Ты мне больше не дочь (СИ) - Манаева Ирина

- Ну, привет, - мужской голос вырвал его из дремоты, и Лёха мгновенно подскочил с деревянного топчана, стоявшего на улице, где он, развалившись на солнышке, случайно уснул.

Проморгавшись, он увидел перед собой двух полицейских, и волосы встали дыбом от осознания, что его закроют надолго. Вряд ли ребята пришли из переписи населения или спросить, как он тут поживает. Сорвавшись с места, он бросился к соседскому забору, намереваясь спасаться, но, когда уже одна нога была по ту сторону, вторую крепко схватила мужская ладонь.

- Да нам бы только поговорить, - издевался Круглов, довольный собой по всем пунктам. И Наташка теперь будет его, и повышение. И кто знал, что её нынешний хахаль птица «высокого» полёта.

- Значит, Алексей Лапин, - кряхтел майор, стаскивая с забора зацепившегося преступника. – Рогов, помогай, - и они вдвоём сдёрнули Лёху на землю.

- Ошибочка, товарищ, - Лёха быстро оценил погоны, - капитан.

- Майор, - поправил его Круглов, довольно улыбаясь.

- Пашка я, - приложил руку к груди Лёха, сам не зная, на что надеясь. – Сын бабы Нюры, - ломал комедию.

- Пашка, так Пашка, - не стал спорить полицейский, - сейчас поедем и разберёмся.

- Я ж ничего не сделал! – гнул линию Лёха.

- Вот и хорошо, значит, сразу отпустят, - Круглов с лёгкостью заломил руки парню за спину и надел наручники.

Лариса, положив телефон после разговора с адвокатом, сразу же набрала сестре, чтобы рассказать новости.

- Нашли, - возбуждённо говорила она, правда радоваться пока было рано. Но теперь хотя бы есть уверенность в том, что человек предстанет перед судом, оставалось надеяться на адвоката, который выстраивал линию защиты Димы.

- Юль, ты слышишь? – Лариса отклонила телефон, смотря, что время на экране идёт, а, значит, сестра на проводе.

- Хорошо, что нашли, - наконец отозвалась та. – И где он?

- С ним следователь говорил. Он отказывается признавать вину, это понятно, иначе бы не бегал, как заяц по полям. Кстати, нашли вообще случайно.

- Подожди, - Юля перебила Ларису, включая на телефоне громкую связь. На кухню вошла Алиса, прислушиваясь к разговору, и Юля решила, что она тоже должна знать.

- Там история такая, что любовница его сдала.

Бросив взгляд на Алису, сцепившую зубы и сузившую глаза, она поняла, что подробности дочь не порадовали.

- В общем, он в деревне притаился тут неподалёку, а она возьми да участковому расскажи. Так и поймали. И при аресте сопротивление оказывал, - выжимала она информацию до конца.

Алиса, скрестив руки на груди, подошла к окну и уставилась во двор. О чём думала в этом момент, только ей было известно, но девушка не проронила ни слова.

- Как Димка? – спросила о племяннике Лариса, и Юля поняла, что часть, предназначенная для чужих ушей, закончилась, а потому громкую связь отключила и, поднявшись со стула, ушла к себе.

- Слава Богу, поправляется, только очень за него боюсь. Моя воля, сама б туда отправилась.

- Была бы с Алиской в машине в ту ночь, так бы и было, - сказала Лариса и прикусила тут же язык. – Ладно, буду держать в курсе, а ты меня.

Когда Юля вернулась на кухню, Алиса что-то искала по ящикам.

- Выпить есть? – поинтересовалась она у матери, и та, немного помешкав, всё же вытащила ей алкоголь.

Резко отвинтив крышку, девушка налила в кружку коньяк и выпила залпом, приложив к губам ладошку после. Влезать в её чувства Юля не собиралась, а потому занялась своими делами.

Денег у Лёхи не было, как и возможности попросить занять у кого-то. Пашка лишь развёл руками, говоря, что всё, что мог, уже отдал, а родители открестились от сына. Наташка пребывала в шоке, узнав правду, и никак не могла понять, как не разглядела, что перед ней не Пашка. Да мало ли люди меняются, она ж не сверяла его с детской фотографией, но разочарование женщина словила. К тому же Круглов так объявил об этом, что она почувствовала себя поверженной и разбитой.

