Нарисованные шрамы - Нева Алтай

магазин, но Роман не желает ничего слышать. И вот я держу пару туфель на каблуках, которые стоят небольшое состояние, и слышу, как приближается Роман. Он подъезжает и останавливается передо мной, наклоняется, забирает у меня туфли и кладет их себе на колени.

– Левую, – командует он и протягивает руку.

Я скрещиваю ноги и поднимаю левую ступню, кладя пятку в его ладонь. Он берет туфлю со своих колен и, держа мою ногу за лодыжку, надевает ее на мою ступню.

– Обувь – твой фетиш, Роман?

– Нет, но, кажется, она им становится, – отвечает он, вздернув подбородок, и отпускает мою ногу. – Правую.

Он проделывает то же самое с каждой парой обуви, и к моменту, когда мы заканчиваем, я сильно возбуждена. Я понятия не имела, что мои ступни – это эрогенная зона, а может, дело в том, как он каждый раз целенаправленно гладит мою кожу на лодыжке. Такое ощущение, что любая часть моего тела стала бы эрогенной зоной, если бы Роман до нее дотронулся. Конечно, я никогда не позволю, чтобы до этого дошло.

– Мы берем все, – говорит он и машет рукой Дмитрию, который стоит у входа.

– Ты сошел с ума, – шепчу я так, чтобы Дмитрий не услышал. – Мы берем только одну пару.

– Нет.

– Роман!

– Берем все, Нина. Ну же, улыбнись.

– Спасибо, любимый, мне они так нравятся! – Я широко ему улыбаюсь и наклоняюсь, чтобы чмокнуть в щеку.

– Дмитрий отведет тебя в художественную лавку и потом к машине. Жди меня там. Мне надо заскочить в другой магазин, я скоро буду.

– О, было бы отлично. Я плохо ориентируюсь в незнакомых помещениях.

– Я знаю, дорогая. Не переживай, со всеми случается. – Он оставляет легкий поцелуй на моих губах, поворачивается, чтобы выйти из магазина, и я замечаю, как Дмитрий наблюдает за ним с растерянностью на лице.

– Он такой милый, правда? – улыбаюсь я Дмитрию, который хлопает глазами. Быстро оборачиваюсь и выхожу из магазина, чтобы он не услышал, как я тихо смеюсь.

Глава 7

Нина

Когда мы возвращаемся после шопинга, брачный агент уже ждет нас в гостиной Романа. Подписание свидетельства о браке в высшей степени разочаровывает. Агент произносит свой текст, в то время как Варя и Максим выступают нашими свидетелями. Пара «да» и позже четыре подписи, и вот Роман и я – муж и жена. Я не могу поверить, что вышла замуж в джинсах, которые ношу с первого года колледжа. Это одно из самых странных событий, которые я когда-либо переживала. Хотя кольца – милый штрих. Не знаю, как Роман смог найти обручальные кольца так быстро. Вероятно, он ходил в ювелирный магазин, пока я ждала в машине с Вовой и Дмитрием. Еще я получила второе кольцо: широкую полоску из белого золота с бледным камнем посередине, которое, предполагаю, будет выступать как помолвочное кольцо. Наверное, это подделка, потому что настоящее стоило бы целое состояние. Но все равно оно мне нравится.

После того как брачный агент и наши свидетели уходят, Роман берет ноутбук, говорит, что ему нужно работать, и запирается у себя в комнате. Он даже не выходит, чтобы съесть обед, который приносит Варя.

Я убираю новую одежду в гардероб и заканчиваю одну картину, прежде чем исчерпывается запас моего вдохновения. Теперь мне становится ужасно скучно. Может быть, стоит что-нибудь заказать и начать декорировать дом, как я планировала? Может быть, какие-нибудь светильники? Я растягиваюсь на диване и закрываю глаза.

– Светильники. Я люблю светильники. Чем больше, тем лучше. Золотые, с большими черными абажурами. И узорчатыми вставками, – бормочу я себе. – Они придадут изящный вид, и я расставлю их повсюду. Персонал возненавидит эти штуки. С них чертовски сложно вытирать пыль, и…

– Никаких светильников. – Я слышу глубокий голос Романа, раздающийся прямо надо мной, но лишь улыбаюсь и продолжаю, не открывая глаз:

– И мой муж ненавидит мои светильники. Но он знает, что у него нулевые знания в дизайне интерьера, и он настолько без ума от меня, что решает оставить мои светильники в покое. Все четырнадцать.

