Анарх - Дэн Абнетт

есть напитки.

— Это должно помочь, — сказал Баскевиль.

— Вон Войтц был хорош в этом, — сказал Гаунт. — Он мог раскрутить зажигательное обращение. Как ублюдок. — Он затих и уставился в пол.

— Сэр... — начал Баскевиль.

Гаунт поднял взгляд.

— Да, вы пришли найти меня, — сказал он. — Чего вы хотите?

— Мы пришли пригласить вас, — сказал Баскевиль.

— Большое у-ху начинается, — сказала Паша. — Может быть, вы, мммм, опаздываете?

— Считайте, что я приглашен, — сказал Гаунт. — Скажите им, что я иду.

Они отдали честь.

Он повернулся, затем снова повернулся к ним.

— Нахер парад, — сказал он. — Это все ради шоу, и мертвые не смогут услышать ничего из этого. Я хочу похвалить вас обоих, здесь и сейчас. Лицом к лицу, не на параде. Танитский Первый отличился. Вы оба не дрогнули перед лицом... лицом... феса! Мои благодарности. Я хочу, чтобы вы передали мои признательность и восхищение всем в полку. Сделайте это лично. Выразите мое высочайшее уважение.

— Да, мой лорд, — кивнул Баскевиль.

— Процесс очень медленный, — добавил Гаунт, — из-за всей этой красной ленты и бумажной работы, но последуют награждения. Упоминания за славу и героизм. Удивительное число. Вы знаете, кто. Возможно, я смогу ускорить этот процесс. Должно быть легче опубликовать благодарности теперь, когда Танитский Первый является официальной бригадой сопровождения Лорда Исполнителя.

— Да? — спросил Баскевиль.

— Макарот согласился на это этим утром, — сказал Гаунт. — Вы будете ядром, на котором я построю свою армейскую группу, Баск. Ваши обязанности изменятся. Отныне они могут стать очень церемониальными.

— Церемониал – это хорошо. Очень успокаивающе, — сказала Паша.

— Здесь будет новый знак отличия, — сказал Гаунт, указывая на свой воротничок. — Я не знаю, что еще. Мы разработаем детали. Теперь позвольте мне выполнить это поручение, и я присоединюсь к вам в поле.

Он сотворил символ аквилы и быстро ушел.

Лазарет, его стены и пол были выкрашены в бледный глянцевый зеленый, занимал целое крыло территории дворца. Гаунт быстро вошел со Сционами позади, и умышленно замедлил свой шаг, чтобы соответствовать тихому спокойствию окружающей его обстановки.

— Останьтесь здесь, — сказал он своим телохранителям. Они повиновались. Сцион Клив еще не находил храбрости, чтобы спорить с ним так, как это делал Санкто. Гаунт задумался, восстановится ли Санкто когда-нибудь настолько, чтобы вернуться к своим обязанностям.

Он задумался, захочет ли он этого когда-нибудь.

Он шел мимо комнат, где медицинский персонал ухаживал за ранеными из свиты, Танитцами, и за всеми из других полков и дивизий поддержки, раненых в стремительной атаке. Так много людей, хотя и мелочь по сравнению с количеством убитых. В морге было занято больше лотков, чем было заполнено кроватей в лазарете.

Он дошел до двери охраняемой комнаты. Солдаты из Йованского Авангарда, одетые в полированную хромированную броню, резко встали по стойке смирно.

В комнате было тихо. Здесь был запах антисептика и воска для пола, и очень легкий след ислумбина.

Ана Керт увидела его, и пересекла комнату, чтобы встретить его.

— Есть новости? — спросил он.

— Она все еще спит, — сказал Керт.

Они посмотрели на кровать, где лежала Беати, накрытая газовой материей.

— Это нормально? — спросил он.

— В ней нет ничего нормального, — ответила Керт. — Ее жизненные показатели улучшаются. На ее щеках появился цвет, устойчивые ритмы. Возможно, еще несколько дней.

Он кивнул.

— Она была истощена до того, как прибыла, — сказала Керт. — После Уреппана. Более истощена, чем она хотела признать. А затем, я думаю, она использовала каждую икру силы, которая у нее осталась, чтобы убить первую машину скорби. Не думала о себе. Нам повезло, что она все еще с нами.

— Ладно, держи меня в курсе, — сказал Гаунт. — Макарот выразил свою обеспокоенность.

— Конечно, — сказала Керт. — Разве тебе не нужно присутствовать на смехотворном параде или что-то такое?

— Да, — сказал Гаунт. — Но я услышал, что он, наконец-то, очнулся.

— Ранее, этим утром, — сказала она.

— Сначала я хочу увидеть его.

— Комната в дальнем конце, — сказала она.

Он посмотрел на нее. — Хорошо, — сказал он.

— Ты спас мне жизнь, знаешь ли, — сказала Керт. — В подвале. И не в первый раз.

— Ты спасала мою, и не раз.

— Это не соревнование, — сказала она. — Хотя, если бы было, я бы выигрывала.

— Твой продолжительный долг никогда не будет достаточно возмещен, — ответил Гаунт.

— Это строчка из твоей речи?

— Да, — признался он.

— Слегка абсурдно, — сказала она.

— Чувствую, что так, — сказал он.

Керт улыбнулась. — Я делаю то, что делаю, потому что это должно быть сделано, — сказала она.

— Люди продолжают говорить это, — сказал Гаунт.

— Разве? Кто?

— Только самые важные люди, — ответил он.

— Ясно, — сказала она. — Я думала, что нужна тебе только из-за моих обязанностей.

Они затихли. Он неловко огляделся.

— Ну, — произнес он.

— Точно, — ответила она.

— Я пойду и...

— Ты должен, — сказала она.

Он снял свою фуражку, сделал шаг вперед, и поцеловал ее в щеку. Она стояла очень спокойно.

Он отступил, и надел фуражку.

— Я пошел, — сказал он.

— Я вижу.

Он повернулся.

Она слегка улыбнулась, пока он уходил.

Цвейл бродил кругами в ближайшей палате, когда Гаунт быстро прошел мимо.

— Он выглядит занятым,