Искусство любви - Галина Грушина

за слуги! Капитон был пьян и зол.

– Да ты , никак, не одна? – разглядев под одеялом очертания еще одного человека, отметил Капитон.

– А что, нельзя? – вызывающе осведомилась Напе. – Это подмастерье горшечника из соседней лавки. Хозяин, вспомни, ты сам разрешил мне встречаться с ним.

– Так вот почему тут нет евнуха! Негодники!

– Ох,я такая страстная, разве не знаешь? – заканючила Напе. – С тех пор как ты перестал меня замечать, я места себе не нахожу.

– Тише ты, – встревожился Капитон, косясь на дверь в спальню жены. – Погодите, я с вами утром разберусь.

С этими словами он удалился к жене.

– Никак, понесло, – перевела дух Напе. – Поднимайся живей . Сегодня ничего не получится, не обессудь. Не знаю, чего хозяина принесло не во время. Наверно, выпил мало.

Оцепеневший от страха Назон не сразу зашевелился. Как он выбрался наружу из жуткого дома, юноша сам не помнил. Оказавшись под звёздами, он возблагодарил богов за спасение и бросился со всех ног прочь будто на ногах у него были сандалии Меркурия с крылышками .

Глава 6. Коринна

В ночь, назначенную для свидания с милым юношей, Терция, облачившись в тонкую тунику из египетского льна, распустив роскошные волосы, трепетно ждала, страшась услышать всякое мгновение крики «воры, держи, лови, хватай!». В доме было тихо. Муж обедал в обществе своих коллег и, по расчётам затейниц, должен был явиться сильно пьяным и тут же завалиться спать. Однако человек предполагает одно, а боги вершат другое: Капитон вернулся раньше времени. Будучи навеселе, он затеял ссору с привратником, так как не мог сразу достучаться, дал ему пару оплеух и направился к жене поделиться с нею хорошими новостями, – выбрав самый неподходящий момент, разумеется.

Он ввалился в спальню к Терции со словами:

– Радуйся, госпожа! Мы с тобой едем в провинцию. Претор выбрал в легаты меня .

Отойдя от испуга, пережитого при неожиданном явлении супруга, бедняжка возмутилась: мало того, что неотёсанный чурбан, данный ей судьбой в мужья, помешал свиданию, он ещё собирается отвезти её к дикарям!

– Никуда я не поеду! – пискнула она. – Я слишком слабенькая для заморского путешествия.

– Подвинься.

На следующий день ей ничего не оставалось как тренькать на лире, мурлыча грустную песенку. Напрасны были все утешения Напе.

– Ни за что больше не соглашусь на твои уговоры, – твердила крошка. – Из-за вас с Капитоном я натерпелась такого страха, что чуть не умерла.

Напе досадовала из-за вчерашней неудачи, но не унывала. Свидание влюблённым она обязательно устроит. Но как? Снова приводить Назона в дом слишком опасно. Без свиты хозяйку из дома не выпускают. Наконец ловкая девушка кое-что придумала. Невдалеке от Крытой улицы располагались общественные бани с женским отделением, и она решила, что нашла способ свести парочку.

Терция вскрикнула и зажала уши, едва Напе заговорила о банях.

– Выслушай меня до конца, госпожа, – укорила служанка. – Ты попросишь разрешения сходить помыться. За тобой потащатся служанки и Багауд. Евнуха вы оставите стеречь одежду, а служанки пройдут с тобой в мыльню. Дело в том, что там есть бассейн с массажистками, куда пускают за отдельную плату. Ты оставишь служанок, а сама войдёшь к массажисткам. Там буду ждать я с одеждой. Массажисткам придётся хорошо заплатить, но у тебя есть сбережения. И через запасной ход мы упорхнём. Надо сказать Назону, чтобы он нанял какой-нибудь укромный уголок поблизости, где голубки могли бы поворковать в уютном гнёздышке.

– Как ты смеешь мне это предлагать? – рассердилась Терция. – Ты ввергаешь меня из одной опасности в другую.

