Париж - Эдвард Резерфорд

– Значит, тебе показалось, что дофин – красивый, сильный мужчина?

– О да!

– А ты знаешь, что у него была связь с бывшей фрейлиной жены?

– Нет…

– Конечно, это лучшее, что с ней могло случиться.

– Почему?

– Король и мадам Ментенон не одобряли этой связи, так что для девушки моментально подыскали мужа из весьма знатного семейства. – Мадам Сен-Лобер остановилась и внимательно посмотрела на Амели. – Возможно, с тобой произойдет то же самое.

– Ни за что! – вскричала Амели. – Мои родители придут в ужас!

Мадам Сен-Лобер помолчала, а когда заговорила, ее голос был сочувственным, но твердым:

– Дитя мое, когда твои родители посылали тебя в Версаль, они прекрасно знали о случае с бывшей фрейлиной.

– О господи… Неужели замуж выходят таким вот способом?

– Это один из вариантов.

Дофина она потом не видела целую неделю. Обычно он с раннего утра уезжал на охоту и не возвращался до поздней ночи.

Обязанности фрейлины при дофине оказались не такими уж утомительными, как сначала думала Амели. Время от времени к дофине приводили детей. За младенцем ухаживала кормилица, за двумя старшими – няньки, но их визиты к матери создавали некоторое разнообразие. Иногда дофину навещала герцогиня Орлеанская. Две дамы любили поболтать, и тогда Амели отсылали прочь. Но потом дофина так или иначе упоминала при Амели последние дворцовые новости, которые узнала от герцогини, так что девушка была в курсе происходящего в Версале.

Так она узнала, что с момента отмены Нантского эдикта король пребывает в дурном настроении, что молодым придворным разрешено было отправиться на войну с турками, которые досаждали Восточной Европе, и что тот-то и тот-то порадовал короля своими подвигами, а кто-то другой разгневал его неосмотрительным высказыванием в письме.

– Королевские слуги читают письма всех и каждого, – заметила однажды дофина. – Поэтому думайте о том, что пишете, ведь король обязательно узнает об этом.

Через несколько дней Амели уже считала, что, хотя ей предстоит еще многому научиться, Версаль больше ничем не удивит ее. Она ошибалась.

Однажды во второй половине дня Амели шла по дворцу недалеко от королевских покоев. Было пусто, только в отдалении стояла в коридоре фрейлина примерно того же возраста, что и Амели. Неожиданно из какой-то двери появился король. Он не видел Амели, но заметил вторую девушку.

Все случилось так быстро, что Амели едва могла поверить своим глазам. Король обнял юную фрейлину, кивком показал, чтобы она подняла юбки и, ловко справившись с одеждой, прижал ее к стене и закинул ее ноги себе на бедра.

До смерти перепуганная Амели едва сообразила спрятаться за колонной. Она хотела убежать, но не смела, боясь быть обнаруженной. Ждать ей пришлось недолго. Она услышала, как открылась и захлопнулась дверь, и выглянула в коридор. Там была только девушка, но и та, быстро приведя в порядок платье, скрылась за углом.

Когда Амели добралась до комнаты дофины, та глянула на нее и равнодушно заметила, что фрейлина, кажется, повстречала привидение. Амели заверила ее, что с привидениями не сталкивалась.

– В любом случае я запрещаю тебе видеть их, – сказала дофина, – потому что они мне не нравятся.

Но вечером Амели рассказала об увиденном своей наставнице. Она ожидала, что мадам Сен-Лобер будет шокирована, но реакция опытной придворной дамы была совсем иной.

– Хм, вот как? – произнесла та. – Интересно. При жизни королевы он не прочь был поймать в коридоре симпатичную девицу. Но с тех пор как его фавориткой стала мадам Ментенон, он в каком-то смысле воздерживался от плотского греха. – Она подумала. – Король навещает мадам Ментенон дважды в день, и это больше, чем ей нужно, хотя долг свой она выполняет, говоря ее собственными словами. Скорее всего, король действовал под влиянием настроения, случайно.

– Но, мадам, что станет с той молодой девушкой?

– В каком смысле?

– Но как же… Ее использовали…

– Он король. Он может делать все, что захочет.

– Это отвратительно!

– Власть – мощный афродизиак как для мужчины, облеченного ею, так и для женщин, окружающих его. Так было еще со времен Вавилона, и, смею предположить, так будет всегда. Женщины приходят сюда, чтобы оказаться поближе к власти и извлечь для себя выгоду от этой близости.

– Но… мужчина, который берет все, что только пожелает… Это так по-детски.

