Корабли Мериора - Дженни Вурц

Так оно и случилось: невзирая на проливной дождь, мать двойняшек приближалась к «верфи» Аритона. Фаленит сразу увидел ее хрупкую фигурку с понуро опущенными плечами. Подол черной траурной юбки набряк от влаги и грязи. Из-под капюшона большого рыбачьего плаща (вероятно, остался от мужа) выбивались пряди мокрых спутанных волос. В руке вдова держала веточки полыни: её путь пролегал мимо рыбного рынка, и она сорвала полынь, чтобы заглушить зловоние гниющих отбросов. На фоне хмурого неба, посеревшего песка, мельтешащих чаек и порывов ветра эта женщина выглядела знамением судьбы.

Ноги вдовы были обуты в тяжелые деревянные башмаки, отчего ее походка напоминала птичью. Женщина осторожно пробиралась между луж и как будто испытывала неловкость оттого, что вынуждена наступать на стружку. В воздухе остро пахло мокрыми сосновыми и дубовыми досками. Первым строением, встретившимся на пути вдовы, была хижина. Женщина не позволила себе глазеть на результат плотницкого убожества Дакара (заботу по обустройству их жилища Аритон поручил ему). Ей хватило мимолетного взгляда, чтобы заметить криво напиленные и скверно подогнанные друг к другу доски, из которых торчали гвозди. Неудивительно, что ветер, ударяя в стены, свистел и завывал на разные лады. Окон почему-то не было совсем, под карнизом болтались принесенные двойняшками талисманы, успевшие промокнуть и скукожиться. Лицо вдовы оставалось суровым и бесстрастным, пока она не завернула за угол. Там она остановилась и застыла — возможно, у нее даже перехватило дыхание. Только что она видела жалкую лачугу, и вдруг… Такой корабль мог строить только умелый, терпеливый человек, любящий дерево и разбирающийся в премудростях морского дела. Вдова смотрела на изящные линии шлюпа, на ряды одинаковых, ладно пригнанных шпунтов, прочно скрепляющих форштевень с килем. Влажный от дождя, киль блестел, словно Аритон успел покрыть его особым корабельным лаком.

Вдова поняла, почему мериорские рыбаки с уважением относились к чужаку, обосновавшемуся в их деревне.

Поначалу женщина решила, что возле строящегося корабля никого нет. Затем она услышала негромкий стук, похожий на стук дятла. Стук тут же прекратился. Человек со стамеской и киянкой в руках выпрямился во весь рост. Он был невысоким, но хорошо сложенным и мускулистым, в темных волосах желтели опилки и завитки стружки. На работающем были узкие полотняные штаны, подпоясанные тонким рыбачьим канатом. Вдова заметила, что канат составлен из нескольких кусков, умело соединенных круговым сплетением. Чужак знал приличия и не позволил себе в присутствии незнакомой женщины оставаться полуодетым: сдернув рубашку с распиловочных козел, он отжал из нее воду и надел. Тем не менее вдова успела заметить выступающие на теле шрамы. Женщина не отличалась разговорчивостью и потому молча ждала, когда чужак заговорит первым. Отряхнув с волос опилки и стружки, он шагнул ей навстречу и протянул руку.

Вдова невольно попятилась. Ее ошеломил не сам этот жест, а несоответствие между рассказами детей и настоящим обликом строителя шлюпа. Слушая Фелинду и Фиарка, она представляла его великаном. А он-то, оказывается, невысокий и щуплый, как мальчишка.

— Так это тебя называют Повелителем? — спросила вдова.

Она не знала, как еще обратиться к нему, — Дакар никогда, даже в пьяном забытьи, не называл имени Фаленита.

— Друзья зовут меня Аритоном.

В его глазах блеснула зелень ушедшего лета. Потом он улыбнулся и осторожно взял ее за локоть. Почувствовав прикосновение его теплых пальцев, вдова стыдливо отвела глаза. Она шла не затем, чтобы любезничать с ним, но непривычная обходительность Аритона помешала женщине быстро и без обиняков выложить ему все, о чем она думала по дороге сюда.

— А ты, насколько понимаю, — Джинесса? — спросил он. — Пойдем сядем в сухом углу.

Придерживая женщину за локоть, Аритон повел ее по двору, заваленному обрезками дерева. Эти калабашки были ей знакомы: дети часто таскали их домой и большим гвоздем выдалбливали кораблики. Аритон откинул просмоленную парусину. Под ней оказалось несколько штабелей красно-коричневых тиковых дощечек, предназначенных для облицовки. Жестом предложив садиться, он отпустил локоть гостьи.

— Здесь и суше, и уютнее, чем в логове Дакара. Пока они шли, Джинесса глядела себе под ноги. Теперь же, подняв голову и посмотрев в сторону, она молча содрогнулась. Этот человек ее обманул! Под парусиной легко угадывались очертания двух плоскодонных рыбачьих лодок. Пальцы вдовы мяли увядшую полынь. Ее обуял ужас.

Судно, которое строил Аритон, было слишком маленьким и могло тащить за собой не более одной лодки. По довольному лицу Аритона она догадалась: шлюп он строил для ее детей.

Джинесса напряженно замерла. В глазах блеснула боль и решимость.

— Ты, видно, забыл, что у детей осталась мать. Аритон перевернул бочонок из-под гвоздей и сел, сложив руки на коленях.

— Я знал, что ты обязательно это скажешь. И добавишь, что твоим детям лучше со мной не водиться.

Джинесса вздрогнула. Пучок полыни явственно дрожал в ее пальцах, и она швырнула зеленые стебельки вниз. Как ни трудно, но она выполнит то, ради чего сюда шла.

— Я уже решила: когда дети немного подрастут, я отдам их в учение к ремесленнику.

Бочка, на которой сидел Аритон, была ниже штабеля, где расположилась Джинесса. Широкий капюшон плаща позволял ему незаметно разглядывать эту женщину. Когда-то она была красивой, но тяжелая жизнь и недавнее горе брали свое. Даже ее шелковистые волосы потускнели.

Джинесса устыдилась своего выплеска. Ведь Аритон ничего ей не предлагал и уж тем более ни на чем не настаивал.

— Море отняло у меня мужа, а у Фелинды и Фиарка — отца. Я не хочу, чтобы кто-то из них повторил его судьбу. А ты как будто нарочно заманиваешь их на борт.

Джинесса умолкла, испугавшись звука собственного голоса. Некоторое время они смотрели друг на друга. Аритон первым отвел взгляд. Волосы скрывали его лицо, а мелодичность голоса действовала обезоруживающе.

— Ты права. Я согласен с твоими доводами.

— А если согласен, тогда вторую лодку ты продашь.

Джинесса сказала все. Можно было уходить. Она порывисто встала и вдруг увидела, что ей не выйти. Ее окружали штабеля досок, а единственный узкий проход загораживал сидящий Аритон. Оставалось лишь приподнять юбку и перешагнуть через ноги чужака.

Улыбка в уголках рта показывала, что Аритон нарочно это подстроил.

— Лодка не утопит твоих детей. И море само по себе не причинит им вреда. Недостаток знаний — вот что обычно губит людей.

— Верно говорят: «Поверь сладким речам, горечи не оберешься»,- сердито бросила ему Джинесса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});