Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

своего хитона.– Бывает, что знания могут принести гораздо больше пользы, чем грубая сила.

Стальной Барс посмотрел на монаха, и поразился перемене, произошедшей с ним. Тот как-то постарел, осунулся, под глазами, когда-то казавшимися, излучавшими свет мудрости, пролегли глубокие тени, щёки ввалились. Он уже совсем не походил на молодого, беззаботного служителя Бессмертного Тэнгри, умеющего только молиться.

Рутгер кивнул, посмотрел в глаза сидящей на коне Эрли, и понял, что не сможет отправить её домой. Он вдруг осознал, что за три дня совместного пути привязался к ней, и ему уже не будет хватать её болтовни, её странных речей, да и просто присутствия рядом, от какого так сладко ноет сердце. Да и куда она поедет? Род Ровво уничтожен челманами, а все ведьмы и колдуны давно уже принесены в жертву каким-то непонятным, степным богам.

– Что ты на меня так смотришь?– Грубо спросила девушка, недовольно хмыкнув, чем вызвала улыбки находившихся неподалёку воинов.– Я никуда не поеду. Теперь моя судьба быть рядом с тобой. Как вы без меня сможете? Я не знаю дороги, зато я чувствую места, где бродит Невидимая Смерть! Кто вас убережёт от неё?

– Раньше ты не говорила об этом.

– А разве у меня кто-то спрашивал?

– Как ты можешь её чувствовать?– С иронией спросил царь россов.– Разве это возможно?

– В роде Ровво были великие колдуны.– С важностью ответила Эррилайя, чем вызвала смех воинов, но в этом смехе Рутгер не услышал какой-либо издёвки. Наоборот, ему показалось, что воины смеялись как-то добродушно, словно видели проказы какого-то всеобщего любимца, и были готовы простить ему всё, что бы он ни натворил. На их загорелых, усталых лицах расцветали улыбки, а глаза лучились добрым, любящим светом. И было уже ясно, что если чего-то и не будет хватать, то этой немного нескладной, одетой в широкие, мешковатые одежды с чужого плеча, симпатичной девчонки.

Стальной Барс вскочил на коня, и резво вымахал на вершину небольшого холма. В то же мгновение к нему присоединилось ближайшее окружение. С ними была и Эрли.

Порыв ветра донёс горький запах полыни, и ещё каких-то медвяных, никому неизвестных цветов, пьянящих не хуже вина, и казалось, что этим воздухом невозможно надышаться. Где-то далеко на юге, куда убегали Железные Змеи, заслонённые маревом испаряющейся влаги, были видны развалины каких-то строений, царапающие небо, как сломанные зубья огромного дракона. Справа, наверное, в паре дней перехода, что-то поблёскивало на солнце, и было понятно, что это или река, или даже большое озеро, какое, скорее всего можно было назвать морем. И всюду, насколько хватало глаз, лежали нескончаемые, унылые холмы, поросшие начинающей увядать, травой.

– Что нас ждёт впереди?– Спросил воевода, даже и не надеясь на чей-либо ответ. И так было понятно, что впереди ждёт полная неизвестность, никем невиданные чудовища, и может быть то, что страшнее любой лютой смерти. Он помнил карту, когда-то составленную Хранителем Очага Бессмертного Тэнгри, и знал, что совсем недалеко отсюда начинаются Проклятые Земли, полные загадок, тайн, откуда никто не возвращался. – Может, нам стоило взять намного левее, и пройти там, где раньше проходили торговые пути?

– Зачем делать такой большой крюк? Потом, на берегу реки мы снова выйдем к местам, указанным на карте. Разве нам может что-то угрожать, или мы можем заблудиться?– С иронией спросил Сардейл.

– Дело не в этом.– Тихо ответил за Рутгера Аласейа.– Те места хоть немного изучены, к тому же там когда-то проходили торговые караваны, мы же решились идти там, где не ступала нога человека. Хуже всего для воина – это безвестность, погибнуть так, что никто и не узнает, какой подвиг он совершил.

– Нам это не грозит!– С весёлой беспечностью воскликнул ветеран.– Наша смерть будет громкой, и Обитаемый Мир будет помнить о нас вечно!

– Лет двести назад, откуда-то отсюда на Великую Гаарию совершали частые набеги орды мутантов, и наш мудрый правитель решил ударить в самое сердце этого рассадника зла. Было собрано большое войско, и отправлено в эти края. Говорят разное, но то, что ни один воин не вернулся домой – это точно.– Задумчиво проговорила Эрли, и, загораживая ладонью глаза от солнца, посмотрела вдаль.

– Много ли было воинов в войске?

– Никто этого уже не помнит, и в летописях про это не сказано ни слова. Это всего лишь народная молва. Кто-то говорит что пять сотен, другие утверждают, что тысяча. Разве это так важно?

Сардейл захохотал, и оглаживая бороду, спросил:

– А что ты нам нагадаешь, маленькая ведьма?

– Не знаю. Я видела блеск мечей, кровь, какие-то развалины, но это были не города людей. Это были города Древних Богов.

– Что же было с нами? Ты это видела?

– Ты – бесстрашный Сардейл, умрёшь ещё не скоро, и будешь долго надсмехаться надо мной.– С улыбкой добавила Эррилайя, и в её голосе не было слышно обычного яда. Это было сказано даже с какой-то долей симпатии, что повергло ветерана в лёгкое замешательство.

Почувствовав лёгкий укол ревности Рутгер с удивлением ощутил, что это ему даже немного приятно, словно они уже были помолвлены, и он давал клятву перед Бессмертным Тэнгри защищать и оберегать от всяких напастей эту хрупкую гаарку. Смутившись, он быстро поглядел на своих друзей, нарочито грубо, громко сказал:

– Двум смертям не бывать – одной не миновать! Выдвигаемся. Идём к тем развалинам. К темноте мы их уже достигнем, и там станем лагерем. Не знаю, что нас там ждёт, но мы ещё крепко держим в руках свои мечи, и можем любого врага обратить в бегство!

* * *

Хортер, сопровождаемый волкодавом Эрли, легко спрыгнул с коня, и преклонил колено. На его сером лице не было видно каких-либо следов усталости, или тревоги. Как всегда он выглядел бесстрастно, и непроницаемо.

– Мой воевода! В развалинах никого нет, но это не человеческие постройки. Люди так не строят.

Стальной Барс припомнил слова маленькой ведьмы, и вслух проговорил:

– Конечно. Эррилайя нам так и сказала. Можно остановиться там на ночь? Есть какое-нибудь укрытие?

– Да, мой воевода. Только Кали почему-то всё время рычал.

– Может, он рычал на тебя?

– Нет. Он что-то чувствовал. То, что не мог увидеть, и ощутить я.

Кали и «тёмный» подружились сразу, будто знали друг друга с самого детства, и никогда не разлучались. Каким-то, только им ведомым шестым чувством они признали в себе родственные души, и уже