Мама, это не та больница! - Юлия Анатольевна Нифонтова

же неделе. Один раз, правда, верхонки выпросил, но недолго радовался. Свистнули. Наверное, Шурале мимо проходил. Тут чё постираешь, повесишь сушиться – считай, пропало. Возьмут, как за здрасти, без всякой задней мысли.

Да… исчо нависла тут намедни надо мной грозовая туча, не масштабная, конеш-шно, но гЫвнистая – Малыш называется. Не обольщайся милым прозвищем, помни, что среди кровожадных крокодилов, гремучих змей и других гадов тоже есть свои малыши. Этот же – такое стихийное бедствие, как снег посреди лета или сель, грязекаменный поток. Приходит всегда не вовремя и некстати.

Раньше он к нам только раз в неделю наведывался. Приедет, бывало – наши все врассыпную, кто-куда (даже волы), лишь бы от него подальше зашкериться. Кого поймает – дюлей отвесит, и айда назад, домой. Мы тогда не знали, какое же это на самом деле было счастье! А теперь он здесь безвылазно живёт. Видать из дому попёрли. Дюлей, соответственно, мы теперь огребаем регулярно.

И вот что удивительно, Малыш ненавидит всех на свете теплокровных существ, но ко мне почему-то питает злость особую, лютую. Может, я напоминаю ему мальчика из средней школы, что когда-то надавал крохе пенделей, или это жгучая зависть к моей обворожительной внешности, незаурядному уму, идеальному телосложению и непобедимому обаянию? ))) Остаётся только гадать…

Но каждый раз, как только попадаю в поле зрения монстрика, его начинают раздирать неуместные раздражающие догадки по поводу моей персоны. Поэтому общение наш малютка начинает с неизменного вопроса: «Ты чё тут самый умный что ли?!» Я понятное дело – молчу, по причине хорошего воспитания и врождённой деликатности. Горечь осознания собственной неполноценности дитятя интенсивно вымещает на моей фигуре. К слову надо заметить, что малышовые кулачки размером и увесистостью напоминают гири. К сожалению, происходят со мной такие курьёзы довольно часто.

Зато днём Борменталь принёс посылку от тебя. Как я был рад!!! Только съедобное ничего не присылай, оно изымается. Письмо твоё перечитал уже надцать раз. Начинаю читать, и пИчалька проходит. Скоро уже полсрока, которые я отбыл в этом аду. Нифигассе! Может, вторая половина легче будет, хотя… не будет. Сижу вот, глажу лысину, вспоминаю волосы.

Начал собирать перлы местного фольклора. Например: «хватит жрать в три каски, и так уже броня в пять пачек маргарина» или вот «кто мои педали отработал?» (т.е. тапки взял), ну и в таком духе.

Катёночка! Пиши почаще, например, два раза в неделю. А?! Если писать нечего – напиши хоть чё! Ведь два хороших настроения в неделю, это в два раза лучше, чем одно. А то реально состояние такое… что когда Борменталь на смену приехал, сказал, что у меня рожа сейчас в три раза хуже, чем когда он меня из города забирал. Ну, иногда я свой негатив заменяю мечтами о том, как вернусь домой, к тебе. Но любой заменитель требует постоянного повышения дозы, как наркотики.

Я вообще пишу… и уже не помню, что написал пять строчек выше. Я не готов был к этому. Что, оказывается, моя голова так сильно пострадала. Не замечал раньше.

Фонарик, который ты прислала – вещь просто незаменимая! Уже столько раз помог. Не знаю, как вообще без него в этом тёмном царстве раньше обходился. Вчера на гитару струны переставил, которые ты прислала. Может, даже удастся поиграть.

Сёдня, пока бегал на пробежке, вспоминал тебя и на дежурстве, когда дом убирал, тоже. Какая же ты у меня всё-таки умница и красавица. Так и хочется прижаться. Первые две недели такие мысли вызывали только чувство безысходности. Сразу начинал ненавидеть всё, что меня здесь окружает. Сейчас я тоже ненавижу, но как-то стабильно-ровно, а мысли о тебе отвлекают, поднимают настроение, помогают смириться…

Ты просила обязательно написать, как я себя чувствую? Дык вот, чувствую я себя отвратительно. Даже не принимая в расчёт все повылазившие от куда-то болячки. Ты же помнишь, как я всегда бравировал своим выносливым организмом…

Я хочу в психушку! Там милые добрые люди. Давеча разговаривал о том, что здесь происходит с человеком. Борменталь правильно заметил, что в ребе не столько излечиваются, сколько меняются. И я меняюсь, но, кажется, не в лучшую сторону. Даже не знаю, как тебе объяснить – ожесточаюсь что ли. Здесь жалеть нельзя никого, особенно самого себя. Если попёрла жалость к себе – всё, каюк.

Не жалеть себя – это правило № 1, особенно помогает в общении с такими отморозками, как наш «любимый» Малыш. Он давит на меня всё настырнее, заставляет всю свою домашнюю технику ремонтировать, вплоть до фена. На фига ему, спрашивается, фен? Вертолётную площадку на голове выравнивать штоле? Вчерась мне свою перегоревшую микроволновку притаранил. Но я из такой дополнительной работы сплошные плюсы выхватываю (сосредоточение, самосовершенствование), ежели, конечно, абстрагироваться, для какой омерзительной гадины всё это делается.

Щас вота тока закончилась, так называемая, соло-терапия. Полтора часа со всей дурнины всем хуралом «пели» богомерзкий шансон. Хор мартовских котиков нервно курит за углом. Непередаваемое эстетическое наслаждение!

И ещё раз о котиках. Вчера в стайки (к поросям) запустили кошек – крыс давить. Результат = 0! Зажравшиеся кошки недоумевали и смотрели на нас, как на идиотов: «Кушайте вы сами своих небритых грызунов!» Короче, здесь поможет только наша боевая подруга – Масяня. Главное, только чтобы ещё кто не попался под её горячую шотландскую лапу.

Сёдня воскресение, а значит, будет кино. Хоть какое-то разнообразие. Ну, ещё разбирать задание – тоже хорошо. Радостей очень мало. Для меня теперь самое большое счастье – это сон. Хоть не видеть всего этого кошмара. Ну не могу я к этому зверинцу приспособиться. И не смогу уже никогда. Да и ладно, как-нибудь просуществую.

Тут ещё нарки назят, прикалываются что письмо тебе пишу, орут квартетом из соседней комнаты: «Сними пилотку, командир!» Шурале пуще всех надрывается. Здесь ваще про всех влюблённых так говорят: пилотку надел. Ну, типа – дебил. Реально, я уже всё проклял, что попал сюда.

Извини за сёднешнее поганое настроение. Хотелось бы что-нибудь оптимистичное тебе написать, но нечего. Могу только гундеть, что скучаю очень. Живу только мыслями о том, что когда-нибудь мы встретимся. Как вернусь, хочу покреститься. Теперь я готов к этому. А ещё закодируюсь в краевом диспансере, чтоб – верняк.

Сколько бы тебе писем ни писал, а всё равно чаще отправлять их не могу (почту тока один раз в месяц забирают). А вот от тебя жду… жду…

Я вот всё думал, по кому или чему именно я тоскую. Просто по дому? Неа! Не настолько. Нашу с тобой комнатку могу увидеть в воображении. Благо оно яркое. А вот голос твой я почему-то в воображении услышать