Могучая крепость (ЛП) - Вебер Дэвид Марк

Помимо горожан, которым эти викарии и архиепископы помогали напрямую, искренность их веры и сострадания были очевидны для младшего духовенства и мирян, которые работали с ними. Новость о том, что они были арестованы за измену и ересь, что они должны были быть осуждены — фактически уже были осуждены — как «тайные еретики», связанные с «черисийскими отступниками» (не говоря уже о всевозможных невыразимых личных извращениях), ошеломила всех этих людей. На первый взгляд это казалось невозможной, очевидной ошибкой. Однако слухи об аресте оказались правдой, и «признания» уже начали всплывать на поверхность после того, как Инквизиторы «воззвали к разуму» своих заключенных.

Зион был в очень тихом, очень скрытном смятении. Никто не осмеливался сказать об этом вслух, но много людей подозревали, что произошло на самом деле. Людей, которые видели в уничтожении Круга безжалостный, хладнокровно спланированный и выполненный манёвр, чтобы заставить замолчать всё, что могло быть истолковано как инакомыслие. Это было искоренение терпимости. Официальное подтверждение фанатичной преданности не только Матери-Церкви, но и викариату и — особенно — «Группе Четырёх».

Жаспер Клинтан сжал железный кулак вокруг Храма и самого сердца Церкви Господа Ожидающего, и город Зион затаил дыхание, дрожа и ожидая узнать цену его триумфа.

«Пройдёт совсем немного времени, прежде чем начнутся доносы, — с грустью сказал себе Жевонс. — У инквизиции всегда были свои агенты и свои шпионские сети по всему Сэйфхолду. Здесь, в Зионе и Храме, больше, чем где-либо ещё, и по-чертовски веским причинам. Но теперь люди начнут искать кого-то — кого угодно — к кому они могли бы обратиться, чтобы доказать свою собственную ортодоксальность, свою собственную лояльность и надёжность. Людей, которых они могут бросить на съедение кракенам, чтобы защитить себя и свои семьи».

— Я должна признать, — продолжила Анжелик с мрачным, горьким удовлетворением, — что, хотя я начала планировать это задолго до прихода к власти Клинтана, мне очень приятно использовать эту свинью, чтобы вытащить всех этих людей из Зиона.

Жевонс снова кивнул, хотя, если она должна была признать это, то и он должен был признать, что явная дерзость её плана заставила его более чем понервничать. Но эта дерзкая наглость, вероятно, была именно тем, что должно было заставить всё сработать, напомнил он себе.

Он уже понял, что Анжелик Фонда была проницательной деловой женщиной, а также искусной конспираторшей. Однако он не совсем понимал, насколько богатой она стала. Он полагал, что его не должно удивлять, что кто-то, кто так долго скрывал свою деятельность от Инквизиции, был столь же успешен в сокрытии своих различных деловых предприятий от городских и Церковных сборщиков налогов. Хотя, честно говоря, он был почти уверен, что она реально заплатила все налоги и лицензионные сборы за ведение бизнеса — и, вероятно, также несколько достаточно щедрых взяток на стороне. Она просто заплатила им не от своего имени. На самом деле, теперь, когда он знал, что искать, ему удалось идентифицировать не менее девяти полностью фальшивых деловых предприятий, которые она создала и поддерживала — в одном случае почти двадцать шесть лет — и он был уверен, что до сих пор нашёл не все из них. Она была связана с деловым сообществом Зиона, включая его не совсем легальные аспекты, задолго до рождения Кайлеба Армака, и почти все её различные предприятия приносили прибыль. Уровень прибыли варьировался от случая к случаю — от уровня «чуть выше безубыточности» до уровня «лицензии на чеканку денег», на самом деле — но совокупная сумма и разнообразие её активов были поразительными.

