Петербургские хроники. Роман-дневник 1983-2010 - Дмитрий Дмитрий

Разговаривали с Мелиховым. Он всё хотел узнать, что я думаю по тому или иному поводу. Про Израиль, про Иран, про борьбу цивилизаций, про толерантность… Понимаю, что интерес специальный — мы с ним печатаемся в «Литературной газете», и наши оценки происходящего в стране и мире часто не совпадают.

Потом меня пригласил в свой номер Владимир Михайлович Соболев, бывший главный редактор «Невского времени», а ныне — зам председателя Комитета по печати. Говорили на разные темы, вспоминали общих знакомых, особенно Аркадия Спичку. Соболев похвалил публикации моих дневников в «Неве», сказал, что живая жизнь общества интереснее придуманных историй и сюжетов. Вспомнили, как его кооператив при Полиграфическом институте делал для моего филиала «Текста» макет книги Стругацких «Второе нашествие марсиан». Потом верстали для «Смарта» мой роман «Игра по-крупному». И компьютер обнаруживал множество незнакомых слов, — например, глагол «взблеснуть». Я тогда был в восторге от словесного строя Набокова и Саши Соколова и пытался выпендриваться… Соболев вместе с одним приятелем (кажется, сын артиста Кадочникова) писал в молодости сценарии для летних праздников в парке «Дубки», неплохо зарабатывал. Он перешел в Смольный с поста главного редактора газеты «Невское время». Нормальный мужик. Если такой будет курировать писателей, найдем со Смольным общий язык. Но за интеллигентной манерой общения проглядывают стальные челюсти администратора.

Я сказал Соболеву, что не первый раз на книжных ярмарках и еще несколько лет назад отсылал в Комитет по печати программу представления петербургской литературы на международных ярмарках. Ее похвалили, но со сменой руководства, наверное, потеряли к ней интерес. А то и просто потеряли. Там есть всё, включая план размещения рекламы в местных эмигрантских газетах о встречах на стенде и кончая выпуском презентационных серий питерских писателей тиражами по 50 экземпляров. Соболев попросил прислать программу ему лично.

Есть иррациональные вопросы, сказал Соболев. Например, «Почему каждый день моют руки, а не ноги?» Я задумался: действительно, почему? На следующий день зашел в туалет на ярмарке и увидел, как два бородатых араба в европейских костюмах, ловят босыми волосатыми ногами лучик фотоэлемента — моют в умывальниках ноги. Вонища стояла еще та!

Нас привезли на ярмарку микроавтобусом, и тут обнаружилось, что я забыл магнитную карточку-пропуск на выставку. Она же — проездной билет на все виды транспорта. Пытался «договориться» с вахтерами на выставке, показывал карточку участника — не помогло. Либо платите 32 евро за вход, либо отойдите. Решил возвращаться в гостиницу за карточкой. Контролеров в Германии ни разу не видел, но если попадешься — штраф 80 евро. Собрался купить билет в метро, но не знал, как это сделать — надписи только на немецком. Помог студент-электромеханик, с которым потом говорили в ожидании поезда. Платит за учебу 300 евро в полугодие. Жаловался, что учиться на электромеханическом факультете трудно — много математики и физики. Я сказал, что три первых курса учился в Горном институте, именно на электромеханическом, знаю эти трудности. Еще и теорию вероятностей пришлось изучать, сказал я. Парень радостно закивал: и им приходится. Я рассказал про Максима, который тоже закончил Горный институт и сейчас строит совместно с немцами завод по производству газовых труб. Расстались.

В вагон метро не вошли, а ввалились разухабистые румыны и стали наяривать на аккордеоне, флейте и бубне с колокольчиками примитивный мотив «два притопа — три прихлопа» и собирать деньги в картонный стаканчик для пепси-колы, нахально останавливаясь перед каждым. Я дал им евро и поздоровался по-молдавски: «Буно сяра!»

— Роґман? — ткнул в меня грязным пальцем колотильщик бубна и сборщик платы.

— Нет, я из Петербурга…

Он что-то заговорил, я махнул рукой, он пошел побираться дальше. Немцы сидели, прижав уши — толерантность не позволяет осуждать хотя бы взглядом этих долбосраснцев. Жалкая для центра Европы картина.

6 октября 2006 г.

Третий день на ярмарке. Приехал Александр Невзоров, тележурналист, ныне депутат Госдумы и автор книги «Лошадиная энциклопедия». Вел в начале 90-х на питерском ТВ ежедневную передачу «600 секунд». Невзоров наградил меня насильственным рукопожатием со словами «Здравствуйте, уважаемый!». Как-то он усох — и в политическом смысле, и в объемном. Вообще, от него каким-то тленом пахнуло. Невзоров — автор невзоровщины. Кто видел, тот знает и помнит, шо це таке. Теперь будоражит безлошадный народ новой сенсацией — лошадиной теорией, «новым» подходом к лошадям. На презентацию его темы не пошел — сказал, что я собачник, а не лошадник. Так и есть.

