Заря над Скаргиаром - Ирина Ивахненко

— Так кто же она, ваша избранница? — вкрадчиво спросил Гаорин, зайдя Дервиалису за спину и склоняясь к самому его уху. — Возможно, теперь вы посмотрите правде в глаза?

— Но я не знаю, не знаю! — завопил Дервиалис, поворачивая к Гаорину горящее лицо. — Вы сказали мне, что со мной, и мне остается только поверить вам!

— Ну нет, — улыбнулся Гаорин, — вера есть удел слабых, а у нас есть кое-что получше. Я могу показать вам предмет ваших мечтаний через Всевидящее Зеркало. Правда, эта процедура довольно дорогая…

— Я готов заплатить любые деньги, только бы знать, кто похитил мое сердце! Вооружившись знанием, я смогу завоевать эту красавицу и избавлюсь от мучений!

— Она может оказаться совсем не красавицей, — ухмыльнулся Гаорин, — ведь вы не знаете, кто она.

Дервиалис застонал.

— Все равно я должен знать, кто она, а уж потом буду решать, что мне делать.

— Тогда пойдемте, господин Дервиалис.

Гаорин приподнял штору, отгораживавшую угол комнаты, и пригласил Дервиалиса следовать за собой. Взяв его за руку, Гаорин повел его по совершенно темному коридору, в который извне не проникал ни один луч света. Коридор уходил вниз, и Дервиалис все время боялся, что он поскользнется и упадет. Но Гаорин шел уверенно и вскоре вывел его в просторный зал с куполообразным потолком.

— Мы — в святая святых храма, — сказал он. — Здесь мы проводим наши мистерии.

Дервиалис огляделся. Зал имел круглую форму, и его стены были выложены кусочками зеркал, дробившими отражение на мелкие осколки. В стенах зияли отверстия таких же коридоров, как тот, по которому Гаорин привел его сюда, и звуки, возникавшие в зале, сначала взлетали под купол потолка, а потом устремлялись в зияющие входы коридоров и тихим шепотом рассыпались по залу.

В центре зала стояло огромное зеркало, накрытое полупрозрачной завесой, а перед зеркалом лежал ковер, по которому были раскиданы подушки.

— Располагайтесь на ковре, а я пока приготовлю все необходимое, — сказал Гаорин и удалился в один из боковых коридоров. Вместо него из других коридоров вышли четыре монаха и принесли ароматические свечи. Один из них вытащил из-под одежды огниво, высек искру и зажег свечи, а потом все монахи ушли.

Дервиалис сел на ковре, пододвинув к себе поближе несколько подушек. Он не мог сказать, сколько он просидел в одиночестве, разглядываясь по сторонам. От того, как равномерно располагались входы коридоров, у него закружилась голова, и он никогда не сказал бы, где тот коридор, из которого вышел он сам.

Но вот Гаорин вернулся, приведя с собой дюжину монахов. Они несли в руках целые охапки свечей, тоненьких, как молодые побеги карлиэна. По поданному знаку монахи принялись плавить нижние концы свечей и прилеплять их к полу вокруг зеркала и ковра, выстраивая обширный круг. Гаорин сел возле Дервиалиса на ковер и стал ждать, когда они закончат.

Монахи оставили одну свечку неприлепленной, зажгли ее от ароматических свечей, подали Гаорину и вышли. Верховный жрец поднялся с ковра и стал зажигать свечи, выстроенные в круг, приговаривая каждый раз какое-то слово. Свечей было сто сорок четыре, и сто сорок четыре разных слова произнес Гаорин, зажигая свечи. А последнюю, что держал в руках, он поднес к завесе, закрывавшей зеркало, и поджег ее снизу.

— Теперь смотрите внимательно, господин Дервиалис, — сказал он, кидая свечку, от которой остался только маленький огарок, через голову назад. Проделав это, Гаорин стал у Дервиалиса за спиной, закатил глаза к потолку, сложил руки на груди и принялся беззвучно шевелить губами.

Завеса сгорала, как факел. Огонь стремительно пожирал ее, открывая зеркало, но пока в нем отражались только Дервиалис с Гаорином. Поверхность зеркала была подернута какой-то мутной пленкой, как бывает у старых зеркал.

«Что я в нем увижу, если оно такое мутное?» — подумал Дервиалис.

Гаорин уже не бормотал беззвучно, а шептал, и Дервиалис даже мог разобрать отдельные слова, но они, на его взгляд, не имели никакого смысла и были только пустым набором звуков. Дервиалиса начинало клонить в сон.

Вдруг Гаорин расцепил сплетенные на груди руки и ткнул Дервиалиса в спину. Поверхность зеркала подернулась рябью и начинала проясняться. Дервиалис от неожиданности подскочил на подушках и весь подался вперед, стараясь проникнуть взглядом в глубину зеркала. Оттуда уже начинало исходить слабое свечение и зашевелились какие-то контуры, которых Дервиалис при всем своем желании не мог бы опознать.

Гаорин перестал шептать и тоже подался вперед, схватив Дервиалиса за плечо.

— Уже проясняется, — зашептал он. — Еще немного, и мы увидим то, что хотим.

Постепенно картина в зеркале приобрела отчетливость. Дервиалис узнал интерьер Западной башни дворца Виреон-Зор, в которой сейчас жила королева. Картина плыла, покачиваясь и перемещаясь по дворцу, временами мутнея, словно зеркало искало что-то. Мимо проплывали фигуры придворных, извиваясь, словно в танце, и уплывая прочь.

— Терпение, терпение, — шептал Гаорин на ухо Дервиалису, вцепившись ему в плечо мертвой хваткой. — Когда Всевидящее Зеркало найдет, оно само остановится.

Проплыв едва не по всей Западной башне, зеркало помутнело сильнее прежнего и некоторое время ничего не показывало, так что Дервиалис уже стал думать, что все было впустую. Но в тот самый миг, как он это подумал, зеркало очистилось и открыло следующую картину.

Это была самая дальняя комната Западной башни. У стены стоял диван, и на этом диване сидели трое: Дариола, Аскер и Моори. Дариола что-то говорила им, и они хохотали до упаду.

— Неплохой выбор, — ухмыльнулся Гаорин, — вот только король может быть против.

Дервиалис приосанился. Такой выбор его устраивал. Если покойная королева Эгретта дарила его своим вниманием, то почему этого не сделает теперешняя королева Дариола?

Вдруг изображение в зеркале снова задвигалось.

— Господин Дервиалис… что это? — засуетился Гаорин. — Зеркало наводит фокус! Смотрите, смотрите…

Зеркало помутнело по краям, отделив, таким образом, все лишнее от взоров наблюдателей. Теперь от Дариолы остался только край юбки, а от Моори — лишь носки сапог, зато Аскер был виден идеально. Изображение стало ярче и живее, сделалось объемным, и Дервиалису показалось, что Аскер сидит совсем рядом, здесь же, в зале. Теперь он перестал смеяться и заговорил сам. То, что он рассказывал, похоже, очень развеселило его собеседников, потому что в видимой части зеркала появилась рука Дариолы и с размаху легла ему на локоть, а носки сапог Моори взлетели куда-то вверх, словно он покатывался со смеху.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});