Включая этот склад и «Брюстейр и Сыновья», совершенно законный — и очень прибыльный — складской и грузовой бизнес, которому он официально принадлежал. Конечно, как и многие подобные предприятия, особенно здесь, в Зионе, «Брюстейр и Сыновья» внесли свой вклад в «серую экономику». В случае Брюстейр — довольно большой. «Грузоперевозкам Брюстейра», транспортному подразделению «Брюстейр и Сыновья», было пятьдесят семь лет, и в них работало более чем две сотни сотрудников, когда Анжелик приобрела их (через анонимных и фиктивных посредников) у последнего из первоначальных «и Сыновей», и они сильно разрослись под её руководством. Такая крупная и прибыльная транспортная компания (а в прошлом году она показала чистую прибыль в размере почти восьмидесяти тысяч марок, что было ошеломляющей прибылью для материковой складской фирмы) не просуществовала бы так долго в Зионе, не достигнув соответствующих договорённостей с членами викариата и церковной иерархии в целом. И было удивительно, например, как мало ввозных пошлин было уплачено за фрахт, предназначенный, скажем, для викария Жаспера Клинтана.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Кое-что из этого было всегда, но за последний примерно век ситуация неуклонно становилась всё хуже. К настоящему времени, никто бы даже не стал настаивать на хороших поддельных документах. Таможенные агенты и сборщики налогов знали, что лучше не присматриваться к чему-либо, предназначенному для высокопоставленных чинов Церкви, а Лангхорн лишь изредка — очень-очень изредка — помогает агенту или сборщику налогов, достаточно наивному (или достаточно глупому), чтобы совершить ошибку, заметив то, что он не должен был замечать!

Конечно, их было не так уж много. По словам Анжелик, когда он выразил ей эту озабоченность, последний подтвержденный факт обнаружения честного таможенного агента в Зионе был чуть более тридцати семи лет назад. Дело было не в том, что нынешнее поколение чиновников было неэффективным или неспособным; просто они очень ясно понимали, что значительная часть (текущая оценка Жевонса достигала двадцати пяти процентов, и даже эта цифра была занижена) городской торговли — особенно дорогими предметами роскоши — на самом деле осуществлялась викариями, архиепископами или епископами или для них, притом что они фактически были освобождены от уплаты налогов. И поскольку никто так и не удосужился сделать это освобождение от налогов законным, даже самые преданные таможенные агенты признавали, что они потворствуют незаконной торговле.

«И как только ты понимаешь, что делаешь это, ты должен начать задаваться вопросом, почему бы тебе не создать собственную маленькую заначку на чёрный день», — жёстко подумал он, сравнивая местную ситуацию и безудержную коррупцию, которой она способствовала, со всем, что могли хотя бы терпеть в Империи Черис.

Не то чтобы он собирался жаловаться. И особенно если учесть, что Анжелик Фонда обладала как талантами, позволяющими заставить эту коррупцию так хорошо работать на неё… так и стальными нервами, чтобы завербовать не кого-то, а судебного пристава самого Жаспера Клинтана в качестве негласного партнера в «Брюстейр и Сыновья».

Наглая дерзость этого внушала благоговейный трепет «сейджину Жевонсу». Какой налоговый агент, какой таможенный инспектор в здравом уме стал бы вмешиваться в незаконную торговлю контрабандой Жаспера Клинтана даже в лучшие времена? Сама идея этого была нелепой! И в этот момент, когда Клинтан устанавливал своё собственное царство террора по всему городу, никто не собирался использовать ни малейшего шанса привлечь к себе внимание раздражённого Великого Инквизитора. Что делало его связь с Брюстейром лучшей и наиболее эффективной защитой Анжелик от его собственных мстительных поисков людей, которых она защищала.

«Изысканная ирония её решения была прекрасна, несмотря на фактор напряжённости», — с восхищением подумал он.

— Мы будем готовы к отъезду утром, — сказала Анжелик. — Что твои «сейджинские способности» говорят тебе о погоде, Абрейм?

— Есть признаки того, что до конца месяца будет ясно и холодно, — ответил он. — В середине следующей пятидневки у нас будет ещё день или около того со снегопадом, но ничего похожего на метели, которые мы видели. Вероятно, примерно не больше чем от десяти дюймов до фута, там, где вы будете путешествовать.

Она бросила на него задумчивый взгляд, на который он ответил самой вежливой улыбкой. Он больше не сомневался, что очень скоро после того, как Анжелик Фонда доставит своих подопечных в Старую Черис, она обнаружит себя допущенной к другому кругу. А пока ему нравилось наблюдать, как острый, как бритва, мозг за этим задумчивым выражением лица пытается понять, как ему удается делать такие невероятно точные прогнозы погоды.