Одиссея Грина - Филип Фармер

Вернемся, однако, к Молодому (молодо-зелено?) Редису. Они чувствуют отвращение к отеческому воплощению Дядюшки Сэма, которого они и любят, и ненавидят. Дядюшка (uncle), конечно, подсознательно связывается с анко — шотландским словом, означающим: незнакомый, неосмотрительный, непонятней, и это показывает, что их собственные отцы для них — незнакомцы. Все они происходят из семей, в которых отца либо нет совсем, либо есть, но слабовольный — такое, к сожалению, обычно для нашей жизни.

Я никогда не знал своего отца… Тупи, отбрось это, как не относящееся к делу. Анко также означает новость или весть, показывая, что неудачливые молодые люди упрямо ждут вестей о возвращении своих отцов и, надо думать, тайно надеются на перемирие с Дядюшкой Сэмом, то есть со своими отцами.

Дядюшка Сэм. Сэм — сокращение от Сэмюэль, от еврейского Шему’эль — «именем бога». Все члены Редиса — атеисты, хотя некоторые, в особенности Омар Руник и Чайбайабос Виннеган, получили в детстве религиозное воспитание — смесь учений римской католической церкви и секты Любви Любить. Бунт молодого Виннегана против бога и против католической церкви, вне всякого сомнения, усиливал тот факт, что мать делала ему катарсис всякий раз, когда у него бывали хронические запоры. Он, видимо, страшно обижался, когда ему приходилось учить катехизис вместо того, чтобы играть. А этот крайней важности случай, когда был применен катетер! (Этот отказ выделяться в детстве будет проанализирован в следующем докладе.)

Дядюшка Сэм, отеческая фигура. Фигура — такая удобная мишень, что я просто не могу удержаться. Вспомним о FIGGER[13] в смысле «А FIG ON ТНЕЕ» (см. дантовский «Ад», где какой-то итальянец говорит: «А FIG ON THEE, COD!» — «Тьфу на тебя, господи!» — кусая ноготь большого пальца в древнем жесте неуважения и вызова). Гм-м-м… Кусать ноготь — черта ребенка?

Имя Сэм имеет множество слов, связанных с ним фонетически, орфографически и семантически, что делает его удобной мишенью для каламбуров. Очень важно, что молодой Виннеган не может услышать, как его называют «дорогой» — ласкательное слово, которое постоянно употребляла его мать, когда растила его. Впрочем, это слово имеет для него более глубокое значение. Например, SAMBAR — это азиатский олень (DEAR — дорогой, DEER — олень, произносятся одинаково) с тремя отростками на рогах. Обратите внимание на SAM. Видимо, три отростка символизируют для него документы Тройной революции, исторической точки отсчета, с которой начиналась наша эра, которую Чиб так ненавидит. Три отростка — это еще и ассоциация со Святой Троицей, которую Молодой Редис хулит особенно часто. Могу подчеркнуть, что у этой группы, выделяющейся из обычной массы, я многому научился. Иные способны лишь на редкое и слабое богохульство в соответствии со слабым, я бы даже сказал, хилым религиозным духом наших детей. Настоящие богохульники могут существовать лишь тогда, когда существует крепкая вера.

Сэм также тяготеет к SAME (тот же самый), показывая подсознательное стремление Редиса подделываться под всех остальных.

Возможно, хотя этот анализ может быть и неверным, Сэм восходит к «самек», пятнадцатой букве еврейского алфавита (Сэм! Эк!) В староанглийском алфавите, который все Молодые Редисы учили в детстве, пятнадцатой буквой латинского алфавита является О. В алфавите моего словаря (128-е издание нового Вебстера) латинское О находится на одной горизонтали с арабской «дад». И с еврейской «мем». Отсюда мы имеем двойную связь с отсутствующим отцом (DAD — папа) и со сверхдоминирующей Матерью (МАМ).

Я ничего не могу придумать насчет греческой «омикрон» в той же горизонтали. Но погодите немного; это достойно изучения.

Омикрон. Маленькое «о»! Маленькое «о» имеет форму яйца. Маленькое яйцо, символизирующее плодородие спермы его отца? Матку? Основную форму современной архитектуры?

Сэм Хэлл, архаичный эвфемизм для обозначения преисподней. Дядюшка Сэм — Сэм Хэлл отца? Лучше вычеркни это, Тупи. Возможно, наша образованная молодежь и слышала это забытое выражение, но это не наверняка. Я не хочу делать предположения, после которых меня засмеют.

Посмотрим дальше. Сямисен. Японский музыкальный инструмент с тремя струнами. Снова документы Тройной Революции и Святая Троица? Отец, Сын и Святой Дух. Мать здесь полностью игнорируется. Матушка Гусыня? Ну, наверное, нет. Это надо стереть, Тупи.

