Пеший камикадзе, или Уцелевший - Захарий Калашников

на пару столыпинских вагонов под двухскатной крышей. Правый угол дома был частично разрушен. Он отворил калитку. Во дворе царил ужасный беспорядок, будто владельцы спасались бегством во время майского авианалёта. Посреди сада лежало плодовое дерево с жухлой листвой, здесь же, в высоких зарослях чернела яма, напоминавшая воронку от разрыва авиационной бомбы. Обычный ухоженный сад без внимания становился таким через пять холодных зим и засушливых лет. От калитки к двери дома вела узкая тропинка, тоже поросшая травой и густыми кустами. Оглядевшись по сторонам, Суслов неуклюже зашагал вперёд, сражаясь с торчащими во все стороны ветвями кустов, которые норовили схватить его за ноги, будто он ступил в холодную воду и продираясь сквозь заросли водорослей, раздвигал, разгоняя впереди себя фитопланктон поверх цветущей воды, и так добрался до двери. Дверь в доме была не заперта. Когда — то у неё имелся замок, его части торчали в дверной коробке, очевидно вырванные тяжёлым инструментом задолго до того, как он успел проржаветь. Наклонившись вперед, Суслов распахнул её и, не спросив разрешения и не дожидаясь ответа, вошёл. Потому как смело он это сделал было ясно, что людей в доме не было, с большой долею вероятности его обитателями были мыши, насекомые и пчёлы.

— Я тебя здесь подожду, — бросил Штык Асу вслед.

Суслов не стал возражать, тратить силы и отправился вглубь дома.

В коридоре, отделанном мрачными деревянными панелями, было темно. Дверь налево вела на кухню, дверь направо — небольшую комнату размером с чулан, где имелось крошечное окно с мутным непрозрачным будто выцветший рыбий глаз стеклом, через который проникало совсем немного света как хотелось и больше ничего. На кухне стояла разбитая мебель, истлевшая от времени, и немного старинной эмалированной посуды, в одной из которых жил паук с мёртвыми мухами в паутине, а в воздухе витал застаревший запах плесени. Суслов по привычке заглянул в кастрюльку словно ожидал на этот раз увидеть там приготовленный обед или ужин. Он огляделся по сторонам и снова вышел в коридор, продолжив обход дома. В глубине имелась спальня, о чём говорили две кровати с растянутым пружинным основанием без матрацев и подушек, несколько дряхлых и худых покрывал лежали здесь же, в углу комнаты, под которыми в клетчатой сумке челночника покоились протезы, завёрнутые в серую ветхую ткань, когда — то представлявшую собой белоснежную простынь. Суслов нащупал их и убедившись, что всё на месте, сграбастал поклажу и без раздумий отправился к выходу.

— Всё норм? — встретил его Вася Штык.

— На месте, — сказал Ас, предлагая напарнику убедиться лично. — Может быть скажешь, что задумал?

— Я тут выяснил, что калеку никто не ищет. Все думают, он свалил в Луганск.

— В Луганск? Зачем ему в Луганск? Слышал, там сейчас «жара».

— Какая разница. По слухам: «кто не прижился тут, валит в Луганск. Все так делают». А его, ходят слухи, похоже не только я, многие здесь не долюбливали. По — шустрому сбагрим трофеи — уверен, уйдут влёт, товар редкий. И скоро его не вспомнит никто.

— Как деньги поделим? — заглянул Суслов в глаза Шлыкова. — Поровну?

— Конечно, — нараспев сказал тот.

Василий так не думал, но, чтобы не спугнуть, не оттолкнуть единственного помощника, над которым имел власть, посчитал нужным соврать.

— Согласен? — удивился Ас.

— Почему — нет?

Ас в ответ пожал плечами.

— Тогда думать не о чем? — сказал Штык. — Одно дело делаем.

Суслову захотелось отпраздновать, будто он заключил сделку века. Он с удовольствием облизнулся, но боль в висках испортила всё удовольствие.

— Может в кафешке на «Монолите» по пиву? — предложил он.

— Не в этот раз, — подумав, сказал Шлыков. — Может, в другой.

Оказавшись внутри, Медведчук и Песков, как два истукана замерли на пороге зала, уставившись на поедающих ланчи людей. Найти Егора в толпе никто не надеялся, разве что Песков какую — то минуту. Он окинул присутствующих быстрым взглядом и отвернулся к барной стойке, не заметив ничего необычного. Медведчук разглядывал случайных людей секундой дольше, используя простой армейский способ наблюдения — слева направо, от себя в глубину. Удержание внимания на эту секунду позволило ему заметить в центре обеденного зала неожиданно поднятую над головами приветственную руку.

— Ты это видишь? — сказал Игорь Виктору.

— Это нам? — оглянулся Песков, растеряно.

Рука в воздухе изменила положение, как изба на курьих ногах по властному требованию Ивана — царевича, и пальцами поманила к себе. Вслед за рукой из широких плеч появилась голова на крепкой загорелой шее, чьё лицо показалось знакомым, однако не было опознано сразу или сию минуту: Михалыч, как его однажды представил Егор, старый друг и «братишка», признал наконец Игорь.

Они поравнялись.

— Обедать? — улыбнулся он, радуясь встречи. — Здесь сегодня аншлаг! Нас двое, так что присаживайтесь на свободные места, — его улыбка стала ещё шире и достигла глаз.

— Спасибо, — сказал Игорь, усевшись, продолжая над чем — то раздумывать.

Главной проблемой было то, что Игорь ещё не знал, знал ли Михалыч, что Егор исчез и определённо не хотел посвящать его в это дело, тем более в подробности. Хотя никаких подробностей за последние дни не появилось, ровно, как и деталей исчезновения Биса. При этом в голову Игоря закралась мгновенная мысль: вдруг Михалыч что — то об этом знает? Требовалось время, чтобы выяснить это. И время ланча для этого было подходящим.

— Добрый день, — подоспела официантка, не заставив себя ждать. — Что будете заказывать?

Официанты носились по залу как центрфорварды по площадке, жонглируя полными подносами вместо меча.

— Мне пюре с котлетой, — сказал Медведчук, заглянув в бумажное меню быстрых обедов для занятых людей. — Вот этот салат… и компот, — ткнул он пальцем в проспект.

У официантки оказались быстрые руки, она ловким движение раскрыла блокнот и сделала в нём запись, а ещё она была миниатюрной и очень симпатичной. Игорь с любопытством разглядывал ей. У неё были длинные светлые волосы и красивые глаза.

— Что — то ещё? — спросила она.

— Нет, спасибо, — сказал Игорь.

— Вам? — она перевела взгляд на Пескова и одарила его зимней улыбкой.

— Мне то же самое, — сказал Песков.

— Пюре с котлетой, салат и компот? — повторила она.

— Да.

— Что — то ещё?

— Нет.

Она удалилась.

— Я сейчас, — поднялся Игорь, он повернулся и отправился следом за официанткой.

— Привет, — сказал он, в три шага настигнув её на другом конце зала. — Постой, мне нужна твоя помощь: два дня назад в вашем заведении мог обедать человек с протезами руки и ноги, вспомни пожалуйста, может быть, ты обслуживала его?

— Когда это было? — спросила девушка.

— Два дня назад.

— Извините,