Могучая крепость (ЛП) - Вебер Дэвид Марк

Брови Горжи поползли вверх, а Фармин деликатно кашлянул в поднятую руку.

— Я не говорю, что он получил его непосредственно от контрабандиста, Ваше Величество, — сказал он затем. — Я лишь говорю, что, по-моему, именно так письмо, о котором идёт речь, первоначально попало в Королевство. Однако оно было адресовано мне, что, как я уверен, Ваше Величество оценит, вызвало у меня немалое беспокойство. — Он снова пожал плечами. — Моей первой мыслью было передать его непосредственно отцу Франклину, хотя я с готовностью признаюсь Вашему Величеству, что меня совсем не радовала перспектива привлечь внимание Инквизиции к человеку, который передал мне письмо.

«Ну, я совсем не удивлён услышав это, сэр Рик, — сухо подумал Горжа. — И не просто потому, что вы не хотите втягивать того парня — кем бы он ни был — в неприятности. О, я окажу вам любезность, поверив, что вы думали об этом, но я так же уверен, что сохранение себя вне поля зрения Инквизиции было совсем не второстепенным фактором в вашем решении не докучать Интенданту!»

Но Фармин ещё не договорил до конца.

— Я также не был бы рад перспективе привлечь внимание Инквизиции к адресату письма, которое было вложено в письмо, адресованное мне, — продолжил пожилой мужчина. — Потому что этот адресат, Ваше Величество, вы.

Глаза Горжи расширились, а сам он наклонился вперёд в своём кресле.

— Прошу прощения? — сказал он очень осторожным тоном, и Фармин невесело улыбнулся.

— Примерно такой же была моя собственная реакция, Ваше Величество. Я вскрыл адресованное мне письмо только потому, что долго знал человека, который мне его прислал, и потому, честно говоря, хотел оценить, насколько это может скомпрометировать меня в глазах Инквизиции. — Он сделал это признание спокойно. — Насколько мне было известно, я не сделал или не сказал ничего такого, что могло бы создать для меня законную проблему, но в наше время никогда нельзя быть слишком осторожным с подобными вещами.

Он непоколебимо выдержал пристальный взгляд короля, и Горжа медленно кивнул, когда до него дошёл смысл слов собеседника. Король даже мог придумать немало возможных последствий того, что Инквизиция обнаружила, что кто-то в Черис адресовал корреспонденцию непосредственно ему. Как ни странно, ни одно из этих последствий не было очень приятным.

— Как только я обнаружил конверт, — продолжил Фармин, — я всерьёз подумал о том, чтобы сжечь оба письма. Однако при более зрелом размышлении я понял, что у меня нет возможности узнать, будут ли отправлены дополнительные письма, если это не приведёт к тому результату, который имел в виду его отправитель. Мысль о том, что неизвестное количество черисийских писем, адресованных мне — и, вполне возможно, Вашему Величеству — будет бродить по Королевству, мне не понравилась. И, честно говоря, мысль о том, что отправитель письма может попытаться связаться с вами по другому каналу — который, в конце концов, может довести всё это до сведения Инквизиции — была ещё менее привлекательной.

Владелец литейного завода не упомянул о вероятности того, что «другой канал» мог и не знать, что изначальное письмо прошло через Фармина. Что, по-видимому, означало бы, что другой человек, насколько было известно Инквизиции, не был бы замешан в попытке установить какую-то тайную связь с королём. Фармин был слишком проницателен, чтобы не подумать об этом, и тот факт, что он не сказал об этом ни слова, многое подсказал королю Горже Таросскому.

— Должен ли я предположить, сэр Рик, — осторожно сказал он через несколько секунд, — что вы принесли это письмо мне?

— Принёс, Ваше Величество.

Фармин серьёзно поклонился, затем извлёк из-за пазухи большой конверт. Увидев его, Горжа протянул руку, и Фармин, прихрамывая, обошёл вокруг стола, чтобы вложить его ему в ладонь. Но, прежде чем вручить его своему королю, он помедлил.

