Почетный караул - Джеймс Коззенс

— Ну смотрите, дело ваше, дело ваше, — сказал мистер Ботвиник, уставясь в угол. — На Хайта нам особенно рассчитывать не приходится. По-моему, он и не особенно старается, к тому же он слишком болтлив, я имел случай убедиться. Как-то на днях в клубе прапорщиков он разошелся и выложил такое, чего никто не должен знать. Вы ему что-нибудь говорили?

— Нет, сэр, я вроде не сказал ему ничего такого, что он сам не знает… Я…

— Вообще не болтайте с ним ни о чем, — перебил сержанта мистер Ботвиник. — Сколько можно долбить одно и то же. Никому ни слова! Ничего не записывайте. Никакой болтовни по телефону без моего особого разрешения. — Мистер Ботвиник смолк, пристально глядя на сержанта Олмстеда, потом продолжал: — Стоит вам распустить язык, мне тут же доложат. Не забывайте об этом. Все, что касается этого дела, следует знать только полковнику Моубри, и главное: никто не должен подозревать, что полковнику это известно, понимаете? Пошевелите-ка мозгами как следует. Болтуны — народ опасный; мы с ними не церемонимся — сдерем нашивки, вот и вся недолга. Уразумели?

— Да, сэр, — испуганно сказал сержант Олмстед.

— Отлично. Не забывайте об этом. Так что же наше дело?

Сержант откашлялся.

— Значит, так, сэр, — начал он, — только вы мне приказали, я, само собой, стал глядеть в оба, и довольно скоро, около одиннадцати, появляется лейтенант Уиллис с этим самым цветным, ну, со стариком этим. Говорят, это его отец.

Мистер Ботвиник резко перебил:

— А почему вы решили, что это Уиллис? Вы же раньше никогда его не видели.

— Ну как же, сэр, я видел, они вышли из санитарной машины, и этот офицер тоже, у него еще лицо было здорово разбито и губа пластырем заклеена. Но я подстраховался, сэр. Когда он выходил, я подошел к нему, сказал, что я дежурный по казарме, и спросил, не он ли лейтенант Уиллис, мне велено проводить его в комнату.

— Отлично, — сказал мистер Ботвиник. — Ведь иначе и не узнаешь, с кем имеешь дело. А дальше?

— Ну и тут, сэр, всем вмиг все стало известно. Хайт сказал, что кто-то аж в другой казарме орал наверху, что Уиллиса выпустили. Собралась куча народу. Мне кажется, Уиллис сам велел передать арестованным офицерам, что он хочет сразу же поговорить с ними. И они спустились в гостиную, ту самую, где я обычно дежурю. Настоящего-то сборища там не было, просто Уиллис что-то долго говорил им, я слышал.

— И что же именно?

Сержант ответил нерешительно:

— Все я расслышать не смог, сэр. Вы ведь велели мне не подавать виду, что я подслушиваю, вот я и старался. Они закрыли дверь в гостиную. А я взял какие-то полотенца и подошел к комнатам, вроде как проверить белье, ну и кое-что слышал. Кто-то из них что-то говорил, видно, они спорили, но очень тихо. Мне показалось, он уговаривает их, убеждает, то ли что-то предпринять, то ли на что-то согласиться. Они говорили тихо, но я догадался, сэр. — Он с надеждой посмотрел на мистера Ботвиника. — Ведь если бы они не были заодно, то спорили бы, стоял бы шум и гам, а тут все было тихо.

— Стало быть, вы не поняли, о чем шла речь?

— Нет, сэр, понял. Наверняка понял, сэр. Когда подслушивал, что они там говорят на своем сборище, я и правда не смог точно все узнать. Но потом, попозже, узнал. Когда они разошлись, лейтенант Уиллис спустился вниз, и здесь его ждал этот цветной, который вроде как его отец. Через минуту я тоже спустился в холл и услышал, как отец спрашивает его, что происходит. А лейтенант Уиллис говорит, что толковал с ребятами о тех делах, что творились, пока он был в госпитале. А старик в ответ: «Теперь тебе снова быть у них начальником». А лейтенант ему: «Нет, вряд ли кто на это согласится».

— Это все?

— Нет, сэр, — озабоченно сказал сержант. — Я слышал еще кое-что. Двое других говорили в умывалке: один — из тех, заключенных в казарме, лейтенант Картер, как другого зовут — не знаю. Там довольно хорошо слышно, потому что стоит вентиляционный короб. Лейтенант Картер сказал, что все в порядке, их освободят из-под стражи. А другой говорит, вроде бы со смехом: «Не только освободят, но и в клуб пригласят, не побрезгуют». Картер снова говорит: мол, порядок. Они решили подождать удобного случая. Сейчас, дескать, не время. Сначала пусть сформируют из них группу. «Да, — говорит другой, — а если не сформируют, не быть Уиллису майором». Но это еще не все.

