Ты мне больше не дочь (СИ) - Манаева Ирина

Но у судьбы были другие планы.

Глава 13

Алиса была не Димкой, потому приняла оборотную сторону, понимая, что иного пути у неё нет. Каждый день, когда она приходила в себя, осознавая, что этот сон никак не закончится, ей становилось тошно, но потом, взяв себя в руки, она принимала правила игры, понимая, что это будут самые долгие два года в её жизни.

Обжаловать решение суда у них не получилось, а потому приходилось жить так, как велел закон. Алиса зачёркивала дни, и это приносило её хоть какое-то облегчение. Она научилась убегать в мысли, рисуя радужные картины, и как можно дольше не возвращаться в реальность.

Часто думала о Лёхе, но поинтересоваться у матери, как он, не могла. Теперь осознала, что чувствовал брат, загнанный в угол, и принимала его чувства, хотя злилась на него, словно именно Димка и был виновником того, что Алиса находится здесь.

Фотографии, принесённые матерью, были отдушиной, и она часто рассматривала снимки, с которых смотрела на неё дочь. Алиса не увидит её первых шагов, не услышит слов, не научит цветам, но время ещё есть. Когда Алиса выйдет, Мишель будет два года, она и не вспомнит, что когда-то в детстве они были разлучены. Полтора года а плечами, оставалось набраться сил и вытерпеть остальной срок.

Лёха чувствовал себя намного лучше Захаровых, потому что уже бывал здесь. Знал законы, порядки, устои, как что и к чему, знал, как можно быть полезным и заработать, а потому жизнь текла не маслом, конечно, но и не кололась шипами. Он тоже вспоминал Алису, но хотел придушить её собственными руками. Надо же, а когда-то любил. Да, пусть это покажется странным и невероятным, но он тоже способен на чувства.

Прикидывая, что эта др5нь посадила его больше, чем на десятку, он считал своим долгом напомнить ей, что обид не прощает. Конечно, знал, где именно отбывает наказание Алиса, а потому послал ей сюрприз.

- Ты Захарова? – молодая девчонка с короткими черными волосами смотрела на Алису, жуя жвачку. Возможно, она видела её где-то, только сейчас Алиса никак не могла этого припомнить.

Отчего-то остальные быстро разошлись в стороны, оставив их наедине, а черноволосая продолжала сверлить её взглядом. Наверное, не стоило отвечать, хотя, как бы Алиса не тянула время, всё уже было решено заранее.

- Я, - кивнула она и тут же резкая боль пронзила грудь, отчего Алиса ахнула и, вытаращив глаза, смотрела на красивое неизменившееся лицо незнакомки.

- Привет от Лёхи, - не переставая жевать, сказала та, делая ещё одну дыру в Алисе.

После истории с Мишей, у Юли резко подорвалось здоровье. Сердце стало шалить, давление постоянно прыгало. Когда она узнала о том, что случилось с Димой, ей казалось, что жизнь кончена. Теперь, когда ей пришло известие о том, что её дочь Захарова Алиса Михайловна скончалась в женской тюрьме, она поняла, что у неё есть только пара минут, чтобы вызвать скорую или сына, чувствуя, как сердце бьётся на последних оборотах.

Димка прилетел раньше скорой. Как только мать позвонила ему, попросив приехать, и голос был, словно она говорила с ним с той стороны жизни, он сразу же вызвал бригаду, бросил работу и помчал. Юля не ошиблась. Завалившись на бок, она сидела, прислонившись к стене с бледным лицом и дрожащими веками, пока внучка, найдя на кухне пакет с мукой, щедро рассыпала белую пыль повсюду. Правая сторона лица съехала вниз, рука и нога не слушались, да и мало чего Юля сама понимала в том, что вообще происходит и, на просьбу назвать своё имя, выдала что-то неясное, нечленораздельное.

Она пыталась промычать, чтобы Димка не бросал Мишеньку, дергая головой в её сторону, пока медсестра мерила давление, глядя на подергивающуюся стрелку. Отчего-то слова не давались, словно она и сама стала внучкой, которая ещё до конца не умела правильно говорить, лишь несколько слов, среди которых: мама, папа, баба, дядя.