– А тогда отправляйся со своим мужем за море, – обиделась Напе.

Вспомнив о провинции, про которую много толковал Капитон, Терция расплакалась.

– Чем лить слёзы, лучше напиши милому пару ласковых слов. Утешь его, пообещай новую встречу, а я живо принесу ответ.

Перестав всхлипывать, подумав, Терция потребовала письменные принадлежности.

Напе отсутствовала полдня, но зато вернулась с запиской Назона, наполовину состоявшей из стихов, где он живописал свои любовные страдания. Тут же захотев ответить, Терция снова засела за писанину. Напе пришлось опять бежать в город.

Между влюблёнными завязалась весьма оживлённая переписка.

– Всё стихи, – удивлялась Терция., читая каракули возлюбленного. – Ничего не понять. Вот послушай. «Той, увезённой вдаль от Эврота на судне фригийском, ставшей причиной войны двух славнейших мужей…» О ком это он?

– Может, о Елене Прекрасной? Он так тебя хвалит.

– «Ледой, с которой любовь, белоснежным сокрыт опереньем, хитрый любовник познал…» А Леда здесь при чём?

– Кто его знает. Назон очень образованный, не нам чета.

– «И Амимоной, в сухих бродившей полях Арголиды – Вот кем считаю тебя.» Кто же она такая? Как бы узнать?

– Наверно, какая-нибудь красавица.

– Так бы и писал. А то сплошные Леды, Европы, Мирры, Дидоны, – поди разберись. Сообщил бы лучше, нанял он какое-нибудь помещение поблизости от бань или нет.

Правда заключалась в том, что нанимать помещение Назон счёл делом хлопотным, себе не по карману. Кое-какие деньги у него водились, однако холостяцкие расходы были немалыми. Очень много средств поглощала покупка книг, они были недёшевы, да и полакомиться сластями он любил, либо приобрести какую-нибудь хорошенькую безделку вроде резного слонёнка индийской работы.Дело затягивалось, как вдруг судьба наконец улыбнулась влюблённым, и опасный замысел с баней не пришлось осуществлять: Капитон со своим претором отправился к Пренестинскому оракулу узнавать, безопасным ли будет морской переезд и ждет ли их удача в провинции. Назон был тотчас извещён о счастливой возможности снова посетить дом и наконец повидать Терцию. Полный колебаний и опасений, он тоже обратился к гадалке ; к счастью, та пообещала ему полный успех в делах Венеры. И юноша решился. Предусмотрительная Напе уже с утра напоила Багауда: бедный евнух совсем не умел пить и быстро впадал в спячку, особенно если в вино подмешать маковый отвар. Чтобы проникнуть в дом, гостю снова было предложено воспользоваться чёрным ходом.

Стояла жара. В отсутствии хозяина весь дом пополудни забылся сном. Благополучно достигнув лестницы и взойдя по ней, Назон был втолкнут заботливыми руками служанки в покои госпожи.

– Ах! – сказала Терция. – Я вся дрожу. – Она снова была в прозрачной тун ике и с распущенными волосами.

– Я тоже, – отозвался Назон.

Она хотела ещё что-то пролепетать, но жадные губы любовника залепили ей рот, а цепкие руки нетерпеливо принялись освобождать милую крошку от одежды.

Евнух Багауд, пробудившись ото сна и отправившись наверх в поисках Напе и вина, открыл дверь прихожей и с удивлением стал прислушиваться к звукам, доносившимся из-за двери хозяйки : хозяин был в отъезде, между тем из спальни госпожи доносились мужской и женский голоса , оживлённый говор и смех.

– Чего тебе, Багауд? –толкнула его выросшая будто из-под земли Напе. – Что ты здесь шатаешься? Или охота опохмелиться? Пойдём-ка со мной. – И она увлекла евнуха прочь.

В спальне была духота. Утомлённые, потные любовники раскинулись на ложе в сладкой