— Что же еще? — спросил мистер Ботвиник. — Не упускайте ничего, даже то, что вам кажется неважным или непонятным, будто речь идет вроде бы совсем о другом. Постарайтесь вспомнить именно их слова, ваши домыслы меня не интересуют. Мне важно знать не то, о чем вообще шла речь, а что именно они говорили.

— Понял, сэр, — отвечал сержант. — Ну тут, значит, мне показалось, лейтенант Картер как бы вышел из себя. Он сказал, что с превеликим его удовольствием согласен, пусть лейтенант Уиллис будет майором, полковником, хоть маршалом, лишь бы группу сформировали да послали за океан воевать, ведь мы отлично подготовлены и техника у нас первоклассная; и пусть тогда кто-нибудь попробует унизить негра — да мы просто откажемся летать, и точка, кто бы нами ни командовал — хоть Уиллис, хоть кто другой, вот это и есть наш главный козырь. — Сержант умолк, видимо силясь сосредоточиться, потом снова заговорил: — Тот, другой, ему: «Слышал я этот треп!» А Картер: «Конечно, тебе-то хорошо рассуждать — треп, мол. Как же, ты здесь важная птица. Только где это ты прятался, когда мы в клуб ходили? Что-то я тебя там не видел. Там это был совсем не треп. Обложить начальство за глаза каждый может, а ты поди схватись с ним врукопашную. Бездельники, — говорит, — палец о палец ударить не хотите, а ведь мы могли бы своего добиться. Мы и добились, хоть нас было всего шестеро, и теперь уже не отступимся. А вы ничего не сделали, хоть вас семьдесят лбов или, может, восемьдесят. Так что лучше заткнись, — сказал он. — Почему мы должны по вашей милости идти под трибунал, а может, и за решетку? Вы что, рехнулись? — сказал он. — Все вы хороши — ни одной извилины в башке, ждете, что добрый дядя за вас…»

Тут мистер Ботвиник повелительным жестом остановил сержанта.

— Это я, сэр, Ботти, — произнес он в трубку голосом, в котором слышались одновременно тревожное ожидание и готовность действовать. — Самолет вернулся. Да, самолет подполковника Каррикера. Я располагаю полной информацией, сэр. — Он полистал свой блокнот. — Я связался с полигонной вышкой в Чечотре и установил контакт с дежурным офицером, лейтенантом Виерумом. Там не сразу поняли, кто это, но потом догадались — когда он запросил посадку на полосу в демонстрационном районе. Однако он там не сел. Все увидели, как пэ-тридцать восемь подполковника Каррикера пошел прямо на сорок седьмой и почти сел ему на крыло. Несколько минут они летели как бы сцепившись. Лейтенант Виерум доложил, что они переговаривались по каналу А и он уловил только, что тридцать восьмой включился, но слушать ничего не стал, а сразу включился сам и объявил, чтобы демонстрационную зону штаба не запрашивали для посадки. И тут оба самолета взяли курс на юг. Вот все, что он знает.

Полковник Моубри деликатно поинтересовался:

— Вы не знаете, может, он спятил? Я про Бенни, ведь его, кажется, отстранили от полетов.

— Достоверно не известно, сэр, — ответил добросовестный мистер Ботвиник. — Но я послал Уортингтона, чтобы он был наготове, когда они приземлятся. Он очень внимательно наблюдал за ними все время и докладывает, что, как только подполковник Каррикер приземлился, вслед за генералом, он тотчас же к ним подошел. Поставили в известность Лабарра, начальника склада боеприпасов. И они сразу проверили оружие, минометы, даже магазины открывали. Потом Лабарр что-то сказал подполковнику Каррикеру, а тот взорвался, полез в сорок седьмой и сообщил на вышку, что немедленно уезжает и не вернется, пока…

— Отлично! Великолепно! У него была машина?

— Да, сэр, машина командно-диспетчерского пункта. Она уже подошла и стояла, ожидая, пока подполковник Каррикер спустится. Потом они направились сюда. Я распорядился, чтобы миссис Пеллерино сообщила нам, как только они прибудут. Думаю, сэр, это произойдет с минуты на минуту.

— Хорошо, как только она сообщит, сразу звоните мне. Генерал Николс сейчас занят, у него люди. Я его не буду тревожить, пока не узнаю, что полковник вернулся. Кстати, вам известно, где полковник Росс?

— Известно, сэр, он в центре. Я выходил на связь с его машиной. Теперь он, видимо, уже на выезде из города. Попробовать связаться с ним по телефону?

— Да. Передайте Норму… скажите ему, где меня найти. Передайте, что я советую ему всенепременно проверить — надеюсь, вы меня понимаете, — кто будет на спуске флага. Миссис Бил уже сообщили?

— Я так и не дозвонился туда, сэр. Однако ей сообщили, что подполковник Каррикер отправился на полигон. Кажется, я знаю, где можно найти миссис Бил, но мне бы не хотелось ей звонить, или вы считаете, что нужно? Она собиралась с миссис Росс к парикмахеру.