Откровение в Галисии - Долорес Редондо

собирался покончить с собой? — предположил писатель. — Мог ли он выпить лекарство случайно?

— Боюсь, что нет. Ты кое-чего не знаешь. Дело в том, что вчера во второй половине дня, прежде чем принять снотворное, Сантьяго мне звонил. Полагаю, я как раз ехал из Мальпики в Корме, на этом участке сеть не ловит. Но маркиз оставил сообщение на автоответчике. Он хотел исповедаться…

— Думаешь, он собирался просить об отпущении грехов, прежде чем покинуть этот мир? Я не знал, что у католиков это принято, — отозвался Ортигоса.

— Я знаю, что говорил это в отношении Франа, и повторяю: младший брат не собирался себя убивать. Что же касается Сантьяго, здесь совсем другой случай. И вчерашнее происшествие лишь дополняет портрет крайне ранимого человека.

На столе завибрировал телефон Мануэля. Звонил Гриньян. Писатель поспешил ответить, выслушал собеседника и положил трубку. Затем открыл изображение, которое только что получил на смартфон, и повернул его так, чтобы Лукасу и Ногейре было хорошо видно.

— Помните, я рассказывал вам, что примерно месяц назад в церкви Ас Грилейрас была совершена кража?

— Да. Учитывая, что в кармане Антонио оказался ключ Франа, можно предположить, что он причастен к смерти младшего из трех братьев и к исчезновению пропавших вещей, — резюмировал лейтенант.

Ортигоса увеличил фотографию так, чтобы было хорошо видно клеймо ювелира.

— Гриньян сказал мне, что Сантьяго нашел замену украденным канделябрам — он лично занимался этим вопросом. Сегодня утром я был в церкви и сделал несколько снимков. На изделиях хорошо видны отличительные знаки, вот такие, — писатель указал на изображение звезды, которым изготовитель пометил свое творение. — Я также запросил у юриста фотографии, которые должны были сделать сотрудники страховой компании при оформлении полиса. Я был уверен, что тот, кто проводил инвентаризацию, обратил внимание на клеймо ювелира. Подобные вещи ценятся не из-за количества серебра, а из-за возраста и имени того, кто их сделал. Вот снимки для страховой компании. — Мануэль провел пальцем по экрану и показал собеседникам фотографии, которые ему только что прислал Гриньян.

Ногейра и Лукас склонились над смартфоном, а потом подняли на писателя удивленные глаза. Лейтенант взял телефон Ортигосы и начал сверять клеймо ювелира на обоих изображениях.

— Да они же одинаковые! — воскликнул он и посмотрел сначала на священника, а потом на Мануэля.

Писатель, улыбаясь, подался вперед, отхлебнул кофе, который к тому моменту уже остыл, и ответил:

— Потому что это те же самые канделябры.

Лукас развел руками:

— Ты уверен?

— У меня были сомнения. Возможно, ювелир сделал четыре одинаковых подсвечника и Сантьяго удалось найти вторую пару. Но вместе с фотографиями Гриньян прислал мне сертификат, а там черным по белому написано, что канделябров было всего два. Так что это они. — И Ортигоса ткнул пальцем в экран.

— Думаешь, Сантьяго инсценировал кражу, чтобы получить выплату от страховой? А когда пришли деньги, вернул подсвечники на место? Это довольно распространенная схема, — заметил лейтенант.

— Нет, я полагаю, что их и в самом деле украли, а маркиз знал, кто это сделал. Поэтому и не стал ни заявлять в органы, ни обращаться за компенсацией, — ответил Мануэль, с удовольствием глядя на изумленные лица сбитых с толку собеседников. — Сантьяго выследил вора и выкупил канделябры. Альваро не был в Галисии с начала июля, а подсвечников хватились в середине августа, так что он не видел, на что брат их заменил. Но когда приехал в сентябре, то понял, что в истории с кражей кое-что не сходится. Альваро заявился на кухню и в присутствии Эрминии спросил Сантьяго: «И кого ты решил надурить с этими канделябрами?»

— Но зачем понадобилось придумывать историю с кражей? — удивился Лукас.

— Очевидно, чтобы кого-то защитить… — ответил Ногейра, пристально глядя на Мануэля. — Кого-то, кто был очень дорог Сантьяго.

Писатель кивнул.

— Того, с кем он уже давно встречается в сакристии церкви и кого подозревал в этом преступлении. — Ортигоса забрал сотовый у лейтенанта, полистал фотографии и нашел ту, где было запечатлено содержимое шкафчика с двойной стенкой. Показал изображение собеседникам.

— Шлюха? — Гвардеец прижал руку ко рту, словно желая остановить поток слов. — Прости, Лукас. Надо же, да там настоящий дом свиданий!

— В церкви… — прошептал ошеломленный священник.

— Это отличное место, там их никто не побеспокоил бы. Как вы знаете, согласно семейной традиции ключ от храма есть только у мужчин и они забирают его с собой в могилу. Старого маркиза похоронили с его экземпляром, Фран ключ потерял, и при погребении Альваро одолжил свой. Минус три штуки. Оставался только Самуэль, но он еще слишком мал. Ключ хранился в коробочке, и Сантьяго знал, что Элиса никогда им не воспользуется. Оставался лишь один экземпляр — его собственный.

— Вряд ли он встречался со шлюхой. Маркиз раз в неделю посещал публичный дом, к тому же только что обрюхатил жену. Если у него еще кто-то был, этот парень просто жеребец! Да он мой герой! — воскликнул Ногейра.

Мануэль рассмеялся, а священник поморщился.

— Нет, это не проститутка, — терпеливо продолжил Ортигоса. — А кое-кто другой. Человек, которого не раз видели в поместье. Дамиан, Эрминия… Фран заметил его у церкви и именно поэтому так беспокоился, о чем сообщил тебе на исповеди, Лукас. Он не был уверен, но подозревал, что в имении происходит нечто страшное, и сказал об этом Альваро в тот день, когда хоронили их отца. Старый садовник слышал их разговор. Поэтому ты решил, что Альваро знает, о чем речь, когда сообщил ему, что Франа кое-что гнетет. Младший брат заметил, что наркоторговец кружит около имения, и сделал логичный вывод: он хочет встретиться с клиентом. Возможно, он видел, как они входят в церковь. Фран сказал Альваро, что чувствует свою вину, потому что сам привел это чудовище в дом. Когда Ричи сообщил нам, что у Тоньино были делишки в поместье, мы подумали про наркотики или про то, что он мог встречаться с Альваро. Но Видаль продавал не психотропные вещества. Или, по крайней мере, не только их. «Кто будет убивать дойную корову?» Помните?

Ногейра сидел и молча смотрел в одну точку. Он размышлял, и по его лицу было видно, как сомнения сменяются уверенностью.

— Замок не вскрывали… — наконец произнес лейтенант.

Ортигоса кивнул.

— А Сантьяго не оставлял церковь открытой.

— Да, вряд ли…

— И он сразу же понял, у кого не было необходимости взламывать дверь. Потому что у этого человека был ключ… который маркиз сам же ему и дал, — закончил гвардеец.

Мануэль снова кивнул.

— Тоньино. Вот откуда у него ключ Франа.

От волнения Ногейра не мог усидеть. Он вскочил, закурил