Подхватив на руки племянницу, Димка смотрел, как колдуют над матерью, и не знал, что же теперь ему делать. Мишка играла с волосами, разглядывая людей в халатах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Давайте ребёнка, - протянула медсестра руки, - носилки снести вниз надо.

Он подчинился, быстро перекладывая Мишку в руки девушки, и та с охотой пошла.

Димка смотрел на затуманенный взгляд Юли, как блуждали её глаза по стенам подъезда, а соседка, в который раз выскочившая на звуки, всплеснула руками и качала головой, смотря вслед подруге, которая была на полтора десятка младше, но с такой тяжёлой судьбой.

- Осторожно, - попросил водителя, когда тот довольно небрежно поставил носилки, покачнув женщину на них, и тот неодобрительно посмотрел. Каждый день приходится таких выносить по несколько раз.

- Вот, - вернула ребёнка медсестра, усаживаясь рядом с пациенткой. – Ребёнка есть кому оставить? Сами бы с нами поехали. Может, матери позвоните?

- Она в тюрьме, - не стал скрывать Димка, и брови девушки взмыли вверх.

Если бы он знал, почему сейчас Юля не играет с внучкой, а лежит в коматозном состоянии на твердых носилках, возможно бы его голос дрогнул. Он злился на Алиску, но никогда, НИКОГДА не желал ей смерти или того, что произошло с ним. У каждого свой путь, и она пыталась искупить вину так, как решило государство.

Димка появился на пороге Надиной работы с ребёнком на руках, отчего она немного удивилась.

- Мама просила посидеть? – приняла она девочку.

- В больнице она, - вздохнул Димка.

- Что случилось? – спросила Надя испуганно, и это не было наигранно, она и впрямь ужаснулась. Узнав историю семьи, она так сопереживала Юле, что плакала поначалу, а потом стала ей подругой.

- Точно не знаю, но говорят, скорее всего инсульт. Повезли на Скорой делать КТ.

- Так, - взяла себя в руки Надя. – Я с работы отпрошусь, а ты бегом к матери. Как что узнаешь – сразу звони.

Она взяла в свою тёплую ладонь маленькую ладошку и повела за собой к начальнице.

Прогнозов никто никаких не давал. Но то, что это всё же инсульт, подтвердила машина. Оставалось надеяться, что Юля поправится и сможет жить полноценно. Оповещать Алису о том, что произошло с матерью, Димка намерен не был, но потом, разозлившись и понимая, что именно из-за неё всё и произошло, решил высказать ей всё в глаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Мертва, - сказали ему в ответ, когда он пришёл записаться на посещение.

- Как? – Димка сглотнул ком, но он не прошёл, а застрял посередине горла.

- Мать оповестили как раз вчера, - ответили ему, и пазл сложился.

Если бы Димке сказали, что он станет оплакивать сестру, он бы скривился и плюнул вслед тому, кто сказал такую глупость. Только сейчас, когда до него дошла правда и осознание реальности, он завыл, чувствуя, как нутро выжигает боль. Даже та физическая, причинённая в тюрьме, не была настолько сильной и всеобъемлющей.

- Какого чёрта, Алиска, - сцепив зубы, сквозь которые проступала слюна, говорил он. – Нет, ты не могла.

Око за око, зуб за зуб. Хорошо или плохо, но никто, кроме Лёхи и исполнителей, не знал, что на самом деле произошло и почему Алиса захлебнулась в собственной крови. Пробитое лёгкое не дало шансов спастись, черноволосая знала, куда следует бить.

Когда новость дошла до Лёхи, он струхнул. Просил передать привет, но не смертельный. Неужели игра в испорченный телефон стоила кому-то жизни? Как оказалось, он убил не только свою любовь, но и мать ребёнка. Закрыв лицо руками, парень сидел, прислонившись к ледяной стене, пока сознание шептало, какая же он последняя ск7тина.

Реабилитация Юли проходила долго, никто уже не верил, что она сможет ходить и обсуживать себя, но болезнь немного отступила, оставив ей на память устремлённый вниз уголок рта и вечно зашкаливающее давление.

Мишка переехала к Наде, которая окружила её такой любовью и заботой, что, смотря на неё, Димке делалось стыдно, что он не любит свою племянницу так, как женщина. К нему пришло осознание, что он хочет жениться и, предложив ей без романтики, а просто как-то за завтраком выйти замуж, получил согласие и поцелуй.