неблагоприятные для жизни факторы, могу понять, откуда такая крохотная продолжительность жизни. И все же, это уму не постижимо. Как он сказал – два курса? Максимум два. И я на самом деле оказался не готов к этому известию.

Зато теперь многое становилось ясно. Особенно, отношения Андрея ко всем нам и к окружающему его миру. О чем это я? О том, что он воспринимает нас, как что-то временное – маленький, непродолжительный этап в своей жизни. И не боится смерти, потому что по нашим меркам она и так ходит за ним по пятам. Ужас какой. У меня кровь стынет в жилах, когда я об этом думаю. И становится только хуже оттого, что я пока не знаю, что с этим делать. Но очень надеюсь на это спасительное слово – 'пока'.

Что же дальше? Конечно, я не ожидал, что придется кормить сразу троих взрослых эльфов, одним из которых был я. И плюсом к нам еще и Андрей, который тоже любитель пожевать. Хотя, утром мы все любители, если подумать. Сказать, что Машка меня удивил – ничего не сказать. Не ожидал, что он притащит к Андрею своего сородича, причем так, сходу. Конечно, я слышал, что он вчера сказал леди Рим-Доль, но по недомыслию не придал в первый момент значения. Зря, как оказалось.

Но, что ценно, Андрей не упал в грязь лицом. И, судя по довольным лицам всех участников этой с позволения сказать, групповой терапии, к какому-то общему знаменателю они все же пришли. Мне бы радоваться, но на этот раз хватило одного только взгляда, чтобы заметить – Андрей устал. И это несмотря на то, что мы с ним меньше двух часов назад проснулись. Судя по всему, такие терапии из него все силы выжимают. Плохо. Я ведь теперь трезво понимаю, что от него теперь не отстанут. Что колокольчики, что другие. Да и я уже не планирую выпускать его из своего поля зрения. Но об этом пока лучше даже не думать. Подумаю, когда найду способ продлить его жизнь и когда сумею убедить этого упрямца поддержать меня в этом стремлении. Вот когда у нас с ним будет запас лет, тогда я вспомню все то, что наговорил ему вчера поздно ночью, уже почти утром. Все-все вспомню.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});