Механик и все-все-все - Катерина Диченко

— В нем бежать будет неудобно.

Я проверила обувь, затянула потуже шнурки и шумно выдохнула.

— Удачи Маркус. Надеюсь, я добегу не по частям.

— Удачи, — он серьезно кивнул и одобряюще улыбнулся.

Путь из бывшего оружейного зала к выходу на улицу я прошла быстро, практически бегом. Врать не буду — мне было страшно. Ладони вспотели, а по спине бежал липкий пот. Выйдя на улицу, я поежилась от холодного воздуха и, немного отойдя от двери, дрожащими пальцами поднесла к губам свисток. В горле пересохло и, казалось, весь воздух ушел из легких. Я смешно надула щеки и изо всех сил дунула. Получился жуткий провокационный звук, о котором не принято говорить в приличном обществе. Дунула еще раз — вышло шипение придавленной змеи. Сильно придавленной. Я уже начала замерзать, а паника сковала тело похлещи мороза. Собралась с силами и дунула снова. На этот раз тишину морозной ночи прорезал щемящий душу звук, больше прохожий на плачь одинокой флейты. Я напряженно замерла, прислушиваясь к звукам. Сердце билось с невероятной частотой. Казалось, вот-вот и оно выпрыгнет из груди, а потом я услышала со стороны леса треск ломающихся веток. Сомнений в том, кто ко мне приближался, не возникло и поэтому не дожидаясь, пока я увижу виновника гибели половины моих нервных клеток, сломя голову побежала в дом.

Снег хрустел под ногами, ледяной воздух обжигал холодом разгоряченную кожу. Забежав обратно в поместье, я оставила дверь нараспашку и помчалась по длинному коридору, скользя на скользком паркете. Чуть не въехала в стену, зацепилась рукой за угол и… повернула в правый коридор. По инерции пробежала вперед, дернула на себя ручку и, оказавшись в комнате, устало подперла дверь спиной.

И что теперь делать?

Повернуть в нужную сторону я не успевала, докричаться до Маркуса не могла, а вот если…

Сердце бешено колотилось в груди, изо рта вырывались жуткие хрипы, воздуха не хватало, хотелось повалиться на пол и отдышаться. Но это было не самое страшное. Когда я подняла глаза и удосужилась рассмотреть, где оказалась, мне непреодолимо сильно захотелось развернуться обратно и с распростертыми радостными объятьями побежать навстречу собаке. В ярко освещенной большой комнате находились Хозяин, Ивор и Грегор. Все, как один молча, уставились на меня. Ближе всех ко мне стоял Грегор.

Стараясь не смотреть на зловеще замершего Элиша, прожигающего меня разъяренными красными глазами, я, тяжело дыша, обратилась к вампиру:

— Господин Грегор, будьте так любезны, налейте стаканчик водички.

Вампир удивленно изогнул бровь и налил стакан воды из пузатого графина, стоящего на столике рядом с ним.

Я жадно пила, не обращая внимания на напряженную ситуацию в комнате, и вслушивалась в звуки из коридора.

— Катерина, что происходит? — строго спросил Ивор.

Он, как раз стоял напротив входной двери, рядом с другой дверью, ведущей, кажется, в коралловую библиотеку.

— Откройте, пожалуйста, дверь. Ага, вот так настежь и в стороночку отойдите. Спасибо, — я благодарно улыбнулась, отдавая стакан Грегору, и ожидающе насторожилась.

По-видимому, внезапность появления и та невероятная наглость моего поведения вогнала вампиров не то чтобы в ступор, скорее в недоуменную растерянность. Да-а-а, давно аристократические вампиры не наблюдали такую беспардонную человеческую девку.

Впрочем, Ивор послушно открыл дверь и отошел в сторону. Он хотел еще что-то спросить и набрал воздуха в легкие, но я предупреждающе подняла ладонь вверх и обреченно потянула за ручку, прячась за открывшейся дверью. Из коридора донесся топот огромного существа. Пес влетел в комнату, не увидев меня (я в этот момент смело пряталась за дверью), обиженно взвизгнул, но затормозить не успел. Противно царапая паркет когтями, он проехал по прямой через всю комнату и завершил свой путь в библиотеке. Оттуда послышался звук подающих стульев и, кажется, книг.

— Дверь закрывать? — невозмутимо спросил Ивор, грустно глядя в дверной проем.

Оттуда слышалось копошение и разочарованное ворчание.

— А смысл? Все равно сломает, — философски ответила я, бочком-бочком выбираясь в коридор.

Обернулась и встретилась взглядом с огромными янтарными глазами. Пес стоял в дверном проеме и счастливо вилял хвостом. Мне даже показалось, что на пушистой морде расплылась довольная улыбка.

— Гав! — радостно гавкнул он и смешно встопорщил уши.

— Ага, и тебе того же, — буркнула я и громко взвизгнув задала стрекоча в оружейный зал.

Я буквально влетела в бывшую оружейную комнату, скользя по паркету и проезжая по пентаграмме. Следом за мной, счастливо гавкая, бежал пес. Наверное, он тоже рассчитывал легко проскочить круг и наконец-то достать вертлявую злокозненную добычу. Но стоило ему ступить за черту рисунка, пентаграмма на полу полыхнула ярким синим пламенем, создавая непреодолимый огненный барьер. Пес злобно заскулил, припал на лапы и прижал уши. В огромных глазах читалась обида и осуждение.

— Молодец, девочка, — довольно похвалил Маркус, по-хозяйски обходя свою ловушку и рассматривая собаку, боязливо сжавшуюся в центре круга. — А это ты так страшно верещала в коридоре?

Я хотела ему высказать все, что думаю об этой ситуации в целом и о нем в частности, но сил хватило лишь на то, чтобы устало бухнуться на пол, растянувшись во весь рост и шумно отдышаться.

— Может быть, кто-нибудь соизволит мне объяснить, что здесь происходит? — спросил Элиш. От звука его голоса захотелось зажмуриться и претвориться трупом.

К сожалению, трупы не дышат и не хрипят, а мое дыхание больше напоминало астматический приступ и говорило, что я очень даже жива. Пока…

Пес испуганно завыл на одной ноте. Мне тоже захотелось так поступить. Алдар не кричал, не ругался, даже тона не повысил, но от него веяло таким холодом и злобой, что тело покрылось гусиной кожей, а внутри все заледенело от страха. Его гнев, конечно же, можно было понять. Кому понравится, когда в собственном доме без спроса нахально хозяйничают два человека, играя в догонялки с огромной псиной.

Я хотела встать, чтобы нормально поговорить с Элишем, но жуткая боль скрутила внутренности, вышибая воздух из легких и вынуждая свернуться пополам. Казалось, что живот пронзила огромная раскаленная игла, а на место ожога щедро плеснули кислотой. Из глаз невольно потекли слезы, оставляя мокрые дорожки на щеках и капая с подбородка на паркет.

Я дышала очень часто и неглубоко. Голоса Хозяина и Маркуса стали еле различимы, как будто бы отошли на другой план. В глазах потемнело и расплывалось. Я видела лишь расплывающиеся очертания собаки и слабые отблески волшебного огня. По-видимому, резервы моего организма истощились настолько, что даже медальон Багирыча не мог справиться с приступом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});