Гарри Поттер и филосовский камень - Джоан Роулинг

«Это Хагрид, – сказал Гарри, радостно сознавая, что знает то, чего этот парень не знает. – Он работает в Хогвартсе».

«А, – сказал мальчишка, – я слышал о нем. Кем-то вроде слуги, да?»

«Хранителем ключей», – поправил его Гарри. Мальчишка нравился ему все меньше и меньше с каждой минутой.

«Точно. Я слышал он как дикарь – живет в хижине возле школы, время от времени напивается, пытается колдовать и зажигает костер в своей постели».

«А я думаю, он великолепен», – отрезал Гарри.

«Правда, – протянул мальчик с легкой усмешкой. – Почему он с тобой? Где твои родители?»

«Они умерли», – сказал Гарри коротко, ему не хотелось посвящать этого парня в детали.

«Ой, мне жаль, – вздохнул последний, хотя в голосе не было ни капли сожаления. – Но они были нашего сорта, да?»

«Они были волшебником и волшебницей, если ты это хочешь сказать».

«Мне кажется, им вообще не следует принимать людей другого сорта, как ты думаешь? Они другие, их никогда не воспитывали по-нашему. Некоторые даже не слышали о Хогвартсе, пока не получили письма. Я думаю, нужно обучать только потомков древних волшебных семей. Как твоя фамилия, кстати?» Но прежде чем Гарри смог ответить, мадам Малкин сказала:

«С тобой все, дорогой», и Гарри совсем не огорченный, схватился за этот предлог прекратить разговор и слез с табурета.

«Ну, тогда увидимся в Хогвартсе», – сказал мальчишка. Гарри молча уплетал мороженое, которое ему купил Хагрид (шоколад с малиной и ореховой стружкой).

«Что случилось?» – спросил Хагрид.

«Ничего», – солгал Гарри. Они остановились, чтобы купить пергамент и перья. Гарри немножко развеселился, когда обнаружил чернила, меняющие цвет при письме. Когда они выходили из магазина, он спросил:

«Хагрид, что такое квиддитч?»

«Черт, Гарри, я забываю, как мало ты знаешь – не знать, что такое квиддитч!»

«Не заставляй меня чувствовать себя еще хуже», – сказал Гарри. Он рассказал Хагриду о мальчике у мадам Малкин.

«… и он сказал, что дети из семей магглов не должны обучаться».

«Ты не из семьи магглов. Если бы он знал, кто ты – он вырос с твоим именем, если его предки маги. Ты же видел, как тебя приняли в „Дырявом котле“, когда ты там объявился. Да и вообще, что он об этом знает, лучшие волшебники, которых я видел, происходили из самых обычных магглских семей, возьми, к примеру, свою мать! И посмотри, какая у нее сестра!»

«Так что такое квиддитч?»

«Это наш спорт. Волшебный спорт. Это – это как футбол в магглском мире – все следят за играми – игроки летают на метлах и орудуют четырьмя мячами – сложновато вот так объяснить правила».

«А что такое Слитерин и Хаффлпафф?»

«Это колледжи. Их четыре. Все говорят, Хаффлпафф самый бесполезный, но…»

«Держу пари, я попаду в Хаффлпафф», – сказал Гарри мрачно.

«Лучше Хаффлпафф, чем Слитерин, – произнес Хагрид печально. – Еще ни один волшебник или волшебница не стали темными, не побывав в Слитерине. Сам-Знаешь-Кто, например».

«Вол-, то есть Сам-Знаешь-Кто учился в Хогвартсе?»

«Давным-давно», – сказал Хагрид. Они купили Гарри учебники в магазине под названием «Завитки и Кляксы», где полки были до потолка забиты книгами, большими, как гранитные плиты в кожаном переплете; книгами, размером с почтовую марку в шелковой обложке, книгами, с забавными значками и даже книгами, в которых ничего не было. Даже никогда не читавший Дадли сошел бы с ума от желания получить такую книжку. Хагриду с трудом удалось оттащить Гарри от «Проклятий и контрпроклятий (заколдуйте своих друзей и одурманьте своих врагов новейшими методами мщения: выпадением волос, ватностью ног, прилипанием языка и многим, многим другим…)» профессора Вендета Виридиана.

«Я хочу найти, как проклясть Дадли», – упирался Гарри.

«Я не сказал бы, что это плохая идея, но ты не должен использовать магию в мире магглов, за исключением редких случаев, – урезонивал его Хагрид. – И к тому же, ты пока не сможешь в них разобраться, тебе нужно еще долго учиться, пока ты достигнешь этого уровня». Еще Хагрид не разрешил Гарри купить большой золотой котел («в твоем списке сказано – оловянный»), но они купили хорошие весы, чтобы взвешивать ингредиенты для настоек и складной латунный телескоп. Потом они зашли в аптеку, где было бы очень уютно, если бы не ужасающий запах: смесь тухлых яиц и гнилой капусты. На полу стояли бочонки с разными скользкими штуковинами; банки с травами, кореньями и яркими порошками выстроились по стенам; связки перьев, нитки с нанизанными клыками и когтями свисали с потолка. Пока Хагрид покупал у мужчины за прилавком компоненты обычных настоек, Гарри изучал серебряные рога единорогов за двадцать один галлеон каждый и маленькие черные глазки жуков (пять кнутов – ковшик). Выйдя из аптеки, Хагрид снова проверил список.