— Ваше Величество, я принёс вам оба письма, — сказал он, глядя Горже в глаза. — Совершенно очевидно, что я не открывал письмо, адресованное вам. Я понятия не имею, что в нём содержится. Если вы решите передать всё это в руки Инквизиции, я буду сотрудничать любым способом, который они — или вы — потребуете. На самом деле, если вы этого хотите, я немедленно отнесу их к отцу Франклину, даже не упоминая о нашей встрече.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я ценю великодушие вашего предложения, сэр Рик, — ответил Горжа, и он говорил искренне. — Тем не менее, как и вы, я считаю, что мне следует сначала посмотреть, что содержится в этом письме. — Он сверкнул белоснежными зубами, а его тёмные глаза сверкнули искренним, хотя и сардоническим юмором. — Я могу придумать довольно много способов, с помощью которых письмо может быть составлено так, чтобы вызвать у кого-то всевозможные подозрения.

— Я думал над этим вопросом, Ваше Величество, — признался Фармин. — В то же время, однако, мне пришло в голову, что если идея заключалась в том, чтобы внедрить ложную информацию или ложные подозрения в сознание Инквизиции, вероятно, есть более простые и надёжные способы для графа Серой Гавани или барона Волны Грома «случайно» позволить их переписке «попасть» в руки Инквизиции.

Глаза Горжи задумчиво сузились. У Фармина не было необходимости высказывать это последнее замечание, и король удивился, почему он это сделал.

«Это просто такой способ намекнуть, что вы думаете, что всё, что говорится в этой проклятой штуке, является подлинным? Или это способ намекнуть, что я должен прочитать его… и, возможно, серьёзно подумать над тем, что там написано?»

Он подумал, не задать ли этот вопрос вслух, но тут же отбросил эту мысль. В любом случае, это на самом деле не имело значения… за исключением того, что — опять же, в любом случае — владелец литейного завода, явно, думал, что он должен прочитать это письмо.

— Превосходное замечание, — сказал он вместо этого и слегка пошевелил пальцами своей вытянутой руки.

Фармин понял намёк и положил конверт ему на ладонь. Горжа оставил его лежать там на мгновение, пока он смотрел на него сверху вниз, ощущая его вес, задаваясь вопросом, о чём оно. Затем он снова посмотрел на Фармина.

— Сэр Рик, я прекрасно понимаю, что принести его ко мне было нелёгким решением. Я ценю ваше мужество, проявленное при этом, и откровенность вашего объяснения. И, если уж на то пошло, мудрость вашего анализа. Теперь, однако, я думаю, что вам было бы лучше вернуться к себе домой, пока я изучу его и подумаю обо всём этом.

— Конечно, Ваше Величество. — Фармин начал пятиться от стола, избегая социального унижения — поворачиваться спиной к своему монарху, но Горжа поднял указательный палец свободной руки, и владелец литейного цеха остановились.

— Если произойдёт так, что я решу, что Инквизиция должна быть проинформирована об этом, сэр Рик, — тихо сказал король, — сначала я отправлю вам сообщение. Прежде чем я свяжусь с отцом Франклином. — Он увидел, как лицо Фармина слегка напряглось. — Я полагаю, что обязан вам этой любезностью. И, что бы ни случилось, я обещаю вам, что не забуду вашу услугу по доставке его мне.

Он сделал ударение на последнем местоимении очень легко, но отчётливо, и Фармин кивнул.

— Благодарю вас, Ваше Величество. А теперь, если Ваше Величество разрешит…? — он указал в сторону двери, и Горжа кивнул.

— Разумеется, сэр Рик, — согласился он, а затем наблюдал, как владелец литейных цехов вышел из приёмного зала, и дверь за ним тихо закрылась.

Король Таро смотрел на закрывшуюся дверь добрых две минуты. Затем, наконец, он положил конверт на стол перед собой, открыл его и извлёк содержимое. Он не обратил особого внимания на сопроводительное письмо к Фармину. Вместо этого он медленно развернул второй конверт, который был вложен в первый, и его глаза расширились, когда он увидел почерк. Он сделал паузу всего на мгновение, затем расправил его на столе, придержав на мгновение обеими руками, как человек мог бы сдерживать маленькое неизвестное животное, насчёт которого он не был уверен, что оно его не укусит.

«Что ж, я не думаю, что это удивительно, — подумал уголок его мозга, пока он изучал написанный от руки адрес. — Или, может быть, так оно и есть. Я уверен, что у него где-то есть секретарь, которому он мог бы доверить практически любую корреспонденцию. С другой стороны, полагаю, он мог быть вполне уверен, что это был бы один из способов привлечь моё внимание». — Король удивил самого себя насмешливым фырканьем. Не то чтобы его довольно драматичный способ доставки уже не позаботился об этом!