Комета прилетает - Туве Янссон

Глядя на эту мрачную картину, Муми-тролль думал о том, как, должно быть, боялась Земля этого приближающегося к ней огненного шара. Он думал о том, как сильно любил все это: лес и море, дождь и ветер, траву и мох. О том, что жить без всего этого было бы невозможно.

Но потом он вспомнил о маме и решил, что она знает, как все это спасти.

* * *

Снифф проснулся и сказал:

— Она прилетит завтра.

Все взглянули на комету (фрёкен Снорк робко, из-под челки). Комета стала большая до ужаса. Вокруг нее полыхал венец дрожащих огней. Водяной пар исчез, открылась широкая панорама морского дна.

— Доброе утро! — сказал Снусмумрик и надвинул шляпу на уши. — Пора отправляться в путь!

Было время завтрака, когда им повстречался какой-то скрут на велосипеде. На спине у него сидел в мешке его малыш. На багажнике велосипеда лежал чемодан, масса узелков болтались, повешенные на руль.

Лицо у Скрута было ужасно красное, и он, поглядев на них, даже не поздоровался.

— Привет! — крикнул ему Муми-тролль. — Ты что, не узнаешь меня? Переезжать собрался?!

Скрут слез с велосипеда и быстро сказал:

— Из Долины муми-троллей уехали все до одного. Что же мне, оставаться и ждать комету?

— А кто сказал, что комета упадет в Муми-дален? — спросил Снорк.

— Выхухоль, — ответил Скрут.

— Ну а мои папа с мамой? — крикнул Муми-тролль. — Они-то уж точно остались! Ведь они ждут меня!

— Да, да, да, — нетерпеливо ответил Скрут, — они сидят на веранде. Но мне до этого дела нет! Между прочим, ты не успеешь…

И Скрут покатил дальше. Волосы у него стояли дыбом.

Они постояли и поглядели ему вслед.

— Чемодан! — удивился Снусмумрик, — Узелки и пакеты! В такую-то жару! Пошли дальше!

Немного погодя они повстречали несколько сотен хатифнаттов. Они шли на восток. На морском дне было полным-полно беженцев. Мелкий народец, малявки всякого рода, семейства мышей, мышиные тролли и лесные зверюшки. И все они бежали из Долины муми-троллей. Почти все шли пешком, некоторые, самые перепуганные, бежали, но семейные раздобыли телеги или даже коляски, а кое-кто прихватил с собой весь дом. Все они бросали испуганные взгляды на небо, и почти ни у кого не было времени поздороваться.

— Как странно, — печально сказал Муми-тролль, я давно знаю многих из них, и мы давно не виделись. А ведь есть о чем поговорить, и особенно сейчас!

— Они боятся! — объяснил Снусмумрик.

— Да ну! — сказал Муми-тролль. — У себя дома ничего не страшно!

— По-моему, мы ужасно храбрые! — крикнул Снифф и замахал кинжалом так, что драгоценные камни засверкали.

— Я не считаю, что мы такие уж храбрые, просто привыкли к этой комете. Мы уже почти знакомы с ней. Мы первыми узнали про нее и видели, как она растет, становится все больше и больше. Подумать только, как ей, наверно, одиноко…

— Да, — согласился Снусмумрик, — должно быть, очень одиноко тому, кого все боятся.

Фрёкен Снорк взяла Муми-тролля за лапку.

— Во всяком случае, — сказала она, — я обещаю не бояться, пока ты не боишься.

И наконец они вышли на другой берег. Они спрыгнули с ходулей, стали валяться на песке, бегали по лесу, кричали, смеялись и обнимали друг друга.

— Мы почти дома! — кричал Муми-тролль, — Торопитесь! Торопитесь! Папа с мамой сидят на веранде и ждут!

Но дорога домой была гораздо длиннее, чем они думали.

В лесу они встретили одного хемуля. Он сидел с альбомом для марок в лапах и разговаривал сам с собой.

— Суматоха и беготня — сказал Хемуль. — Все суетятся и бегут, а в чем дело, ни один не скажет!

— Привет! — крикнул Муми-тролль, — Ты случайно не родственник Хемулю, который любит ночных бабочек?

— Он мой двоюродный брат по отцу, — ответил Хемуль с плохо скрываемым отвращением, — большой осел. Мы с ним больше не родня, я порвал с ним знакомство.

— А почему? — удивился Снифф.

— Он ужасно ограниченный. Ничем не интересуется, кроме своих насекомых. Насекомые, насекомые, насекомые — единственное, что его занимает. Провались земля у него под ногами, он и то не заметит!

— Это Земля и собирается сделать, — объяснил Снорк. — Точнее завтра в двадцать часов сорок две минуты.

— Что? — воскликнул Хемуль. — Стало быть, опять будет суматоха? Я целую неделю раскладывал марки, просмотрел каждый штамп. И чем же дело кончилось? Унесли мой стол! Вытащили из-под меня стул. Заперли дом! И теперь я сижу здесь, марки перепутаны, свалены в кучу. И никто не может объяснить мне, что происходит.

