Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1 - Балинт Мадлович

class="p1">Таблица 4.12: Институты государственного принуждения и их функции. Текст на белом фоне относится к государственному принуждению, выполняемому государством, а текст на сером фоне – к государственному принуждению, отданному на аутсорсинг

♦ Белое принуждение – это тип принуждения, который является по умолчанию законным в политической системе, то есть он опирается на легитимное применение насилия государством как одну из его составляющих. Другими словами, белое принуждение выполняется законными государственными институтами (инстанциями, контролирующими насилие), которые действуют от имени государства и применяют насилие, чтобы добывать ресурсы, управлять ими и распределять их в пределах границ определенной территории.

С другой стороны, государственное принуждение, отданное на аутсорсинг, может быть серым и черным.

♦ Серое принуждение – это тип принуждения, который становится законным в политической системе после утверждения его государством. Другими словами, серое принуждение выполняется законными частными институтами (инстанциями, контролирующими насилие), которые действуют как уполномоченные на это акторы и/или субподрядчики государства и применяют насилие в рамках своих полномочий.

♦ Черное принуждение – это незаконный тип принуждения, который тем не менее используется государством для достижения своих целей. Другими словами, черное принуждение выполняется незаконными частными институтами (инстанциями, контролирующими насилие), которые действуют как неформальные подрядные организации государства в качестве силовых предпринимателей.

Как можно заметить, в приведенных выше определениях принуждения – от белого к черному – мы выделяем его статус в плане законности[877]. От белого принуждения, которое законно по определению, через серое принуждение, осуществляемое акторами, не имевшими права на применение насилия самостоятельно, но получившими его от государства, мы приходим к черному принуждению, которое является незаконным, но тем не менее периодически применяется властями – как правило, автократами – для достижения своих целей (патрональной политики). Кроме того, стоит отметить, что только государство может как легализовать, так и легитимировать применение насилия, поскольку оно обладает на это монополией, то есть контролирует рынок охранно-силовых услуг [♦ 2.5].

Формально институты государственного принуждения в либеральных демократиях и патрональных автократиях во многом похожи, но их характерные государственные функции различаются в зависимости от того, выполняют ли они цели публичной или патрональной политики, соответственно. Под «характерной государственной функцией» мы не имеем в виду функцию, которая выполняется только в одном типе режима; более того, она может даже не быть доминирующей. Она характерна в том смысле, что выполнение этой функции отличает этот режим от других. Если конкретнее, то, перечисляя ниже институты, мы указываем (1) основную государственную функцию института в либеральных демократиях, а также (2) новую, дополнительную функцию, которую этот институт получает в патрональных автократиях и которая более или менее регулярно появляется наряду с функцией, выполняемой в либеральных демократиях.

Три основных типа институтов, играющих для белого принуждения важную роль, – правоохранительные органы (полиция, спецназ и т. п.), ведомства по управлению государственными доходами (налоговое управление, счетная палата и т. п.) и спецслужбы (служба безопасности и т. п.). В либеральных демократиях правоохранительная деятельность служит целям нормативного правоприменения, то есть применения (угрозы) насилия для минимизации случаев нарушения закона в государстве. В патрональных автократиях эти институты подчиняются политически выборочному правоприменению и занимаются вымогательством, применяя инструментальные законы приемной политической семьи. Хотя полиция обычно выполняет свою основную первую функцию, ее специальные антитеррористические подразделения часто используются для защиты членов приемной политической семьи, например в России и Венгрии [♦ 3.3.6]. В других странах, таких как Узбекистан, вымогательство с помощью правоохранительных органов выходит за пределы формальных институтов, функционирующих согласно неформальным нормам, а неформальные взятки – в действительности, плата за крышу [♦ 5.3.3.1] – собираются дополнительно через полицию (см. Текстовую вставку 4.7).

Текстовая вставка 4.7: Белое принуждение через полицию в Узбекистане

«Это очень вертикальная система», – подтверждает [следователь] Алина. «В 2003 году люди платили от двухсот до трехсот долларов за работу в дорожной полиции, в зависимости от территориального расположения их поста. Контрольно-пропускные пункты в районах с большим количеством машин и богатых людей стоят дороже, чем другие. Потом начальник района говорит: „В конце месяца заплатишь мне двести или триста долларов или потеряешь работу. Я забираю ваши деньги, потому что на меня давит мой начальник“. Так что некоторую часть тех денег, которые они зарабатывают каждый месяц, они платят своему боссу, а тот своему, и все выше и выше, вплоть до министра. И так во всех сферах». В компании General Motors, ‹…› которая строит и продает подавляющее большинство автомобилей на узбекских дорогах, взятки платят, чтобы попасть в список на покупку автомобиля в ускоренном порядке, а затем они распределяются между местными дилерскими центрами и Агентством автомобильного и речного транспорта, которое отправляет долю первому заместителю премьер-министра экономики и финансов. ‹…› За деятельностью местных чиновников, включая коррупционную, внимательно следят сверху. В одном из ресторанов журналист описывает регулярные ночные видеоконференции между премьер-министром и местными чиновниками вплоть до районного уровня: «Они могут использовать эти совещания для создания драматического эффекта. Иногда они тащат людей в тюрьму, прямо на камеру. Они кричат на людей, оскорбляют их. Это способ привести их в замешательство и запугать»[878].

Аналогичная ситуация наблюдается с налоговым управлением: в либеральных демократиях оно собирает налоги согласно нормативному порядку налогообложения. Однако верховный патрон присваивает ему новую функцию, характерную для патрональных автократий: вымогательство посредством выборочных проверок и штрафных санкций, другими словами, через выборочное правоприменение и надзорное вмешательство [♦ 5.4.1.2]. Наконец, спецслужбой в либеральных демократиях, о чем мы писали в предыдущей главе [♦ 3.3.6], является государственная служба безопасности, которая в патрональных автократиях становится службой безопасности патрона. Основная задача этой службы в либеральных демократиях – наблюдение и нейтрализация угроз государственной безопасности, тогда как в патрональных автократиях – наблюдение за системной и несистемной оппозицией (партиями, НПО и даже отдельными лицами), то есть за теми, кто может потенциально угрожать позиции правящей элиты.

Что касается серого принуждения, то двумя основными типами организаций, уполномоченными на применение насилия, являются добровольные народные дружины (секции самообороны и т. п.) и частные охранные агентства, типология которых дана в Главе 2 [♦ 2.5.2]. Добровольные дружины в либеральных демократиях состоят из гражданских лиц, которые служат в качестве резерва государственной полиции с неполной нагрузкой, в результате чего они адаптируются к целям государственных правоохранительных органов. В патрональных автократиях добровольные дружины аналогичным образом помогают государственной полиции, но поскольку, как мы упоминали выше, полиция подчинена целям патрональной политики, добровольные дружины содействуют ей в достижении этих целей и служат приемной политической семье. Частные охранные агентства, а именно охранные компании и частная полиция, используются конституционными государствами для защиты людей и объектов общественного значения, таких как политики и государственные здания. В патрональных