О, Путник! - Александр Арбеков

Между тем ветер приобрёл характер и силу урагана, почерневшее небо пронзили несколько редких и слабых молний, вслед за ними раздались пока ещё отдалённые и детские по силе грозовые раскаты. Что-то мне это всё напоминает! Где-то мы всё это уже видели и проходили! Вроде бы, те самые рукотворные молнии, но не совсем те! Боже, прошу тебя, — больше никаких молний, ничего сверхъестественного и мистического, только не сейчас! Чуть, чуть попозже! Мне бы разобраться с моими обычными земными, вернее, морскими делами!

— КАПИТАН, на этой яхте, надеюсь, хороший киль!? Она достаточно устойчива!? — прокричал я, увидев старого морского волка рядом с собою.

— Сир, — это самая устойчивая и крепкая яхта в мире! Да к тому же она сейчас без мачт и парусов! Закиньте её на небо и трижды окуните в море, — ничего не случится! Всегда примет своё первоначальное положение. А зачем Вы про это спрашиваете!?

— Да так, имеются у меня кое-какие предчувствия. Не нравится мне погода, ох как не нравится! Готовьтесь на всякий случай к серьёзному урагану, к очень сильному урагану! Всем слушать мою команду! — властно и как можно более грозно заорал я. — Всем вниз! Это приказываю вам я, — ваш Император! Вниз!!! Всем на вёсла, манёвр влево! КАПИТАН, уходим от столкновения, проследите за выполнением моей команды!

Вскоре яхта стала неуклюже, но неумолимо выполнять намеченный манёвр. Сделано это было совершенно вовремя. Тяжелый и длинный, окованный металлом, клык на носу галеры, внезапно вырос вдруг из мокрой мути всего в десятке метров от нас. Еще немного, и он бы протаранил яхту, но она явно успевала уйти от удара. Движение влево увенчалось успехом.

Справа над нами возник высокий борт вражеского судна, облепленного пиратами, обезумевшими и опьяневшими от ярости, злобы и торжества от предчувствия скорой победы. Я сжал в руке ПОСОХ и рявкнул во всю мощь лёгких:

— З-В-Е-Е-Е-Р-Ь!!!

Затем я, неимоверно ускорившись, собрав все силы, огромным мощным прыжком преодолел серую клокочущую бездну, разделяющую два судна, и тяжело приземлился на какую-то палубную надстройку галеры, выбив из неё щепки и металлические гвозди.

ЗВЕРЬ огромной, блестящей, искрящейся чёрной массой скользнул у меня над головой и обрушился в гущу пиратов, скопившихся на палубе. Утробный и ужасный вой потряс всё вокруг, заглушив звуки неба, ветра и моря. Воздух страшно завибрировал, пространство сгустилось.

Я выпрямился во весь рост, закричал что-то весело, безумно и страшно, размахнулся и мощно обрушил ПОСОХ вниз, разрывая ткани корабля, словно тяжёлой кувалдой. Надстройка с треском развалилась подо мною, а я, легко перекувыркнувшись в воздухе, крепко встал на ноги, и снова что-то заорал: дико, угрожающе, бессвязно и пронзительно. Вой ЗВЕРЯ незамедлительно последовал в ответ. Крики ужаса и боли вторили ему со всех сторон.

Кровь вскипела во мне, словно раскалённая лава в вулкане, очнувшемся вдруг от вековой спячки. Адреналин внутри меня кипел и фонтанировал за пределы человеческой сущности, выбрасывая наружу, в чёрную таинственную бездну мироздания излишек сконцентрированной энергии. Аллилуйя войне, аллилуйя!!!

Я выхватил меч и сжал его в правой руке. Плащ, словно чёрная хищная птица, облегчённо освобождённая от оков, соскользнул с моих плеч. Он решительно взмыл в воздух, подхваченный ветром, но затем бессильно запутался в вантах.

— А, а, а, а!!! — дико заорал я.

— Уа, уа, уа!!! — вторил мне Пёс.

ПОСОХ вибрировал и холодно горел в моей левой руке, не обжигая её. Схватка началась…

Пиратов было много, — очень много. Они заполонили всю палубу вокруг меня, что-то кричали, размахивали оружием. Выглядели они так, как и положено выглядеть данной категории людей: самые разнообразные пёстрые и причудливые одежды, смешение кольчуг, кожаных и металлических нагрудников, наплечников, иногда полных лёгких лат. Шлемов почему-то почти ни у кого не было. Сплошь — усатые и бородатые лица, в ушах серьги, в руках, как правило, слегка изогнутые короткие и широкие сабли или длинные кинжалы, а также топорики, видимо, удобные для ближнего абордажного боя, который предполагает значительную стеснённость в пространстве. Совершенно правильно! Быстрота и лёгкость в движениях в это время многого стоят!

Все эти впечатления и мысли промелькнули в моей голове за какие-то несколько секунд. Но ЗВЕРЬ в этот ничтожный промежуток времени уже успел в очередной раз начать пожинать свою ужасную кровавую жатву. В центре палубы образовался чудовищный круговорот из людских тел, рождаемый Псом. Он втягивал в себя всё новых и новых пиратов, словно в безжалостную кровавую воронку, в хрустящее, кипящее и ненасытное мутное чрево, где они методично и неумолимо переваривались. Слышались вопли, крики, хрипы и проклятия. Воронка всё больше и больше расширялась, поглощая всё больше и больше жертв.

ЗВЕРЬ был подобен какому-то мистическому, могучему, древнему, легендарному чудовищу. Собственно, так оно и было… Он двигался очень быстро, убивал молниеносно, жестоко и безжалостно. Его практически не было видно под массой тел, копошащейся над ним сверху, но своё продвижение он уверенно отмечал фонтанами крови, разлетающимися вокруг оторванными ногами, руками, головами и, вывороченными наружу внутренностями.

Боже мой, — вот это побоище! Какой восторг! Какой экстаз! Славно, великолепно! Вопли гибнущих морских разбойников были до такой степени ужасны и невыносимы, что даже у меня мороз прошёл по коже, а волосы на теле и на голове в буквальном смысле встали дыбом. Такого потрясающего зрелища я до сих пор ещё не видел, даже при первом столкновении с пиратами в поле. Тогда схватка происходила на определённом удалении от меня, а теперь, — всего в десятке шагов!

ЗВЕРЬ понемногу перемещался к носу галеры, я же, находясь почти на её корме, в свою очередь, отдался битве самозабвенно и страстно. Мой меч, сжатый в правой руке, невесомо и смертоносно порхал в воздухе, как бабочка с лезвиями-крыльями. ПОСОХ, сжимаемый левой рукой, тяжело и мощно, словно лопасти волшебной мельницы, вращался в разных направлениях, безжалостно сокрушая пиратов.

Я то ускорялся, то замедлял движения, приседал, подпрыгивал и перекатывался, нанося удары клинком и ПОСОХОМ во все стороны. Я, разрезал своим телом густой воздух, словно старый мёд хорошо заточенным ножом, безжалостно разил врага направо и налево, опустошая его ряды, вносил в них растерянность и панику.

Я быстро достиг массивной кормы галеры, приподнятой над палубой, решительно очистив её от чьего-либо постороннего присутствия, потом вышел из ускоренного состояния, присел на одно колено, отдышался, опёрся о ПОСОХ, осмотрелся.