— Милый Хемуль, — сказал Снусмумрик очень медленно и отчетливо. — Дело в том, что завтра прилетит комета, которая столкнется с Землей!

— Столкнется? — повторил Хемуль. — Но при чем тут коллекция марок?

— Коллекция ни при чем. При чем тут блуждающая хвостатая звезда. И когда она прилетит сюда, от твоих марок мало что останется.

— Избави Бог! — воскликнул Хемуль и подобрал свои юбки (надо сказать, что этот хемуль носил юбки, почему — никто не знает. Может, ему в голову не приходило попробовать надеть брюки).

— А куда же тогда мне деваться? — растерянно спросил он.

— Ты можешь пойти с нами, — предложила фрёкен Снорк. — Можешь сам спрятаться и спрятать свои марки в нашей красивой пещере.

— В моей красивой пещере, — поправил ее Снифф.

И Хемуль отправился с ними в Муми-дален. Идти в компании с Хемулем было нелегко. Один раз им пришлось вернуться на несколько километров назад, чтобы подобрать марку с типографской опечаткой, которую он обронил. А два раза он поскандалил со Снорком о чем-то, чего ни один из них не понимал (они уверяли, что это дискуссия, но остальные приняли ее за обыкновенный скандал).

Снифф шел отдельно от них и был необычно молчалив. Он думал о котенке. Не забыла ли мама Муми-тролля наливать ему в блюдечко молоко? А вдруг киска не поймет, что нужно любить его, Сниффа, и полюбит Муми-маму? Станет ли она ласкаться к нему, когда он придет, или уйдет прочь, задрав хвост? Этих кошек так трудно понять. Лучше всего просто намекать другим, что у тебя есть кто-то, кто тебя ужасно любит. Снифф очень гордился тем, что во время этого долгого путешествия он ни разу не промолвил ни словечка про какого-нибудь котенка.

— Вы слышите? — спросил вдруг Снусмумрик и вынул трубку изо рта. — Подул ветер…

Они остановились и прислушались. Откуда-то издалека из леса, доносился свист, который быстро перешел в тоненькое завывание. Но ветки деревьев не шевелились.

— Поглядите! — закричал Снорк.

Высоко над верхушками деревьев летело огромное облако. Оно поднималось и затмило все красное небо. И внезапно это облако нырнуло в лес. Это были кузнечики — миллионы больших зеленых кузнечиков. Они тут же стали пожирать лес. Они грызли его с хрустом. Обгладывали кору одного дерева за другим, грызли, рвали, срывали. Они собирались в кучи, прыгали, ползали.

Фрёкен Снорк забралась на камень и кричала.

— Миленькая, — сказал Снорк, — ведь это только кузнечики. Ведь ты помнишь кузнечика, который играл на скрипке на балу?

— Но ведь они кишмя кишат! — крикнула фрёкен Снорк. — А один-то кузнечик не может кишмя кишеть! Не может!

— А как вы думаете, они едят почтовые марки? — испуганно спросил Хемуль, обнимая альбом с марками.

— Бедный красивый лес! — закричал Муми-тролль. — Вы только посмотрите, на что он стал похож!

Деревья стояли голые, обглоданные. Земля была совершенно голая! Остался лишь единственный цветочек за ухом у фрёкен Снорк.

Но вот огромное облако голодных кузнечиков поднялось в небо и улетело на запад. Лес снова затих. Снорк сел и записал в своей тетрадке: «Катастрофа номер один».

— А знаете ли вы, что комета всегда влечет за собой катастрофы? — спросил он.

— Какие катастрофы? — удивился Снифф.

— Тучи кузнечиков, чуму, землетрясение, — перечислил Снорк, — наводнения, циклоны и тому подобное.

— Одним словом, беспокойство, — пробормотал Хемуль. — Нет покоя, да и только!

Они пошли дальше по обглоданному лесу.

«Хоть бы они не сожрали наш сад! — думал Муми-тролль, — Мама бы этого просто не вынесла. И папин табак на грядках…»

— Милый Снусмумрик, сыграй что-нибудь, — попросил он — Что-нибудь печальное.

— Губная гармошка сломалась, — ответил Снусмумрик. — Вернулись только несколько ноток.

— Ну сыграй тогда хотя бы их!

И Снусмумрик сыграл песню бродяжек:

……….. бродяжкам,……….. бедняжкам.Ночи ………………………………. одиноко,А мы …………………..…………. далеко-далёко.

— Это звучит просто ужасно, — заявил Хемуль.

И их усталые ножки-крошки побрели дальше. Вечером подул ветер. Вначале это был обычный сердитый ветер. Но сила его все увеличивалась и достигла пяти, потом шести баллов. Скоро задул семибалльный, который перешел в шторм. Они шли по большому болоту, когда начало штормить.