Спецназ ГРУ: Пятьдесят лет истории, двадцать лет войны... - Сергей Козлов

Через пять минут пулемётная очередь разорвала тишину. В то же мгновение заработали автоматы, было видно, как на параллельной нам улице идёт бой. В радиостанции раздался крик:

– Бр-р-роню сюда-а! Срочно!!!

Впрочем, его было слышно и без радиостанции. Вскоре одна БМП рванула вперёд, под прикрытием двух других, начавших вести прострел вдоль улицы. Разорвалось две гранаты и всё стихло. Набравшая скорость БМП, проскочила место боя, был слышен только удаляющийся рокот её двигателя.

– Оттаскиваем раненых и отходим! – раздался в наушниках голос Влада, командира Бердской группы.

Мы сидели тихо на своих позициях, единственное, чем мы могли помочь в этом случае, это не мешать. Но было непонятно, куда уехала БМП. Вскоре опять ожила радиостанция:

– «Центр», я – «Лиана». Не пойму, где нахожусь. Тут какая-то площадь, костёр и какие-то люди!

– Это духи! – ответил «Центр».

– Ты когда ехал, никуда не сворачивал?

– Не-ет!

– Ну, так быстренько разворачивайся и дуй назад!

Вскоре послышался шум приближающейся БМП, которая вернулась в расположение дивизии. Только десанта внутри неё уже не было. Четырех контрактников из Бердской бригады, проинструктировали, что в случае остановки машины необходимо спешиться и занять круговую оборону. Что они и сделали. Каково же было их удивление, когда БМП развернулась и рванула назад, а они остались одни на площади возле духов. Вернуться к своим они смогли только к утру.

Для нас эта ночь прошла тихо. У ребят из Бердска было двое раненых. Пулемётчику прострелило ноги, и командиру группы Владу рассекло бровь осколком. Произошёл встречный бой. Группа, выдвигавшаяся на проведение засады столкнулась с группой боевиков, шедших к блокпосту. Благодаря биноклям ночного видения разведчики обнаружили боевиков раньше и первыми открыли огонь. Во встречном бою, кто первым откроет огонь и развернётся в боевой порядок, тот и выиграет. Выиграли разведчики.

После обеда следующего дня дивизия перешла в наступление. Задачи были поставлены грамотно. Но в среднем звене управление терялось начисто. Поэтому дивизия наступала по одной улице. Дистанция между машинами не соблюдалась. Солдаты прижимались друг к другу от страха настолько плотно, что превращались в большую мишень, по которой невозможно промахнуться. Чтобы воспрепятствовать движению такой массы людей, у боевиков сил не было. Но пощипали они её достаточно.

На легковых машинах с вырезанным верхом они выскакивали на перекрёстки параллельных улиц и, произведя выстрел из гранатомёта и пару очередей из автоматов в самую гущу людей, быстро скрывались. Дивизия несла потери, не успев ответить огнём по юрким легковушкам, водители которых отлично знали местность. В некоторых местах огонь вели пешие боевики. Также сделав пару очередей из автоматов, они оставляли свои позиции. Решаем перекрыть одну из улиц, с которой боевики ведут огонь. Вкатив в один из дворов приданную БМП, занимаем удобную позицию. Прижатые к берегу Сунжи боевики не могут безнаказанно вести огонь, а пятеро человек оказываются зажатыми в одном из переулков. Метнувшись сначала в сторону дивизии, они резко разворачиваются и решают перебежками проскочить участок, простреливаемый группой. От сосредоточенного огня группы не ушёл никто. Изымать оружие и документы у них мы не стали. Это слишком опасно и в нашу задачу не входило.

Троллейбусный парк дивизия заняла. Мы вернулись на консервный завод.

Пропажа «Ориона» и взятие дудаевского дворца

Все очень устали, из-за немыслимого напряжения наступило истощение душевных и физических сил. Многих время от времени пробивала нервная дрожь, нападала бессонница. Группе требовался продолжительный отдых. Подполковник Харенко это понимал, и по его требованию в бригаде нам уже готовили замену. Больше наше участие в боевых действиях не планировалось. Группа готовилась встретить замену и убыть в Моздок. Вечером офицеры и прапорщики решили немного снять напряжение. Когда солдаты, получив по кружке шампанского в качестве лекарства от стресса, были отправлены отдыхать, офицеры и прапорщики собрались за импровизированным столом. Под закуску из сухого пайка «Смирновская» водка пьётся очень хорошо. Запивать тоже было чем. Хоть и поубавились за это время запасы соков на консервном заводе, но их всё еще хватало всем желающим. Когда все немного оживились, и напряжение стало спадать, к нам подошел подполковник «Слово», выглядел он очень озабоченно.

– Мужики, «Орион» пропал. Вчера ночью они ушли на гостиницу «Кавказ» и через час связь с ними пропала. Нужно идти искать.

Наше настроение враз переменилось, желания куда-то идти у нас не было, но и отказать в подобной ситуации мы не могли. Вмешался подполковник Харенко.

– Они никуда не пойдут! Здесь принимаю решения и командую я!

Не буду описывать жёсткий разговор двух подполковников. Харенко настоял на своём, мотивируя тем, что ни позывные, ни опознавательные сигналы не отработаны. Можно легко напороться на боевиков, или, ещё хуже, погибнуть от огня того же «Ориона». Поиски были отложены до утра. Как оказалось, правильно: «Орион» нашёлся сам. Ситуация была самая банальная – сели батареи на радиостанциях. Но взяли они не только гостиницу «Кавказ», но и президентский дворец. Подойдя и заняв гостиницу, они долго наблюдали за президентским дворцом. Там никого не было видно. Решили его осмотреть. Осмотр подтвердил, что там пусто. Командир решил не оставлять выгодной позиции до подхода основных сил. Доложить обстановку они не могли из-за отсутствия радиосвязи, вот и сидели там ожидая рассвета.

Весть о взятии дворца разлетелась по войскам мгновенно. Тут же наверх пошли доклады от различных военачальников. Естественно, подразделения осуществившие штурм назывались разные. Оставалось водрузить знамя на развалинах дворца. Для охраны знамени пришлось выделить часть группы. Старший лейтенант Рахин и три бойца выехали с соответствующими начальниками для его водружения. Военное телевидение этот момент запечатлело, но это уже были официальные версии событий.

* * *

Дождавшись замены, мы благополучно вернулись в Моздок. Такого ада я больше не встречал ни разу за время Чеченской кампании. Половина бойцов срочной службы, бывших со мной, разбежалась, а через полгода уволились и остальные. Контрактники, прапорщики и офицеры честно дотянули лямку этой войны. По её окончании уволились и они. Сейчас из тех, кто был со мной в Грозном, в Вооружённых Силах не осталось никого. Передачи опыта не произошло. Я тоже ушёл из армии. Служил не за деньги, да их и платили немного, просто нравилась служба в спецназе. Государство нас за смертельный риск не отблагодарило никак. Ни жилья, ни приемлемой для жизни зарплаты. Сплошной обман. Но тогда об этом никто из нас не думал, мы были готовы воевать и рисковать своими жизнями.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});