Мама, это не та больница! - Юлия Анатольевна Нифонтова

было слышать нежное постукивание по кнопкам калькуляторов, это мама и бабушка клана Сытых подсчитывали барыши.

Маман Тёмы была прямой противоположностью вальяжным флегматичным бизнес-вуменшам. Издёрганная, всегда на взвинченном нерве, худая до ломкой подростковой грации Зоиванна привыкла находиться в вечном движении, поэтому с трудом высиживала двухчасовые уроки в центре. Когда однажды на вопрос «какая у тебя мама?», Тёма ответил: «Она у меня – Софи Лорен!», Катя наивно предполагала, что любимый, как обычно, шутит. Но определение было весьма точным.

Зоиванна действительно напоминала голливудскую диву, только если бы та всю жизнь впахивала в две смены учителем алгебры и геометрии в захолустной средней школе. По правде говоря, незамеченная режиссёрами постаревшая красавица давно мечтала о пенсии, но ежемесячные выплаты за «Спасение» сына не давали ей даже подумать о расставании с диким ученическим стадом, глубоко ненавидящим алгебру, геометрию, да её саму в придачу.

«Да и как она усидит на пенсии? С такой кипучей энергией, наверняка, свою дачу будет даже зимой перекапывать» – думала Катя, но вслух сочувствовала своей несостоявшейся свекрови, вздыхала, терпеливо выслушивала её гневные тирады про коллег и несносных гадов – учеников-недоумков. Пыталась помочь деньгами, на что каждый раз получала от Зоиванны категорический отказ: «Понимаешь, это ж чёрная дыра. Бесконечно сосущая. Даже не начинай туда деньги палить. Свои проблемы решай!»

А свои проблемы росли, как снежный ком. Главное, что делает жизнь невыносимой и ломается в первую очередь в годину испытаний – это здоровье. Все болести от нервов, не раз говаривала Катина бабуля, и, как всегда, оказывалась права. Началось всё с лёгкого, словно предгриппозного недомогания, с лихорадками, головной болью и бессонницей. Затем вернулись тягучие ночные страхи, ощущение, что кто-то очень страшный из чужой реальности неотступно следит. Катя стала бояться оставаться в одиночестве.

В клинику неврозов к своему давно забытому доктору пришла, когда симптомы были уже видны воочию – отнималась нога, и Катя заметно прихрамывала (по ступеням вообще ходить стало невозможно, особенно спускаться). От таблеток улучшений не наблюдалось, лишь сонная муть немного отделяла от реальности. Ночью по-прежнему мешали отдыху странные и страшные навязчивые думки, а днём, когда надо было взять себя в руки и мобилизоваться на работу – постоянно хотелось спать.

Вдобавок ко всему боевая кошка Масяня активизировала свою подрывную деятельность, дабы обратить на себя, наконец, внимание, да и просто – потому что весна. Голубая шотландка стала периодически «рыть клад» или «искать нефть», как выражался Тёма. Котяра упорно выгребала наполнитель из лотка, рыла землю в цветочных горшках, украдкой царапала обшивку кресел и рвала обои в коридоре.

После того как особых санкций, кроме призывов к совести, не последовало, вислоухая бандитка решила усилить меры воздействия и стала регулярно гадить на хозяйскую постель. Это переполнило чашу терпения, и Катя задумала избавиться от хулиганки.

История повторяется дважды:

первый раз в виде трагедии, второй – в виде фарса

немецкий философ Георг Вильгельм Фридрих Гегель

Ощутимо осложнил и без того небезмятежную Катину жизнь Дэн – друг Тёмы. Лишившись любимого Тёмки на неопределённый и видимо очень долгий срок, Катя старалась как можно ближе быть к милому. Слушала его музыку. Пересматривала на компе фильмы, которые он любил. Стала даже частенько забегать к Зоиванне, терпеливо внимая её предпенсионным школьным драмам.

Одним из пунктов, которые она посчитала обязанностью для себя – помощь другу. Поэтому, когда на освободившееся Тёмкино место в телецентре стали искать работника, она привела Дэна. Кто-то очень великий изрёк «история имеет свойство повторяться», и она повторилась.

Дэн работал безответственно, из рук вон плохо. Часто Кате приходилось подменять его или вовсе брать на себя двойную нагрузку. Только, в отличие от Тёмки, Дэн даже не старался делать вид, что ему стыдно, или что он готов исправляться. Нет. У него всегда находились отговорки, а виноватым в его просчётах оказывался кто угодно, только не он сам.

Скрежет зубов о металл в его наушниках заботил его гораздо больше, чем редактирование бегущей строки в утренней новостной программе. Поэтому однажды на карте погоды вместо: «АЛТАЙСКИЙ КРАЙ», красовалось «ТАЙСКИЙ КРАЙ». Смешная опечатка, конечно, не могла остаться незамеченной ни воодушевлёнными наступлением тропического рая зрителями, ни обделённым чувством юмора начальством.

Дэн постоянно балансировал на грани увольнения, но так как на его низкооплачиваемое место желающих было немного, то проказника журили и оставляли. Катя же находилась с Дэном в состоянии затянувшегося военного конфликта. Хотя его не трогало это вообще никак. К огромному Катиному удивлению, Дэн работал уже гораздо дольше Тёмы, совершенно не заботясь о репутации или общем деле.

Последнее время девушка стала замечать – подопечный настолько обнаглел, что стал приходить на службу обшарабаненный, о чём недвусмысленно говорили его неживые глаза-пуговицы. Катю каждый раз накрывало ледяной волной ужаса. Чего ещё ждать от сволочного гадёныша? «Эх, своё сердце не вставишь!» – подмечала в таких случаях мудрая бабуля, видно, и вправду человека на свой лад не переделать.

Действительно, со всеми этими заботами и тревогами о Тёме, о кошке, о Дэне, о работе Катя совершенно забыла о себе. Тяжкая депрессия вылезла теперь на свет и надавила с утроенной силой. Как ни странно, помогали посещения центра. Занятия, на которых измученных родителей учили любить своих детей-наркоманов, несмотря ни на что, приносили хоть и недолгое, но умиротворение.

И не был никто готов

К явлению чёрных Готов

Из сумеречных садов

В ячейки бетонных дзотов

«О людях в чёрном»

Катя надеялась посетить любимого Тёмку в его безвременной ссылке, увидеть хоть несколько минут. Она даже придумала благовидный предлог – привезти туда воинственную кошку, для пополнения армии местных мышеловок. Но приветливые психологи, что читали бодрящие лекции, не знали, как добраться до ребы, а волы и руководы, видимо, появлялись в городском штабе в другое время, и поймать их было почти невозможно. Наконец, Катя решилась на активные действия, узнав, когда команда будет в городе, отпросилась с работы и приехала в центр.

Войдя в «Спас» девушка интуитивно почувствовала, что её тут почему-то не любят, и знакомству никто не рад. В комнатках было многолюдно. Во главе стола сидел очень толстый молодой ещё человек и сердито орал в телефонную трубку, будто выплёвывая невкусные слова. Молодые мускулистые парни энергично упаковывали и уносили коробки с консервами, солью, спичками, медикаментами. Увидев единственное знакомое лицо, Катя бросилась к Борменталю:

– Борис, здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, где точно находится эта реабилитация, и как туда можно доехать?

– А зачем, собственно?

– Ну… как… попроведовать Тёму… да и ещё, знаете, я хотела кошку туда привезти, а то замучила меня совсем…

– Кошку заберём в любой момент, звони, подъеду. А вот насчёт попроведовать… то лучше этого не делать. Если хочешь результата, то лучше вообще