– Ты права, власть превращает взрослых людей в детей именно потому, что благодаря ей они могут делать что захотят. Но презирать их бессмысленно. Так уж устроен мир. Гораздо умнее будет научиться жить в этом мире. – Ее взгляд стал жестким. – Не ищи во дворцах чистоты, дитя мое. Там ты ее не найдешь.

– Но на ее месте могла оказаться я, – протестовала Амели.

Ее наставница промолчала.

Как ни глупо, но в последующие дни Амели никак не могла выбросить из головы тот случай. И мадам Сен-Лобер не очень-то ее успокоила, если не считать уверений, что подобного, вообще-то, быть не должно.

Проходя через мраморные залы, мимо темных гобеленов и пышных портретов членов королевской семьи, наряженных классическими божествами, Амели все больше проникалась ощущением, будто очутилась в огромном мире, где главенствует безжалостный языческий бог солнца вкупе с важным земным государем.

Она мечтала только о том, чтобы сбежать из этого мира.

Однажды вечером она пошла погулять в большой сад, разбитый вокруг Версаля, туда, где обычно встречалась с мадам Сен-Лобер. Но ее наставницы в тот день там не было. Амели долго ждала в надежде, что она все-таки появится, – увы, напрасно. Не желая возвращаться в темную каморку, Амели медленно двинулась по длинной аллее.

В этой части сада она была совсем одна. Смеркалось, желтые листья, напа́давшие с деревьев, образовывали на земле темные груды. Это было беззвучное, призрачное время года.

Вдруг в сотне метров от Амели с боковой дорожки на пустую аллею вышел человек. Судя по силуэту, это был крупный, крепкий мужчина. Даже в свете угасающего дня Амели сразу узнала его. Дофин!

Она остановилось. Надеясь остаться незамеченной, метнулась к дереву, чтобы спрятаться за стволом. Но дофин увидел ее.

И тут Амели сделала ужасную глупость. Она запаниковала и бросилась бежать.

Ноги сами понесли ее прочь, она ничего не могла поделать. Память о том, что сделал король, была слишком свежа. Она здесь одна и совершенно беззащитна. Что, если дофин ведет себя так же, как его отец? Что ей тогда делать? Умолять о пощаде? Кричать? Амели не знала. И потому изо всех сил неслась через сад.

Но, оглянувшись назад, она увидела, что дофин тоже побежал. Он был высок и силен. Ей показалось, она слышит его смех. Что это означает? Его забавляет испуг молодой фрейлины или он предвкушает триумф? Дофин догонял ее. Топот его ног становился все громче.

Она постаралась бежать быстрее. Увидев слева еще одну аллею, бросилась туда.

И увидела всего в десяти метрах от себя еще одного человека, и он был настоящим чудовищем: тело мужчины венчала гротескная маска на месте лица. Потеряв от страха голову, Амели завопила. Оказавшись в ловушке, она заметалась в поисках выхода, увидела тропку между кустами живой изгороди, нырнула туда. И очень быстро поняла, что очутилась в тупике.

Ее била дрожь, она едва переводила дыхание и в то же время старалась не издать ни звука. Всего в нескольких метрах от нее зазвучали тяжелые шаги дофина и неожиданно стихли.

– А, месье де Синь, это вы.

– Да, монсеньор, к вашим услугам.

– Вы не видели сейчас юной дамы?

– Видел. Но прежде чем я успел представиться ей, она умчалась в сторону дворца.

– А-а. Кажется, она решила, что я преследую ее.

– Если это так, монсеньор, то, полагаю, она позволит догнать себя, если вы проследуете к дворцу.

– Благодарю, де Синь. Спокойной ночи.

Звук шагов дофина быстро стих в отдалении. Воцарилась тишина. Казалось, уродливое чудовище спасло ее от дофина для себя. Она приготовилась снова закричать. Но ничего не происходило.

Наконец после долгой паузы опять заговорил тот голос, который она перед этим слышала:

– Простите, что обращаюсь к вам, не имея чести быть представленным, юная дама, но я знаю, что вы должны быть где-то неподалеку, так как из того кустарника, куда вы забежали, нет другого выхода. – Голос был добрым. – Я Роланд де Синь, бедный вдовец. В давнишней войне я получил ранение, и, хотя рана моя почетная, гулять я предпочитаю в сумерках, дабы не смущать своим видом окружающих. Хочу уведомить вас, что дофин направился к дворцу. Не думаю, что он намеревался причинить вам вред, ибо репутация его совсем не такова. Сейчас я продолжу свой путь, но если вы пожелаете, чтобы я сопроводил вас в целости и сохранности до вашего жилища, то буду счастлив оказать вам эту услугу.