Взлет и падение третьего рейха. Том I - Уильям Ширер

Гитлеру не терпелось приступить к действиям. На следующий день, 17 мая, он запросил точную информацию об оборонительных сооружениях, построенных чехами на границе, в Судетских горах. Они были известны под названием «чешской линии Мажино». Цейцлер ответил в тот же день. Это была длинная «сверхсекретная» телеграмма, подробно рассказывающая Гитлеру о чешской обороне. Цейцлер ясно дал понять, что укрепления весьма внушительны.

Первый кризис: май 1938 года

Конец недели ознаменовался кризисом, который впоследствии назвали «майским». На протяжении сорока восьми часов Лондон, Париж, Прага и Москва пребывали в сильном беспокойстве, поскольку считали, что впервые после 1914 года Европа так близка к войне. Это случилось, вероятно, потому, что произошла утечка информации о новом плане нападения Германии на Чехословакию, разработанном ОКВ и представленном Гитлеру в пятницу 20 мая. Во всяком случае, в Праге и в Лондоне пришли к выводу, что Гитлер готовится к агрессии против Чехословакии. В качестве ответного шага Чехословакия объявила мобилизацию, а Великобритания, Франция и Россия продемонстрировали твердость и единство перед лицом германской угрозы. В дальнейшем они не проявляли такого единства до тех пор, пока вторая мировая война едва их не уничтожила.

В пятницу 20 мая генерал Кейтель представил Гитлеру, отдыхавшему в Оберзальцберге, новый вариант операции «Грюн», над которым он и его люди работали с тех пор, как Гитлер изложил его в общих чертах на совещании 21 апреля. В подобострастном письме, сопровождавшем план, Кейтель разъяснял, что была учтена «ситуация, создавшаяся в результате включения Австрии в состав германского рейха», и что план не будет обсуждаться с главнокомандующим трех видов вооруженных сил, пока фюрер лично не одобрит его и не подпишет.

Новая директива по операции «Грюн», подписанная в Берлине 20 мая 1938 года, — документ интересный и важный. Это модель плана агрессии, с которой мир впоследствии познакомился.

«В мои намерения — так начинался этот документ, — не входит военный разгром Чехословакии уже в ближайшее время и без наличия повода с чехословацкой стороны, если только меня не вынудит к этому неизбежное развитие внутриполитической обстановки в самой Чехословакии или если политические события в Европе не создадут для выступления особенно благоприятные и, может быть, неповторимые возможности».

Далее рассматриваются три «политические возможности для начала акции». Нападение «без подходящего внешнего повода или без удовлетворительного оправдания его с политической точки зрения» отвергается.

«Акция скорее всего начнется:

а) после некоторого периода нарастающих дипломатических столкновений и напряженности, связанных с военными приготовлениями и используемых для того, чтобы обвинить противника в развязывании войны…

б) или молниеносными действиями на основе серьезного инцидента, вследствие которого Германия будет недопустимым образом спровоцирована и получит моральное право на военные мероприятия в глазах хотя бы части мирового общественного мнения.

С военной и политической точки зрения более благоприятен вариант «б».

Что касается непосредственно военных действий, то по плану они должны были увенчаться успехом через четыре дня и показать враждебным государствам, которые захотят вмешаться, безнадежность положения Чехословакии с военной точки зрения. В то же время такие действия должны побудить государства, имеющие территориальные претензии к Чехословакии, немедленно присоединиться к Германии. Этими государствами были Венгрия и Польша. План строился в расчете на вмешательство с их стороны. Выполнение Францией союзнических обязательств по отношению к Чехословакии ставилось под сомнение, однако следовало ожидать «попыток со стороны России оказать помощь».

Германское верховное командование, по крайней мере Кейтель и Гитлер, было уверено в невмешательстве Франции, поэтому считало, что «для прикрытия тылов с запада потребуются только малые силы». Упор делался на то, что «основная масса вооруженных сил должна быть использована при вторжении в Чехословакию». «Задача основной части армии», поддерживаемой люфтваффе, состояла в том, чтобы «разбить чехословацкую армию и оккупировать Богемию и Моравию в кратчайшие сроки».

Это стало бы тотальной войной. Впервые был сделан упор на то, что директива называет «пропагандистской войной» и «экономической войной». Это включалось в общий план нападения.

