Анарх - Дэн Абнетт

— ответил Хадрел. — Но ты знаешь ложь намного лучше, чем я.

Он сделал шаг вперед.

Маббон поднял винтовку Варла в быстром, предупредительном жесте, подстраивая подствольную трубку.

— Ближе не подходи, — сказал он. — У вас есть винтовка, и у вас есть когти. У меня есть гранатомет. Переделанные благословлены и сильны, но это сделает месиво из вас обоих на близком расстоянии.

— В самом деле, — оскалился Жахар. — Если бы он работал. — Он посмотрел на оружие Маббона. — Я отсюда могу видеть, что механизм заклинило.

Маббон был прекрасно осведомлен об этом. Труба гранатомета погнулась, когда взрыв ударил его о стену. Он заметил это в тот момент, когда поднял.

— Ладно, — сказал он. — Блеф мог сработать. — Он отбросил винтовку в сторону.

— Я хотел знать, почему, — сказал Хадрел.

— Все из нас хотели, — сказал Жахар.

— Почему ты сменил сторону, Маббон? — спросил Хадрел.

Маббон рассмеялся. — Я устал объяснять. Я не должен вам никакого ответа, ни вам, ни кому бы то еще. Я закончил с войной.

— Но ты встал на их сторону, — сказал Хадрел.

— Ради камней, больше ничего, — сказал Маббон.

— Но они – всё, — сказал Хадрел. — Анарх сказал нам это. Энкил Вехк. Уверенная победа, а ты принес их к ним.

— Ключ орлиных камней – это мерзость, — сказал Маббон. — Вы знаете, что он делает. Я закончил с войной, а это величайшее уродство, которое построила война. Я не могу остановить этот крестовый поход, эту бесконечную кровавую резню, но я думал, что, возможно, смогу остановить это.

— Отдав это им? — спросил Жахар. — Вождям трупа-пророка? Как вот это не принимать чью-то сторону?

— Анарх знает, что делает ключ, — сказал Маббон. — Он знает, куда забрать его и как он работает. Но люди Трона, они ничего не знают. За исключением того, что ключ ценный, и должен находиться подальше от вас. Если они завладели им, они будут охранять его. Удалят его из Миров Саббат. Будут держать подальше от вас, так что он не будет никогда использован.

— Они изучат его секреты, — сказал Хадрел.

— Я в этом сомневаюсь. Такая старая вещь, такой вергохт? Они никогда не разгадают это. — Он посмотрел на них. — Они не узнают, как воспользоваться им, но они будут держать его в безопасности, так что Сек никогда не сможет использовать его.

— Великий магир получит ключ к рассвету, — сказал Жахар.

— Когда его голос снова заговорит, это будет для того, чтобы сказать нам, что ключ возвращен, — сказал Хадрел. — Коррод был послан.

Маббон осел. — Значит, все было напрасно, — пробормотал он.

Дождь стучал вокруг них.

— Это все было ради победы, — сказал Хадрел. — Это было то, чему ты когда-то радовался. Почему это изменилось?

— Это изменилось, потому что я был хорош в этом, — сказал Маббон. — Как сирдар, как дамогор, как этогор. Я возвышался и завоевывал. Я сжигал миры. Я был чемпионом войска Сека, внушенным истинами Анарха.

Он посмотрел вниз на землю и смотрел, как капли дождя танцуют вокруг его ног.

— Он был доволен моей службой. Так приятно перевести человека на свою сторону и сделать из него решительного врага для другой. Поэтому он наградил меня. Он одарил меня высшей наградой за мою службу.

— Благословением, — сказал Жахар.

— Проклятием, — сказал Маббон. — Это позволило мне увидеть истину. Безумный ад имматериума и тех богов, которые обитают в нем. Я видел их всех. Я видел лично. Я увидел, как он изменил меня. Я увидел, что он из меня сделал. Этого было достаточно. Я отвернулся от войны навсегда.

Он спокойно посмотрел на них.

— Уходите, — сказал он. — Этого не должно произойти.

— Мы не уйдем, — сказал Хадрел. — Ты – фегат, и ты умрешь. Ты и те, кто защищал тебя.

Маббон выдохнул, долгий медленный выдох.

— Я не позволю вам навредить им, даже если это означает, что я нарушу свою клятву. Я нарушил множество, так что я полагаю, что в конце это не важно. Последний шанс, сирдар магир. Уходите, и я позволю вам жить.

Жахар выстрелил. Лазерные заряды врезались в бок Маббона и отбросили его назад. Он все равно рванул вперед, бросившись в поток выстрелов, вздрагивая от каждого попадания.

Он вырвал винтовку из рук Жахара, и отправил Кимураха в воздух ударом кулака. Когда Хадрел приблизился к нему, Маббон развернулся и врезал винтовкой по лицу Хадрела.

Жахар прыгнул к нему. Маббон отбросил сломанную винтовку в сторону и встретил атаку Жахара ударом кулака, который сломал зубы. Жахар отшатнулся.

Маббон прыгнул к нему. Одежда фегата была изорвана лазерным огнем. Плоть на его груди пузырилась и истекала желтой кровью.

Неоновое тепло закипело в его усталых, пустых глазах. Его пальцы изогнулись. Кости затрещали. Плоть разорвалась и из нее выросли когти.

Он нанес удар Жахару, который резко развернул в сторону голову Кимураха и послал желтую кровь в воздух. Хадрел врезался в него, глубоко вонзая когти глубоко в грудь и спину Маббона. Желтая плазма хлынула из ран.

Маббон сцепился с Хадрелом, сила к силе, конечности сомкнуты. Он заставил сирдара отступить, их руки были переплетены. Жахар врезался в них, вонзая когти и зубы в бок Маббона.

Маббон резко повернулся, отбросив Хадрела. Он отбросил Жахара ударом левой руки, затем разорвал своими когтями горло Кимураха. Жахар упал на колени, сжимая вскрытую шею, из которой хлестала пенящаяся желтая жидкость.

Маббон схватил его голову обеими руками, повернул, и оторвал ее.

Труп Жахара упал вперед.

Маббон шатался, побитый и истекающий кровью. Хадрел снова был на ногах.

— Ты всегда был лучшим из нас, Маббон,