Прихожу в 16 часов в свой номер — дверь открыта настежь, и худой латинос извивается в стеклянном кубе душевой кабины — моет стенки. Промычал что-то вежливое мне. Вот, елки-зеленые! Мечтал принять душ и отдохнуть. Разделся, сел за стол, стал писать в дневник. Решил быть толерантным и политкорректным — не выгонять его к едреней матери, а дать человеку спокойно и с достоинством выполнить трудовое задание. Пришел еще один тип — промычал что-то гортанное в знак приветствия. Я кивнул ему. Он стал перестилать белье. Я молча пишу. Он стелет. Вдруг как чихнет! В голос, с удовольствием, как будто он сидит у себя во дворе и пьет текилу. Предложил ему закрыть окно, чтобы он не простудился на рабочем месте. И разрешил не убирать на столе, а только пропылесосить. Ушел. Тут я и принял душ.

Звали в ресторан — не пошел. Знаем мы эти рестораны — и пить не будешь, а утром голова будет болеть от наведенного похмелья. Решил прогуляться в одиночестве, отдохнуть.

Прогулялся по окрестностям. Офисы, парки, газоны, стоянки машин, корпоративные центры — стеклянные здания этажей по 10–20. Новый район, всё сделано чисто, обстоятельно, на немецкую совесть. Декоративные деревья, разноцветные кусты, волны цветов в замысловатых клумбах, фонтаны, фонарики, дорожки. С дубов в ночной тишине с шелестом падают желуди, скачут по асфальту и катятся по траве. Пошел по косогору газона к березке — увидел кроличьи норы.

И вот думаю: чем же занимаются за стеклянными стенами этих бесчисленных многоэтажных зданий? Ведь не руками работают, а головой. И какой они должны создавать мыслительный продукт, чтобы окупать все эти этажи, парковки, фонтаны, свою собственную жизнь и жизнь своих семей, и еще приносить прибыль хозяевам-капиталистам. Названия фирм на крышах: «Atrum», «Nestle» … Последняя, кажется, производит мороженое. Их 15-этажный билдинг высится рядом с гостиницей, тут же — парковка размером в несколько футбольных полей с номерами для машин. На крыше офиса синеет эмблема: две птички в гнезде — мама и птенчик.

Смотрю «BBC-news». Противные физиономии у большинства западных дикторов. Лживые, фальшивые, испуганные. Правда, тональность, гораздо спокойнее, нет ежеминутных ужасов и катастроф, что так любят собирать со всего света наши журналисты.

По немецкому каналу идет передача «Upps!» — вроде как «Ах!», съемки забавных случаев: с животными, с велосипедами, с танцорами, детьми. Хохотал. Наша подобная программа «Сам себе режиссер» значительно слабее, возможно, из-за меньшего числа фотокамер у нашего народа.

Сегодня наблюдал за великолепной семеркой немецких полицейских: командир и три двойки. Они спускались в метро для патрулирования парами — молодые крепкие парни в темно-синей форме. Командир на эскалаторе обернулся к двойкам и что-то продекламировал — парни радостно подхватили и засмеялись. Бодрые, крепкие, веселые. Я разглядел их экипировку: на поясе висят кожаные перчатки, фонарик, наручники, подсумки (из одного торчала бутылочка пепси-колы) и еще что-то. Четкие в движениях, бравые. Немецкие полицейские не похожи на наших ментов в мешковатой форме, с семечками в кулаке, с дубинкой на поясе, с унылой походкой военнопленных… И набивший оскомину вопрос: кто кого победил, черт побери!

11 октября 2006 г.

Вчера в «Невском времени» — мой отзыв о франкфуртской книжной ярмарке: «…Убогость нынешней ситуации в том, что 90 процентов книг являются не литературой, а изданиями по отраслям».

В «ЛГ» мое интервью с главным редактором «Невы» Борисом Никольским — ему 75 лет. Хороший дядька, люблю! Много лет назад, когда шли первые свободные выборы в Верховный совет РСФСР, мы расклеивали самодельные листовки в его пользу, ломая на морозе ногти, срывали кнопки, которыми крепились на входных дверях парадных листочки «черного пиара» против нашего кандидата.

На мой вопрос «С каким чувством вы встречаете юбилей?», Никольский отвечает:

Честно говоря, с весьма противоречивым. ‹…› Обычно юбиляру положено произносить что-то вроде речи, а у меня в голове складывается не одна речь, а две. Одна «ночная», другая — «дневная». В «ночной» я говорю о том, что, когда оглядываюсь назад, когда оцениваю всю прошедшую жизнь, в голову мне чаще всего приходит одно слово — «крах». Крах иллюзий, крах идеалов. А что может быть горше, тяжелее, чем крушение идеалов, которым верил с детства, с юности?