«Пропагандистская война имеет целью, с одной стороны, запугать Чехословакию и подорвать ее силы сопротивления, с другой — дать национальным меньшинствам стимул к поддержке военных действий, а на нейтральные страны повлиять в нужном нам направлении.

…Экономическая война имеет целью привести в действие все имеющиеся в распоряжении экономические средства, чтобы ускорить окончательный развал Чехословакии.

…В период операций в интересах скорейшего повышения общего военно–экономического потенциала необходимо быстрое выявление и восстановление важных предприятий.

По этой причине для нас имеет решающее значение обеспечить сохранность чешских заводов и промышленных сооружений, насколько это возможно в ходе военных операций».

Эта модель нацистской агрессии практически не менялась и использовалась с большим успехом, пока рейх не пришел к своему концу.

20 мая, после полудня, германский посол в Праге отправил в Берлин «срочную и строго секретную» телеграмму, в которой сообщал о телефонном звонке чешского министра иностранных дел. Последний известил его, что чешское правительство «обеспокоено донесениями о концентрации немецких войск в Саксонии». Посол, по его словам, ответил, что «для беспокойства нет оснований», но просил Берлин разъяснить, что происходит, если что–то в самом деле происходит.

Это была первая ласточка в той лихорадочной дипломатической переписке, в которую оказалась вовлечена вся Европа, испугавшаяся, что Гитлер предпримет очередную агрессию, способную привести ко всеобщей войне. Откуда британская и чешская разведки получили данные о концентрации немецких войск на границе с Чехословакией, насколько мне известно, так и осталось невыясненным. Но Европа, пребывавшая в шоке после военной оккупации Австрии, все же получила несколько предупреждений. 19 мая одна из лейпцигских газет опубликовала данные о передислокации немецких войск. Генлейн, — судетский фюрер, объявил 9 мая о прекращении переговоров своей партии с правительством Чехословакии. Стало известно, что, покинув Лондон 14 мая, он приехал в Берхтесгаден к Гитлеру за инструкциями и все еще находился там. В Судетской области начались волнения с применением оружия. В течение всего мая геббельсовская пропаганда нагнетала напряженность, выдавая один за другим невероятные рассказы о «чешском терроре» против судетских немцев. Обстановка, казалось, обострилась до предела.

Хотя некоторые передвижения немецких войск действительно имели место, проводились они в рамках весенних военных учений, в основном в восточных районах страны. В захваченных немецких документах нет прямых указаний о значительной концентрации войск на границе с Чехословакией в этот период. Напротив, два документа, датированные 21 мая и отправленные полковником Йодлем из ОКВ на Вильгельмштрассе, содержат заверения, что концентрации войск ни в Силезии, ни в Нижней Австрии нет. Как отмечал в документах, не предназначенных для прочтения иностранцами, Йодль, это не что иное, как «мирные маневры». Нельзя сказать, что на чешской границе вообще не было немецких войск. Как известно, 16 мая ОКВ докладывало Гитлеру в ответ на его запрос, что 12 дивизий, стоящих на границе с Чехословакией, готовы «выступить через двенадцать часов».

Могла ли чешская или английская разведка перехватить эти телеграммы и обменяться информацией? Знали ли они о новой директиве по операции «Грюн», представленной Кейтелем на рассмотрение Гитлеру 20 мая? На следующий день начальник чехословацкого генерального штаба генерал Крейчи указывал германскому военному атташе в Праге полковнику Туссену, что у него имеются «неопровержимые доказательства того, что в Саксонии стоит от восьми до десяти немецких дивизий». Цифра была почти верна, хотя район дислокации назван не совсем точно. Во всяком случае, на следующий вечер, 20 мая, состоялось экстренное заседание кабинета во дворце Градчаны под председательством президента Бенеша. На заседании было решено провести частичную мобилизацию. Были призваны первая категория запаса и некоторые резервисты из технических родов войск. Правительство Чехословакии в отличие от австрийского правительства, столкнувшегося с такой же проблемой двумя месяцами ранее, не собиралось сдаваться без боя.

Чешская мобилизация, хотя и частичная, повергла Гитлера в ярость. Его гнев не могли смягчить даже депеши, присланные в Оберзальцберг из министерства иностранных дел, в которых сообщалось о настойчивых телефонных звонках из английского и французского посольств, — послы обеих стран предупреждали Германию, что агрессия против Чехословакии приведет к европейской войне.