Спецназ ГРУ: Пятьдесят лет истории, двадцать лет войны... - Сергей Козлов

Ходить ночью в стреляющем Грозном было непросто. Под ногами много мусора, битого стекла, которое предательски хрустит под ногами. Медленно продвигаемся вперед. Расставив подгруппы на противоположных сторонах улицы, стараемся держать дистанцию. За нами идут штурмовые группы ПДР. Дошли до последнего перекрёстка, где просматривается площадь. Спрятаться негде. От зданий на левой стороне остались одни стены. Группа с трудом укрывается за небольшими кучами мусора. Морпехи ложатся прямо на перекрёстке, да так плотно, что в темноте становятся похожи на баррикаду. Лежим без движения. Вызываю тройку Рахина. Он говорит, что дошел почти до здания и возвращается к нам. Через минуту вижу, как пять темных фигур что есть духу несутся через площадь. Успеваю подумать: «Странно, почему их пятеро? И зачем бежать через всю площадь, когда можно тихо пройти вдоль здания? Так нас всех могут обнаружить…».

Первые двое, перепрыгнув через лежавших на перекрёстке морпехов, не останавливаясь, скрылись в боковом проулке. Бежавшие следом за ними трое резко останавливаются и подбегают к нам. Дело происходило на углу здания возле светофорного столба. Увидев нас, они остолбенели, стали как вкопанные. В камуфлированной форме, вооружённые автоматами Калашникова, за спиной – вещмешки. В темноте отчетливо видно, как сверкают белки их глаз. На вопрос моего пулемётчика «Вы кто?» ответ на ломанном русском: «Мы свои…».

На секунду у меня шевельнулась мысль «Может быть и правда свои. Может это „Вымпел“.

Но «стволы» этих троих медленно поворачиваются в нашу сторону. Откуда-то справа раздается крик:

– Духи!

Стоявший напротив меня с криком «Аллах акбар» прыгает в сторону, дав длинную очередь из автомата.

Одновременно с ним нажимаю спусковой крючок и я. Слева звучит длинная пулемётная очередь. Двое боевиков падают, а третий, развернувшись, успевает сделать три шага. Но тут огонь открывают морские пехотинцы, буквально разрубив его тело пулями. Все трое мертвы. Спрашиваю:

– Наши все живы?

Быстрая перекличка подтверждает, что все. Даю команду осмотреть тела боевиков. К самому дальнему ползу сам. Быстро изымаем оружие и документы. Мое внимание привлекает кожаная коробка на шее боевика, думая, что это радиостанция, снимаю ее. В это время откуда-то с высотного здания взлетает осветительная ракета. Бойцы, лежавшие прямо на перекрестке, становятся видны как на ладони. Туда, в самую гущу, падает минометная мина. Короткая вспышка и вверх летят человеческие тела. Затем кромешная тьма. Раздаются громкие крики и стоны. Бросаемся туда, где взорвалась мина. Даже в темноте видна ужасная картина. Разорванные человеческие тела и торчащие белые кости. Подполковник дает команду на отход. Сделав импровизированные носилки из дверей шкафов и холодильников, оттаскиваем раненых в сторону. Отойдя примерно на квартал, «Слово» дает команду моей группе и взводу морпехов прикрыть отход остальных. Когда вынесут убитых и раненых, он пришлет еще взвод.

В доме перед площадью

Вернувшись почти на прежнее место, закрепляемся в угловом доме перед площадью. Дом почти не тронут. И даже в свете карманного фонарика видно, что очень богатый. Телевизор на всю стену, резная деревянная мебель, большие зеркала, хрустальные люстры. Комнаты большие, с высокими потолками. Только очень богатые люди могли позволить себе такие хоромы. Распределив людей по комнатам, обозначив сектора обстрела, позволяю себе и другим немного отдохнуть. Связываюсь по рации с подгруппой Рахина. У них всё в порядке. Благополучно вернувшись на позиции морской пехоты, они доложили командиру 276-гоМСП обстановку. Количество боевиков они посчитать не смогли, но их там очень много. Обнаружили две позиции БМП и танк Т-72. Без артиллерии туда соваться нечего. Тут же на связь вышел командир полка уральцев и попросил скорректировать огонь артиллерии. Выйдя на угол дома, пытаюсь управлять артиллерией. Дело осложняется тем, что планы города у нас были разные. Единственное что я мог, это кричать по станции:

– Левее! Правее! Ближе! Дальше!

Но и этого оказалось достаточно. После того, как первый снаряд улетел за Сунжу, а второй грохнулся возле нашего дома, остальные стали попадать в цель. Возвращаюсь в дом. Усевшись в удобном кожаном кресле, рассматриваю документы и то, что я вначале принял за радиостанцию. Документы сразу приводят меня в изумление. Это иорданцы. Один из документов выводит на маршрут их попадания в Россию, через подставную фирму одной из кавказских республик. В кожаном футляре оказался фотоаппарат. Радист немедленно доложил об этом в бригаду.

Прибыл обещанный на усиление взвод морпехов. Они сказали, что на ближайшие три квартала мы одни. Наши отошли назад, чтобы выровнять оборону. Главное – продержаться до утра. Я их через балкон провёл к морской пехоте. Познакомился с командирами взводов. Мы оказались из одного училища. Через десять минут выяснилось, что в прибывшем взводе пропало два бойца. Пытаюсь отослать за ними командира взвода, но он ещё с теми, кто на месте не разобрался, поэтому беру у него одного бойца, который знает пропавших и отправляюсь на поиски сам.

Выйдя из дома, начинаем двигаться по маршруту, которым прошли морпехи. Проходим один дом, заглядывая в подъезды, никто не отвечает, второй дом. На пути небольшая арка и внутренний дворик, решаем посмотреть и там. Медленно выхожу на середину дворика. Вдруг каким-то внутренним чутьем ощущаю чьё-то присутствие слева. Да так чётко, что в ухе зазвенело. Боковым зрением замечаю человека в оконном проёме. Резко оборачиваюсь к нему, вижу человека с наведённым на меня оружием. Я уверен, что это морской пехотинец. Говорю ему:

– Мартышка, убери ружьё! А то пулю между глаз всажу.

И уверенно подхожу к окну. Силуэт убирает оружие и отходит в глубину комнаты. Тут я понимаю, что неплохо бы спросить пароль. Прижавшись к стене возле окна называю пароль:

– Мишка!

В ответ молчание. Немного подождав, опять повторяю. В ответ тишина. Только слышно напряжённое дыхание человека в комнате. Я серьёзно засомневался, что это свой.

– Отвечай, или бросаю гранату!

Пытаюсь вытащить гранату из заднего кармана бронежилета. Армейский бронежилет сделан крайне неудобно, карманы под гранаты находятся сзади в районе поясницы. Вытащить её мне не удаётся, прошу помочь сопровождающего меня морпеха. Но он говорит:

– Товарищ капитан! Это наши! Я уверен, они просто очень боятся. Не бросайте туда гранату, пожалуйста.

Хоть и не убедили меня его доводы, но про себя я решил – пусть лучше уцелеет боевик, чем я убью своего. Морпеху сказал:

– Ладно, возвращаемся, придёшь сюда с командиром взвода. Если это ваши то заберёшь их.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});