- Наташ, ну ты чего? – подбадривал майор, приобнимая женщину, а она не знала, как себя вести. – Это ж преступник! Только представь, что он мог сделать с тобой, - и женщина в благодарности прижималась к твёрдому мужскому плечу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Первое слушание, на котором Лёхе выдвигали обвинения по поводу нанесения телесных повреждений Алисе и причинения вреда здоровью, матери и ребёнку, прошло быстро и без особых заминок, потому что вина была налицо. Фотографии последствий, показания свидетеля, который и помог Алисе вызвать скорую, свидетельства врачей – и Лёхе назначили наказание в виде трёх лет лишения свободы. Он не отпирался, не старался себя обелить, а лишь слушал вердикт, сидя рядом с государственным защитником: молодым пареньком, который не смог бы защитить, будь Лёха невиновным.

Проходя мимо бывшего «мужа», Алиса держала голову высоко, а в её глазах парень мог прочитать презрение. Но самое сложное было впереди: поменять местами Диму и Лёху.

Когда Юля вновь увидела сына на скамье подсудимых, сердце зашлось в быстром ритме. Рядом с ней по одну сторону сидела сестра, держа за руку, по вторую - дочь, как когда-то Миша, и буравила взглядом второго участника процесса. Её ненавистный взгляд скользил по Лёхе, пока в голове всплывали картинки о том, как же им было хорошо вместе. Она вздохнула и, услышав своё имя, уверенно поднялась с места и встала за трибуну.

Только на этот раз её речь обличила другого человека и выставляла себя в неугодном свете.

Когда Юля услышала, что именно говорит Алиса, с души спал камень, оставалось надеяться на защиту и её доводы. Лёха, молчавший до этого на первом слушании, на этом активно сопротивлялся, говоря, что вину отбывает нужный человек, а он лишь жертва обстоятельств. Но каким-то образом, он даже сам не заметил, как этот чёртов адвокат Алисы вывел его на путь, с которого не было выхода.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ваш рост 170? – уточнил он у Лёхи, смотря прямо в глаза, отчего тому стало неуютно.

- Да, - не видя в этом ничего предосудительного ответил Лёха.

- А у Дмитрия Захарова 190.

- И что? – не понимал Лёха.

- А то, что боковые зеркала на автомобиле, на котором был сбит человек, были настроены на низкий рост.

- Что за чушь?

- Отнюдь, это указано в отчёте от мая прошлого года, - адвокат положил перед Лёхой бумагу с какими-то цифрами и тестом, но, как бы Лёха не вчитывался в буквы, находясь в таком состоянии и не имея высшего образования, понять не мог.

- Учитывая, что свидетели, указывающие, что именно вы сели за руль автомобиля, отъезжая от дачи, с которой забрали Захарова, правы, но вы настаиваете, что поменялись местами, зеркала идут вразрез со всем сказанным вами.

Он потом ещё долго говорил, приводил аргументы, и присяжные кивали. И поняла Лёха, что три года это не всё, чем его наградят.

Диму оправдали. Слишком убедителен был адвокат Ларисы, и слишком неубедительной защита Лёхи, а потому брата освободили в зале суда. С великим облегчением Юля выдохнула, имея возможность обнять сына, с которого сняли обвинения, но была и другая сторона медали. Лёха сел надолго: по итогу слушаний, сопротивления полиции при аресте, нежеланию сотрудничать со следствием, ему влепили 13 лет. Лёхе не хотелось верить в происходящее, словно это был страшный сон, но, когда Алису заключили под стражу, кривая улыбка расплылась на лице, будто говоря: что он её предупреждал.

Она не была готова к этому, её испуганные глаза выдавали панику, и, оглядываясь на мать, девушка искала защиты.

Алисе дали два года, несмотря на то, что в больнице в боксе всё ещё боролась за жизнь маленькая дочь. Учитывая последствия, повлекшие за собой введение суда в заблуждение, и подрыв физического и психологического здоровья невинно осуждённого, ей дали реальный срок, а не штраф, на который рассчитывала девушка.

- Нет, нет, - широко открывая глаза, она сопротивлялась, когда на неё надевали наручники. – Этого не может быть! – качала она головой из стороны в сторону.