Петр Грушин - Владимир Светлов

Через несколько лет с аналогичными проблемами столкнулись и специалисты французской фирмы «Матра», разрабатывая свою авиационную ракету «Мажик». И решение, принятое ими, в точности повторяло то, которое было принято в подмосковных Химках. Подобная параллельность не должна вызывать удивления – в силу своей специфики ракетная техника почти всегда задавала одни и те же вопросы одновременно очень разным людям, не признавая при этом никаких географических границ.

9МЗЗ стала первой ракетой ОКБ‑2, в конструкции которой нашли применение новейшие высокопрочные алюминиевые сплавы и конструкционные стали. Для нее были освоены и внедрены новые технологические процессы – ротационное выдавливание, штамповка взрывом.

Конструктивно корпус 9МЗЗ состоял из пяти отсеков. Три отсека, в которых должна была разместиться аппаратура управления, для получения требуемой герметичности предполагалось сваривать между собой. Подобное решение обеспечило необходимую водонепроницаемость корпуса и независимое от остальных отсеков хранение получаемого моноблока.

Особое внимание было уделено и тому, чтобы новая ракета поступала в войска в окончательно снаряженном виде, без проведения настроечных и проверочных работ при эксплуатации. Единственное, что Грушин предполагал допустить для ракеты, – проведение ее регламентных проверок на арсеналах и базах один раз в год.

Но все это у новой ракеты было еще впереди. А пока в те летние месяцы 1964 года вписалась и попытка Грушина представить на выставке нового оружия, которую подготовили для показа руководителям страны, полюбившийся всем макет «Осы». Однако Устинов и Смирнов удержали Грушина от такого соблазна. Оказалось, что за пару лет до этого на одной из подобных выставок, осматривая макет «Осы» с ракетами Потопалова, Хрущев порекомендовал ее разработчикам увеличить количество ракет на пусковой установке до восьми. Очередной показ «Осы», но уже с четырьмя ракетами, мог вызвать вполне понятную реакцию первого секретаря, сталкиваться с которой не хотелось никому. Так что 9МЗЗ стала первой ракетой Грушина, с которой Хрущеву познакомиться не довелось – ни в виде макета, ни в боевом образце.

И главное внимание при подготовке того показа Хрущеву образцов новейшей ракетной техники досталось «двухсотке».

* * *

19 марта 1964 года был сбит первый в ходе государственных испытаний С‑200 самолет‑мишень Ту‑16М. В момент старта ракеты самолет находился на дальности 113 км и высоте около 10 км. Работа системы более чем впечатляла: после подрыва боевой части ракеты Ту‑16М загорелся и разрушился на крупные части, которые разлетелись над районом перехвата в радиусе до 2 км.

В следующем пуске, выполненном на дальность около 80 км, была уничтожена мишень МиГ‑19М, летевшая с околозвуковой скоростью на высоте 14,5 км. В июне 1964 года С‑200 уничтожила еще более сложную мишень ЭР‑35ИЦ, находившуюся на дальности 177 км и высоте более 25 км.

Эти первые результаты стали основой для доклада руководству страны, подготовленного летом 1964 года. В том году показ новейшей военной техники должен был состояться в подмосковной Кубинке, где планировалось в течение одного дня ознакомить руководителей страны со всеми видами новейших вооружений – от стрелкового до ракетного. Готовя показ «двухсотки», ее разработчики привезли в Кубинку радиолокатор наведения, пусковую установку, ракету и автоматическую заряжающую установку. К пусковой установке был проложен небольшой рельсовый путь для передвижения по нему тележки заряжающей установки с ракетой. За несколько недель тренировок процесс демонстрации заряжания пусковой установки ракетой был доведен «до звона». Оставалось уговорить Хрущева немного задержаться перед «двухсоткой» и полностью посмотреть на этот впечатляющий процесс.

Показ, состоявшийся на Кубинке 19 сентября, стал для Хрущева последним. Но в тот день, возглавляя огромную группу сопровождающих – министров, высших военных, генеральных и главных конструкторов, он выглядел как никогда восторженным. Ведь перед ним на пусковых установках, транспортерах и установщиках красовалась самая лучшая в мире боевая техника, к числу создателей которой с полным правом он мог причислять и себя!

«Двухсотка» была одним из завершающих экспонатов в маршруте Хрущева, и около нее он остановился с большим любопытством. Настоящее «железо» его всегда притягивало больше, чем макеты. Выслушав доклад о характеристиках С‑200 стоявшего рядом с радиолокатором системы полковника, Хрущев спросил:

– А почему ракета не на пусковой установке? Не успели установить?