«Только волшебная палочка – а, я еще не купил тебе подарок на день рождения».

Гарри почувствовал, что краснеет.

«Ты не обязан…»

«Я знаю, что не обязан. Вот что я скажу, я куплю тебе зверушку. Не жабу, жабы вышли из моды давным-давно – и я не люблю кошек, у меня на них аллергия. Я подарю тебе сову. Все дети мечтают иметь сову, они страшно полезны, таскают почту и все такое». Через десять минут они вышли из

«Большого совиного магазина Ейлопса», в котором было темно и много шелеста и щелканья и огромных светящихся глаз. Гарри тащил клетку с большой полярной совой, спящей, засунув голову под крыло. Он благодарил, заикаясь, чувствуя себя профессором Квирреллом.

«Не стоит, – говорил Хагрид сипло. – Не думаю, что у тебя было много подарков, когда ты жил у Десли. Теперь к Олливандеру – единственное место, где продают волшебные палочки, и у тебя будет самая лучшая палочка». Волшебная палочка… Гарри ждал с нетерпением. Последний магазин был узким и темным. Облупившиеся золотые буквы над дверью гласили: «Олливандер: изготовители лучших волшебных палочек с 382 года до н.э.». Одна волшебная палочка лежала на выцветшей фиолетовой подушечке в пыльной витрине. Колокольчик зазвонил где-то в глубине магазина, когда они вошли внутрь. Это была маленькая комната, пустая, за исключением одного высокого стула, на который уселся Хагрид и стал ждать. У Гарри было странное чувство, как будто он вошел в библиотеку с очень строгими правилами; он проглотил множество новых вопросов, пришедших на ум, и принялся разглядывать узкие коробочки аккуратными столбиками подпиравшие потолок. Почему-то, по спине побежали мурашки. Сама пыль и тишина этого места, казалось, хранили какую-то таинственную магию.

«Добрый день», – произнес мягкий голос. Гарри подпрыгнул. Хагрид, должно быть тоже подпрыгнул, потому что стул издал громкий скрип, и Хагрид моментально оказался на ногах. Перед ними стоял старичок, его огромные бледные глаза светились как луны в полумраке магазина.

«Э, здравствуйте», – сказал Гарри неловко.

«Ах, да, – сказал старичок. – Да, да. Я так и думал, что скоро тебя увижу. Гарри Поттер, – он не спрашивал, он утверждал. – У тебя глаза твоей матери. Казалось, только вчера она заходила сюда, купить свою первую волшебную палочку. Десять с четвертью дюймов, свистящую при взмахе, ивовую. Хорошая палочка для волшебства». Мистер Олливандер придвинулся ближе. Гарри надеялся, что он моргнет. Серебристые глаза были похожи на змеиные.

«Твой отец, с другой стороны, предпочитал красное дерево. Одиннадцать дюймов. Гибкая. Чуть сильнее и хороша для преображения. Я говорю, твой отец предпочитал – на самом деле это палочка выбирает волшебника, конечно». Мистер Олливандер и Гарри стояли теперь почти нос в носу. Гарри видел свое отражение в этих туманных глазах.

«И это куда…»

Мистер Олливандер дотронулся длинным белым пальцем до шрама в форме молнии на лбу Гарри.

«Мне жаль, что я продал палочку, которая сделала это, – сказал он мягко. – Тринадцать с половиной дюймов. Сильная палочка, очень сильная, а в плохих руках… если бы я знал, что она собирается совершить в мире…» Он покачал головой и, к облегчению Гарри, заметил Хагрида.

«Рубеус! Рубеус Хагрид! Как я рад увидеть вас снова… Дуб, шестнадцать дюймов, довольно гибкая, не так ли?»

«Да, сэр, была», – сказал Хагрид.

«Хорошая палочка. Но я полагаю, ее сломали, когда вас исключили?» – внезапно строго сказал мистер Олливандер.

«Гм – да, сэр, – ответил Хагрид, переминаясь с ноги на ногу. – Хотя кусочки все еще у меня», – добавил он радостно.

«Но вы не используете их?» – спросил мистер Олливандер резко.

«О, нет, сэр», – быстро сказал Хагрид. Гарри заметил, что он крепко сжал свой розовый зонт.

«Гммм, – сказал мистер Олливандер, бросая на Хагрида пронизывающий взгляд. – Теперь – мистер Поттер. Дайте подумать, – он вытащил из кармана длинный сантиметр с серебряными делениями. – В какой руке ты держишь палочку?»

«Гм – в правой», – сказал Гарри.