Тайны Парижа - Пьер Понсон дю Террайль

«Слушайте, — сказал он мне, — хотя мы не особенно старинные друзья, но тем не менее я думаю, что могу рассчитывать на ваше расположение…»

«Генерал…» — остановил я его.

Он, казалось, колебался.

«И на вашу преданность», — добавил он.

«О, конечно!» — вскричал я.

«Слушайте, — продолжал он, грустно посмотрев на меня, — я хочу просить вас оказать мне большую услугу перед моим отъездом из России, которую я покидаю, быть может, навсегда».

Что-то подсказывало мне, что он хочет поговорить со мною о странной женщине, которую мы так неожиданно встретили в горах Кавказа, и я не ошибся.

«Майор, — сказал мне барон де Рювиньи, — помните вы женщину, которая стреляла в меня?»

«Да, конечно».

«Итак, эта женщина, которая, по-видимому, сильно ненавидит меня, явится, быть может, через несколько дней к вам и попросит вас дать сведения обо мне».

При этих словах я вздрогнул. Генерал открыл письменный стол и вынул запечатанный конверт и сверток с кредитными билетами.

«Если эта женщина явится одна, — сказал он, — то вы отдадите ей эти деньги и сожжете письмо, которое здесь приложено…»

«Хорошо! А если она придет не одна?»

«Если же с ней будет ребенок, которому теперь должно быть лет двенадцать, белокурая девочка с голубыми глазами, вы все равно отдадите ей пакет с двадцатью тысячами франков, но оставите ребенка у себя. Тогда, мой дорогой майор, вы распечатаете это письмо и, ради нашей дружбы, поступите точь-в-точь согласно инструкциям, которые содержатся в письме».

«Клянусь вам».

Генерал снова сжал мою руку и сказал:

«Прощайте, я уезжаю завтра и предчувствую, что мы больше с вами никогда не увидимся».

Майор остановился и взглянул на Гектора Лемблена. Капитан был бледен, как смерть; он боялся, что смутно угадывает, кто такая молодая девушка, о которой говорил майор.

XXI

Наступило короткое молчание. Наконец Гектор Лемблен сказал, посмотрев на своего собеседника:

— Я до сих пор не вижу, что может быть общего между историей, которую вы рассказали, и вашим посещением.

— Вы это сейчас узнаете. Однажды, три месяца с лишком назад, я был в Петербурге и не помышлял о поездке во Францию, тем более, что вследствие раны, полученной мною в последнем сражении, я должен был выйти в отставку. Прошло уже двенадцать лет с тех пор, как генерал де Рювиньи уехал из России. Вдруг мне докладывают, что какая-то дама и молодая девушка желают меня видеть.

Я начал уже понемногу забывать о поручении генерала и нашем приключении на Кавказе. Но, увидав даму, явившуюся ко мне, я вздрогнул и вскрикнул. Это была она! То есть женщина лет сорока пяти с лишком, все еще прекрасная, стоявшая под руку с другой женщиной лет двадцати трех-четырех, красота которой ослепила меня, но черты лица ее напомнили мне тотчас же генерала. Мать была в городском платье, но молодая девушка была одета как крестьянка. Обе, по-видимому, крайне нуждались; женщина постарше гордо взглянула на меня и спросила: «Помните вы барона де Рювиньи?» «Да», — отвечал я.

Я открыл шкап и вынул сначала пакет с банковыми билетами, а затем письмо, которое я должен был распечатать только в том случае, если бы таинственная женщина явилась в сопровождении молодой девушки. Вот содержание этого письма:

«Завтра, а может быть, и через десять лет, женщина, стрелявшая в меня на Кавказе, приведет вам нашего ребенка. Если это случится, то отправьте мать к ней на родину и не старайтесь узнать, кто она такая; но поберегите ребенка и привезите его ко мне в Париж, предупредив меня предварительно об этом письмом. Если я умру до тех пор, то все-таки приезжайте и отправьтесь в замок де Рювиньи, находящийся в Нормандии.

Там вы найдете деньги, которые я завещал моему ребенку.

Пройдите в мою спальню, сдвиньте дубовую кровать с красным пологом и сосчитайте квадраты паркета под альковом. Восьмой квадрат налево, ближе к стене, если начнете считать от изголовья кровати, скрывает тайник. Вы вынете квадратик и найдете под ним железную шкатулку.

Она заключает в себе состояние, принадлежащее моему ребенку и не имеющее ни малейшего отношения к тому, которым я владею в глазах всей Франции. В ящике находится, сверх того, несколько новых инструкций, и я буду вам очень благодарен, если вы исполните их. Преданный вам — барон де Рювиньи».

Окончив рассказ, майор взглянул на капитана Лемблена.

— Теперь вы поняли? — спросил он его. Капитан был страшно бледен и молчал.

— Прежде чем ехать во Францию, — продолжал майор, — я захотел узнать, что случилось с генералом, и мне сообщили одновременно о его женитьбе и смерти, а вскоре затем о смерти его жены, по которой вы носите траур. Теперь вы сочтете вполне естественным, что я обращаюсь к вам.

Майор продолжал пристально смотреть на Гектора Лемблена, на лбу которого выступил холодный пот.

— Сударь, — сказал наконец капитан сухим тоном, — то, что вы мне рассказали, крайне странно.

— Вы правы.

— Тем более, — продолжал Гектор Лемблен, — что барон де Рювиньи, с которым я был очень дружен, а также баронесса, наследовавшая после него состояние и после которой я, в свою очередь, получил наследство, никогда не говорили мне ничего подобного.

Майор нахмурил брови и сказал:

— У меня есть доказательства моих слов. Во-первых, дочь генерала в Париже; затем, у меня в руках письмо, которое он мне оставил, уезжая из Петербурга. Вы должны отлично знать его почерк, я полагаю?

— Да, еще бы! — ответил капитан.

Майор расстегнул сюртук, вынул письмо, о котором только что говорил, и положил его перед Гектором Лембленом. Последний взглянул на него.

Действительно, это был почерк генерала.

— Если вы окажете мне честь отобедать со мною сегодня вечером в Бово… — продолжал майор.

Капитан жестом выразил отказ.

— … то вы увидите дочь генерала.

— К сожалению, — прошептал Гектор Лемблен глухим голосом, — траур, который я ношу в сердце, не допускает меня ни до каких посещений…

— Хорошо, — согласился майор, — в таком случае я приеду с нею к вам.

— Сюда! — воскликнул с волнением капитан.

— Сюда, — просто повторил майор.

— Однако что же я могу сделать для дочери генерала? Гектор Лемблен с трудом произнес это имя.

— Вы можете вернуть ей ее состояние.

— А это состояние действительно существует?

— Вы видели, что написано в письме.

— Итак, вы хотите поехать в Рювиньи?

— Я рассчитывал на это.

— Мой управляющий проводит вас, — продолжал Гектор Лемблен.