– Никак нет. Ракета находится на автоматической заряжающей установке, и сейчас будет продемонстрирован процесс ее заряжания.

Находившиеся неподалеку от Хрущева Расплетин и Грушин понимающе переглянулись: Хрущев не отмахнулся, а с интересом смотрел на тележку с ракетой, двинувшуюся по рельсам к пусковой установке. Тренировки сделали свое дело – многотонные массы металла быстро сблизились друг с другом. Из толпы раздался чей‑то выкрик насчет того, что сейчас как!.. Но Хрущев спокойным голосом отреагировал:

– Все в порядке. Автоматическое заряжание!

Тем временем тележка с ракетой остановилась, и ракета оказалась на пусковой установке, которая подняла ее на угол старта. Хрущев сиял от восторга. Еще одна система ракетного оружия работала!

Осенью 1964 года на бетонной полосе Ходынского поля в Москве начала готовиться к параду на Красной площади очередная партия ракетных новинок. На этот раз, чтобы за океаном поломали голову над еще одним ракетным прорывом, в их число включили и противоракету А‑350Ж, работы над которой тормозились с каждым днем все сильнее.

Но в середине октября не у дел оказался самый горячий приверженец «Тарана». Снятому со всех постов Хрущеву довелось наблюдать за парадом только по телевизору. В считанные недели «Таран» был списан в архив. Генеральным конструкторам Кисунько и Грушину было предложено вместе с руководителями страны занять места в Президиуме торжественного собрания, посвященного очередной годовщине Октябрьской революции. А на следующий день они оба смотрели с трибуны для почетных гостей, как по Красной площади величаво проехали два мощных тягача с огромными контейнерами противоракет.

Следом был ускорен процесс выдвижения на Ленинскую премию участников разработки и испытаний системы «А», начатый еще в 1962 году, после показа Хрущеву фильма об этой системе. И весной 1966 года председатель секции по рассмотрению секретных работ, представленных на соискание Ленинской премии, заместитель министра обороны Н. Н. Алексеев смог наконец сообщить им приятную новость. ОКБ‑2 в списке лауреатов, удостоенных Ленинской премии за работы по системе «А», представлял Виталий Георгиевич Васетченков, занимавшийся разработкой программ управления полетом противоракеты.

Но получение заслуженных наград стало лишь кратковременным приятным эпизодом в тех сложнейших делах, которые к тому времени разворачивались при строительстве и отработке А‑35. Темпы этой работы после краха «Тарана» увеличились многократно.

Глава 18. Непререкаемый авторитет

Обычный цикл работ по созданию новой ракеты – разработка и защита эскизного проекта, разработка чертежей конструкции, подготовка к производству, изготовление отсеков и узлов ракеты и их отработка в лабораториях, сборка ракет – для 9МЗЗ занял всего полгода. Это время также ушло и на то, чтобы подготовиться к испытаниям ракеты на новом для испытателей ОКБ‑2 полигоне у реки Эмба, оборудовать там свою техническую позицию и стартовые площадки, да и попросту обжиться.

К марту 1965 года изготовили первые четыре ракеты для бросковых испытаний. Каждая из них с макетами аппаратуры со стартовым твердотопливным зарядом весила около 117 кг. На Эмбу из Донгуза, где раньше проходили испытания «Осы», для этих испытаний перевезли и бронетранспортер «1015», с которого раньше запускались ракеты, разработанные в КБ‑82.

Первый бросковый пуск «новой» 9МЗЗ состоялся 27 марта 1965 года в 18 часов 10 минут. Как и предписывалось заданием, после окончания работы стартового заряда ракета пролетела еще несколько десятков секунд и упала в 12 км от места старта. Дым, оставшийся от старта первой ракеты, еще не успел полностью рассеяться, когда испытатели начали готовить к пуску следующую ракету. Одновременно другая группа испытателей занялась осмотром макета 9МЗЗ, установленного на соседней направляющей. Как оказалось, газовая струя от первой ракеты особых «отметок» на нем не оставила.

Очередной старт 9МЗЗ состоялся уже через 50 минут. Однако закрепить первый успех не удалось. Чуть больше чем через две секунды после схода с направляющей ракета взорвалась. Как оказалось, причиной взрыва был дефект стартового заряда двигателя.