О, Путник! - Александр Арбеков

Мои объятия представляли собой широко расставленные в стороны руки. В правой руке находился добрый и славный ЭКСКАЛИБУР, уже почти покрытый волшебной накипью будущих легенд и сказаний. В левой руке покоился ПОСОХ, не нуждающийся ни в какой накипи. А душа моя, как ни странно, была вполне легка, невесома и спокойна, как никогда!

Я пропустил пришельцев под собою, предоставив им возможность в полной мере насладиться открывшейся впереди пустотой, где я, по их замыслу, должен был находиться в данный момент. После этого я изящно и легко приземлился на палубу, чтобы немного передохнуть. Мои противники, очевидно, жестоко разочарованные таким началом схватки, резко повернулись, тоже вышли из состояния ускорения и обратили на меня свои недоумённые взоры.

— Вы кого-то искали? — непринуждённо и, с трудом сдерживая дыхание, но весело и беспечно обратился я к ним. — Чего-то вы какие-то заторможенные, разбалансированные, несобранные. Плохо позавтракали, или, наоборот, переели? Так передохните, даю вам время, господа!

Ребята, надо отдать им должное, оптимизма и настойчивости не потеряли, и снова ускорились. Они предприняли вполне разумную попытку окружить меня с трёх сторон. На этот раз они действовали намного быстрее, видимо, максимально мобилизовали свои силы и возможности. Я с тревогой отметил, что они значительно возросли. Ах, хитрецы, решили сначала меня прощупать?! Ну что же, вы меня серьёзно разозлили! Я снова высоко подпрыгнул, вложив в это движение всю силу, и вырвался из сомкнувшегося вокруг меня живого кольца, перелетев через него.

Мой прыжок, видимо, в очередной раз произвёл на пришельцев сильное впечатление, так как на их лицах я прочитал полное удивление и недоумение. Но они довольно шустро снова развернулись в мою сторону. В следующую секунду я сделал кувырок обратно и молниеносным двойным ударом перерубил сабли, которые держал перед собою в руках, ближний ко мне боец.

Очевидно, его пальцы и кисти были в этот момент относительно расслабленными, так как мой всесокрушающий удар их существенно травмировал. Выйдя из ускорения, я услышал жуткий вопль, издаваемый поверженным противником. Он катался передо мною по палубе, прижав руки к животу и размазывая вокруг себя кровь.

Его товарищи застыли, как изваяния, с огромным удивлением глядя на меня. Но сабли они из рук не выпустили, держали их наготове перед собою. Я с удовольствием отметил про себя, что дыхание их было прерывистым, а во взглядах появилась определённая растерянность и неуверенность. Это очень хорошо. Победа приходит к тому, у кого сильнее воля! Старая, как мир, истина…

— Что так смотрите!? Удивлены? Может быть, хватит? — тяжело дыша, спросил я их. — Шутки закончились, пришло время спокойно поговорить или умереть, иного не дано. Вас, видимо, в достаточной степени не предупредили о том, кем я являюсь и каковы мои способности. Сейчас я их продемонстрировал. Кстати, разрешите передать вам привет от МОЛОТА. Он жив и здоров. В настоящее время является моим преданным соратником. Так что, поговорим?

Ребята насупились, стояли не двигаясь, угрюмо и нервно молчали. Как я понял, они, не смотря ни на что, сдаваться, а тем более разговаривать со мною, не желали. Один из них что-то коротко крикнул другому, после чего оба незнакомца с двух сторон снова бросились на меня. Я, лелея слабую, но вполне осуществимую надежду на пленение пришельцев, сделал молниеносный перекат и вновь оказался за их спинами. Они мгновенно развернулись и снова бросились на меня. Прыжок, перекат… Ну, ничего, сейчас я вас измотаю и измочалю, быстрые вы мои!

Мы стояли друг против друга на неподвижной, залитой кровью, палубе. Ветер почти стих, море было тихим и умиротворённым, солнце сияло, небо приобрело нежно-голубой, чуть суховатый и какой-то отстранённый от мира цвет, свойственный только осени. Позади меня на носу вдруг наступила относительная тишина. Почему относительная? Да потому, что более не было слышно типичных звуков жестокой битвы: звона сабель, ударов, падания тел, свиста стрел, лязганья доспехов, криков боли, воплей торжества и отчаяния.

Теперь только редкие стоны раненых на палубе, да лёгкий и суетливый плеск воды за бортом, да негромкие сдавленные крики, издаваемы барахтающимися в море пиратами, нарушали тишину, так необходимую сейчас миру.

Я на мгновение расслабился, глубоко вдохнул всей грудью солённый морской воздух и вдруг, на выдохе, на каком-то интуитивном уровне почувствовал неотвратимую и смертельную опасность. Она внезапно и совершенно неожиданно, словно ниоткуда, возникла за моей спиной, и я уже не имел ни времени, ни сил избежать её. Я это понял и по удивлённо-торжествующим глазам моих противников, которые вдруг начали резко ускоряться. Я не смог сразу последовать их примеру, так как в тот же миг три стрелы, посланные сзади, одна за другой, пронзили моё тело.

Одна из них попала мне в правое плечо, вторая вонзилась в спину, пробив лёгкое, третья вошла в левое бедро и, очевидно, повредила артерию, так как кровь хлынула фонтаном. Моя славная кольчуга приняла на себя и погасила часть энергии стрел, но не смогла всё-таки полностью защитить меня от них, так как посланы они были с очень близкого расстояния. Падая, оглянувшись назад, я убедился в этом.

Стрелял человек, одиноко стоявший среди трупов буквально в десяти шагах от меня. Он был в лёгких серебристых и чистых доспехах, на которых я не разглядел ни капли крови. В одной руке воин сжимал большой лук, а в другой пустой колчан. И то хорошо… Откуда он взялся, чёрт возьми!? Эти мысли чётко и ясно возникли в моей голове тогда, когда я, словно тяжёлый мешок, неожиданно выпущенный из надёжных и крепких рук грузчика, бессильно упал на палубу. Боль пришла внезапно и затопила всю мою жалкую человеческую сущность.

Ах, Император! Ах, Ускоренный! Ах, Бессмертный! Где же твоя интуиция и реакция!? Что же ты подвёл меня, ПОСОХ!? Собственно, какая может быть реакция, если стреляли в спину незаметно с нескольких шагов? Не успел я додумать эти горестные мысли, как пришельцы уже оказались рядом со мною. Вопреки моим грустным ожиданиям они почему-то не стали меня сразу убивать, а, отбросив сабли, хищно, нетерпеливо и с животным остервенением накинулись на меня, стали поспешно снимать с меня кольчугу и разрывать одежду в клочья. Всё и все вокруг: и я, и сами бойцы, и палуба галеры покрылись хлещущей из меня кровью, которая, впрочем, спустя некоторое, довольно короткое время, внезапно прекратила течь, как будто кто-то вовремя и заботливо вставил спасительную пробку в пробитый водопровод.

Ребята, видимо, что-то искали в моей одежде или на мне, так как через считанные минуты я оказался почти голым, как и они. Да, — вот это зрелище! Трое здоровенных, голых, окровавленных мужиков, барахтающихся в луже крови! Эх, как жалко, что рядом нет ГРАФИНИ и ПОЭТА! Действительно, — от трагичного до смешного всего один шаг!