Сямисен — Сэма сын? Что естественно ведет к Самсону, обрушившему храм на филистимлян и на себя самого. Эти ребята поговаривают о подобных же вещах. Кха-кха! Вспомни о себе, когда ты был в их возрасте, еще до зрелости. Сотри последнее замечание, Тупи.

Самовар. Русское слово, буквально означающее «подогревающий себя». Никаких сомнений, что Редисы кипят, что они полны революционного пыла. Хотя в глубине своей истерзанной души они понимают, что Дядюшка Сэм — это до сих пор любимый ими Отец-Мать, что его сердце полно заботой о них. Но они принуждают себя ненавидеть его, то есть подогревают себя.

SAMLET — молодая семга. Отварная семга имеет желтовато-розовую или бледно-красную окраску, близкую к цвету редиса (в их подсознании, во всяком случае). Сэмлет эквивалентен Молодому Редису; они чувствуют, что варятся в кастрюле-скороварке современного общества.

Годится ли это для завершающей фразы, Тупи? Перепиши это, отредактируй, где указано, пригладь, сам знаешь как, и пошли боссу. Мне пора идти. Я опаздываю на ленч, и Мама будет очень расстроена, если меня не будет вовремя.

Ах, да, постскриптум! Я бы порекомендовал агентам более тщательно наблюдать за Виннеганом. Его друзья тратят душевные силы на болтовню и на выпивку, а у него редко меняется настроение. У него бывают довольно долгие периоды молчания, когда он отвергает вино, табак и женщин.

Доход приносит уважение

даже в наши дни. Правительство не смогло воспрепятствовать возникновению частных таверн, владельцы которых уплатили все лицензионные сборы, сдали все экзамены, заключили все договоры и подкупили местных политиков и полицейское начальство. С тех пор, как для них перестали поставлять еду и сдавать им в аренду достаточно большие дома, таверны стали размещаться в домах их владельцев.

«Тайная Вселенная» — любимая таверна Чиба. Отчасти, из-за того, что владелец открыл ее нелегально. Дионис Гобринус, оказавшись не в силах преодолеть завалы, рогатки, колючую проволоку и мины-ловушки официальной процедуры, махнул рукой на попытки получить лицензию.

Он открыто написал название своего заведения поверх математических уравнений, которые отличали его дом от соседних. (Профессор математики, Беверли-хиллз, 14 уровень, именуемый Аль-Хорезми Декарт Лобачевский, он еще раз сменил свое имя.) Гостиная и несколько спален приспособлены для попоек и пирушек. Посетителей-египтян здесь не бывает, возможно, из-за чрезмерной чувствительности к фразам, написанным завсегдатаями на стенах комнат:

АТУ АБУ!

МАГОМЕТ БЫЛ СЫНОМ НЕПОРОЧНОЙ СУЧКИ.

СФИНКС-ВОНЮЧКА.

ПОМНИ О КРАСНОМ МОРЕ!

КУМИР ПРОРОКА — ВЕРБЛЮД.

У некоторых из тех, кто это писал, отцы, деды или прадеды сами были мишенями таких вот острот. Но их потомки полностью ассимилировались, они были истинными жителями Беверли-хиллз. Таковы все люди.

Гобринус, приземистый человек с квадратным торсом, стоит позади стойки — плоской в знак протеста против яйцеобразных форм. Над ним большая вывеска:

ЧТО ОДНОМУ — МЕД, ТО ДРУГОМУ — ОТРАВА.

Гобринус объясняет этот каламбур много раз и для удовольствия не только своего собеседника. Дело в том, что был такой математик — Пойсон[14] и пойсоновское частное разложение — достаточно точное приближение биноминального разложения, если число случаев растет, а ожидаемая вероятность в каждом случае мала.

Когда посетитель напивается до такой степени, что больше пить не в состоянии, его со свистом вышибают из таверны, а Гобринус смотрит ему вслед и кричит:

— Пойсон! Пойсон!

Друзья Чиба, Молодой Редис, приветствуют его, сидя за шестиугольным столиком, и их слова совершенно случайно повторяют оценку его настроения федеральным психологом:

— Чиб, обезьяна! Чиб собственной персоной! Смотрите-ка, Чибби заявился! Выше голову!

С ним здоровается мадам Трисмегиста, сидящая за столом в форме кольца царя Соломона. Она вот уже два года жена Гобринуса — рекорд, достигнутый угрозой, что она зарежет его, если только он оставит ее. Кроме того, он верит, что ее карты могут как-то влиять на его судьбу. В этом просвещенном веке процветают предсказатели и астрологи.

В то время как наука скачет вперед, невежество и суеверия галопируют по бокам и кусают ее сзади крупными гнилыми зубами.

Сам Гобринус, доктор философии, носитель светоча знаний — пока, во всяком случае, — в бога не верит. Но он уверен, что звезды неким роковым образом связаны с его судьбой. По какой-то странной логике он думает, что карты его жены управляют звездами; он даже не знает, что гадание по картам и астрология — абсолютно разные вещи.