Гарри Поттер и филосовский камень - Джоан Роулинг

Высунув кончик языка, он нацарапал записку, которую Гарри прочитал вверх ногами:

Дорогой профессор Дамблдор, Передал Гарри письмо. Отвезу его завтра все купить. Ужасная погода. Надеюсь, у Вас все о’кей.

Хагрид

Хагрид свернул записку, отдал ее сове, которая зажала ее в клюве, подошел к двери и выбросил сову в шторм. Потом он вернулся и снова сел, как будто это было такое же обычное дело, как поговорить по телефону. Гарри понял, что стоит с открытым ртом, и быстро закрыл его.

«На чем я остановился?» – сказал Хагрид, но в этот момент, дядя Вернон, все еще бледный, но очень злой, подошел к камину.

«Он не поедет», – произнес он. Хагрид хрюкнул.

«Я бы хотел посмотреть, как маггл вроде тебя, его остановит», – сказал он.

«Кто?» – спросил Гарри с интересом.

«Маггл, – сказал Хагрид. – Так мы зовём не магический народ, вроде него. И тебе жутко не повезло, что ты вырос в семье самого большого маггла из всех, которых я когда-либо видел».

«Мы поклялись, когда взяли его, что положим конец этой чепухе, – сказал дядя Вернон. – Мы поклялись, что выбьем из него эту дурь! Волшебник!»

«Вы знали? – сказал Гарри. – Знали, что я волшебник?»

«Знали! – внезапно взорвалась тетя Петуния. – Знали! Конечно, мы знали! Как ты мог не быть, когда моя дорогая сестрица была тем, чем была? Она получила такое же письмо и исчезла в эту – эту школу – и приезжала домой каждые каникулы с полными карманами лягушачьей икры, и превращала чашки в крыс! Только я понимала, что она – выродок! А мои отец и мать, о нет, Лили то, Лили сё… Они гордились, что у них в семье ведьма!» Она остановилась набрать воздуха и продолжила. Казалось, она готовила эту речь всю жизнь.

«Потом она встретила этого Поттера в школе, они поженились, и появился ты, и конечно, я знала, что ты будешь таким же, таким же странным, таким же – ненормальным – и потом она взлетела на воздух и предоставила нам разбираться с тобой!» Гарри побледнел. Когда он снова смог говорить, он произнес:

«Взлетели на воздух? Но вы всегда говорили мне, что они погибли в автокатастрофе!»

«В АВТОКАТАСТРОФЕ! – взревел Хагрид, подпрыгнув так яростно, что Десли торопливо отступили обратно в угол. – Как могли Лили и Джеймс Поттеры погибнуть в автокатастрофе? Это невероятно! Скандал! Гарри Поттер не знает своего прошлого, когда каждый ребенок в мире знает его имя!»

«Но почему? Что же случилось?» – спросил Гарри настойчиво. Ярость на его лице сменилась на озабоченность.

«Я никогда не ожидал такого, – сказал он обеспокоено. – Я не думал, когда Дамблдор обещал трудности, как мало ты знаешь. Эх, Гарри, я не знаю, тот ли я человек, чтобы объяснить тебе – но кто-то должен – не можешь же ты поехать в Хогвартс, не зная». Он бросил нехороший взгляд на Десли.

«Ну так вот, было б лучше, если б ты знал столько, сколько я могу тебе сказать… да я не так уж много и знаю, так, частично, потому что это большая тайна…» Он сел, несколько минут смотрел на огонь и наконец сказал:

«Я думаю, все начинается с человека, которого звали – просто невероятно, что ты не знаешь его имени, в то время как все знают…»

«Кто?»

«Ну – я не люблю называть его по имени, если только по необходимости. И никто не любит».

«Почему?»

«Гадкие горгульи, Гарри, люди все еще напуганы. Чтоб мне провалиться… Видишь ли, был волшебник, который стал… темным. Насколько вообще возможно. Ужасным. Самым ужасным. Его звали…» Хагрид сглотнул, но слова не пришли.

«Может, запишете?» – предложил Гарри.

«Неа, не знаю я как это пишется. Хорошо – Волдеморт, – Хагрид поежился. – И не заставляй меня повторять. Итак, этот – этот волшебник, примерно двадцать лет назад начал искать сторонников. Они появились – некоторые просто боялись, некоторые хотели заполучить его силу, потому что он был очень сильным, вот. Темные дни, Гарри. Не знаешь, кому доверять, нельзя по-дружески общаться с другими волшебницами и магами… просто ужасные вещи происходили. Он брал вверх. Кто-то выступил против него – и он убил их. Ужасно. Единственным безопасным местом был Хогвартс. Представь, Дамблдор был единственным, кого Сам-Знаешь-Кто боялся. Он не пытался пробраться в школу, даже тогда.

«Твои предки, мама и папа, были самыми лучшими волшебниками, которых я знал. Главные префекты в год выпуска! Представь, почему Сам-Знаешь-Кто не пытался перетащить их к себе… наверное, знал, что они слишком близко к Дамблдору, чтобы перейти на Темную Сторону.