Я открываю глаза и вижу Романа, склонившегося надо мной, его глаза прищурены. Он снова в инвалидном кресле. Странно. Когда он в своих апартаментах, то обычно пользуется костылями.

– Решил наконец выйти из своей пещеры, как я посмотрю. – Я поднимаю бровь.

– Тебе надо одеться. Мы спускаемся ужинать через тридцать минут.

– Развратное, серьезное или что-то среднее?

– Что-то среднее подойдет.

– Черт, я хотела, чтобы ты выбрал развратное.

Роман

Мое чертово колено опять заклинило. Это случается время от времени. Днем я принял обезболивающее и провел остаток дня, работая в кровати, в надежде, что это поможет. Помогло, но совсем немного. Я ненавижу это кресло, но что меня беспокоит больше, чем само кресло, – это то, что Нина видит меня в нем. Она мне никто. У нас ограниченная по времени сделка, и потом Нина исчезнет. Но все равно это меня беспокоит.

Дверь в ее комнату открывается, и, когда Нина выходит, пространство начинает пульсировать от энергии. На ней узкие черные джинсы и желтая шелковая блуза, дополненная туфлями на каблуках в тон. Волосы собраны в высокий хвост, который падает ей на спину. Обычно Нина не красится, и мне это нравится. Ей это не нужно. Но сегодня она, должно быть, решила, что это особый случай, потому что ее губы глубокого красного цвета, и она что-то сделала с глазами, подчеркнув их форму и цвет. Забавно, но я скучаю по ее кольцу в носу.

– Готова? – спрашиваю я.

– Настолько, насколько это возможно. Веди, муж.

* * *

Когда мы входим в большую столовую на первом этаже, все уже сидят и болтают. В тот момент, когда они нас замечают, разговоры затихают и все встают. Напряжение настолько ощутимо, что его можно резать ножом, поэтому я решаю сразу перейти к делу.

– Это моя жена, Нина Петрова, – объявляю я.

Все с удивлением смотрят на меня и затем переводят взгляд на Нину.

– Привет! – улыбается она и машет рукой.

Никто не отвечает. Хорошо.

– Сегодня у нас была гражданская регистрация, но мы решили отложить венчание до лета. Нина хочет церемонию на открытом воздухе.

– Да. Она пройдет у озера. – Нина целует меня в щеку. – Спасибо, что поддержал меня, любимый.

– Я знаю, что это немного неожиданно, но это ничего не меняет. Если кто-нибудь осмелится проявить неуважение к моей жене, последствия ему не понравятся. – Я стараюсь остановить взгляд на каждом мужчине, сидящем за столом, пока не дохожу до моего дяди. – Неважно, кто он. Ясно?

– Да, пахан, – отвечают все в унисон.

– Нина, ты уже знакома с Максимом и Дмитрием, – говорю я, и они кивают. Затем я перевожу взгляд на другую сторону стола.

– Это Леонид, мой дядя.

Я наблюдаю за его реакцией, но Леонид далеко не так глуп. Он кивает, его лицо – идеальная маска вежливости, но невозможно не заметить злой отблеск в его глазах.

– Слева от Леонида – Михаил, братья Иван и Костя, Сергей. Справа от Дмитрия – Юрий, Павел и Антон. Это самые близкие мне люди, им я доверяю жизнь. А с этого момента еще и твою жизнь.

Нина поворачивается к мужчинам за столом. Все они сжимают правую руку в кулак, одновременно ударяют себя в грудь в унисон и кивают, пока она смотрит на них широко открытыми глазами. Выражение ее лица под контролем, но по ее позе и тому, как ее руки сжимают мое предплечье, я понимаю, что она немного в шоке. Судя по всему, мой цветочек до сегодняшнего вечера не осознавал до конца, во что ввязывается.

– Давайте есть, – говорю я и киваю Варе, которая ждет у двери. Она подает знак рукой Ольге, Валентине и Галине, чтобы принесли еду.

Ужин проходит, как я и ожидал: в основном в тишине. Каждые несколько минут кто-нибудь бросает быстрые взгляды в направлении Нины, которые, я уверен, она замечает, но делает вид, что нет. И Нина очень хорошо притворяется, почти пугающе хорошо. Я ожидал, что она перегнет палку, будет переигрывать, хихикать. Ничего из этого не происходит. Она наклоняется ближе, чтобы спросить что-то, время