«Может, он думал, что сможет убедить их… может, просто хотел убрать с дороги. Все знают, что он оказался в деревне, где вы все жили, в Хэллоуин десять лет назад. Тебе был всего годик. Он пришел в дом и… и…» Хагрид внезапно вытащил очень грязный носовой платок и громогласно высморкался.

«Извини, – сказал он. – Но это очень грустно – я знал твоих родителей – очень хорошие люди – и вот…

«Сам-Знаешь-Кто убил их. А потом – и это самая большая тайна – он попытался убить тебя. Хотел сделать все шито-крыто, а может, ему тогда уже нравилось убивать. Но не смог. Ты не спрашивал, откуда у тебя шрам на лбу? Это не обычный порез. Такая штука появляется, если тебя коснулось очень могущественное проклятье… оно позаботилось о твоих родителях и даже о доме, но не сработало на тебе, и поэтому ты очень знаменит, Гарри. Никто не выжил после того, как он решил его убить, никто, кроме тебя, а ведь он убил некоторых лучших магов и волшебниц века – Мак-Киноннов, Бонсов, Преветтсов – а ты был совсем крохой – и уцелел». Что-то очень болезненное шевелилось у Гарри в голове. Когда история Хагрида подошла к концу, он опять увидел ослепительную вспышку зеленого света, отчетливее, чем когда-либо – и вспомнил еще кое-что: холодный, жестокий смех. Хагрид с грустью смотрел на него.

«Забрал тебя из разрушенного дома по приказу Дамблдора. Притащил тебя к этим…»

«Е-рун-да», – сказал дядя Вернон. Гарри подпрыгнул; он почти забыл, что Десли все еще здесь. К дяде Вернону вернулось мужество. Он свирепо смотрел на Хагрида, сжимая кулаки.

«Послушай меня, парень, – оскалился он. – Я думаю, ты немножко не такой, но вероятно, это можно выбить хорошей поркой – а что касается твоих родителей, так они это заслужили, и мир без них стал лучше, я так думаю – как я и говорил, если общаться со всякими там волшебниками, все это плохо кончится, что и случилось…»

Но в этот момент, Хагрид спрыгнул с дивана и вытащил потрепанный розовый зонт из складок плаща. Направив его как меч на дядю Вернона, он сказал:

«Я предупреждаю тебя, Десли – я тебя предупреждаю – еще одно слово…» Возможность быть нанизанным на зонт бородатым великаном, опять поубавила храбрости дяде Вернону, он оперся на стену и умолк.

«Вот так-то лучше», – сказал Хагрид, тяжело дыша и усаживаясь обратно на диван, который на этот раз просел до пола. У Гарри тем временем, появилась куча вопросов:

«А что случилось с Вол-, то есть Сам-Знаешь-Кем?»

«Хороший вопрос, Гарри. Исчез. Испарился. В ту же самую ночь, когда пытался убить тебя. Делая тебя еще более знаменитым. Это самая большая тайна, понимаешь… он становился все сильнее и сильнее, зачем ему пропадать?

«Кто-то говорит, что он умер. Я думаю, он исчез. Не знаю, много ли в нем осталось человеческого, мог ли он вообще умереть? Кто-то говорит, что он выжидает своего часа, но я им не верю. Все, кто были на его стороне, перешли на нашу. Они как бы вышли из транса. Не думаю, что они смогли бы, если бы он собирался вернуться».

«Большинство считает, что он все еще среди нас, просто каким-то образом потерял большую часть своей силы. Что-то в тебе прикончило его, Гарри. Что-то пошло не так, как он рассчитывал той ночью – я не знаю, никто не знает – но что-то в тебе остановило его, вот как». Хагрид посмотрел на Гарри, его глаза лучились теплотой и расположением, но Гарри, вместо того, чтобы чувствовать себя польщенным и гордым, думал, что здесь какая-то ошибка. Волшебник? Он? Как он может быть? Всю жизнь его шпынял Дадли, третировали дядя Вернон и тетя Петуния; если он и в самом деле был волшебником, почему они не превращались в бородавчатых лягушек каждый раз, когда запирали его в чулане? Почему, если он однажды он нанес поражение великому волшебнику, почему Дадли мог пинать его как футбольный мяч?

«Хагрид, – сказал он тихо, – я думаю, ты ошибся. Я не думаю, что я волшебник». К его удивлению Хагрид рассмеялся.

«Не волшебник? Никогда ничего не происходило, когда ты боялся или злился?» Гарри посмотрел в огонь. Теперь он вспоминал… обо всех вещах, которые приводили в ярость его дядю и тетю, когда он пугался или злился… преследуемый бандой Дадли, он вдруг оказался вне их досягаемости… боясь идти в школу с ужасной прической, он отрастил волосы… а в самый последний раз, разве он не отомстил, не понимая, что делает? Разве он не натравил на Дадли удава? Гарри посмотрел на Хагрида, улыбаясь, и увидел, что Хагрид с удовлетворением смотрит на него.